Митрополит Антоний Сурожский говорил: «Мы должны гореть, а мы вместо горения – коптим».

Когда дрова сырые, то, вместо того чтобы огонь был, – только дым, едкий дым. Почему эта сырость у нас постоянная? Почему мы никак не можем просохнуть под Солнцем Правды – Богом? Может, потому, что прячемся от Господа? Прячемся в свои какие-то нужды, в свои тайные переживания, не полагаясь на волю Божию.

Знаете, чтобы быть сухим, нужно всё время быть на солнышке, чтобы была соответствующая температура. Если мы хотим не быть сырыми и не коптить, то нам постоянно нужно быть перед Солнцем Правды, перед Господом нашим. И тогда мы будем потихоньку просыхать.

Мы прячемся в какие-то сырые места, а что значит сырость? Сырость – это когда мы, вместо того чтобы быть на солнышке, уходим в другую реальность, туда, где темно, туда, где какое-то болото. Когда мы вместо того, чтобы стараться подвизаться о Господе, привлекаемся к чему-то земному. Вспомните: когда ставишь что-то на землю – оно обязательно станет сырым. Когда что-то подвешиваешь – оно обязательно высыхает. Хозяйки знают, что мы же не на землю кладем что-то, чтобы высушить, а наоборот – подвешиваем, чтобы ветерок со всех сторон обдувал и чтобы влага не натягивалась с земли. Итак, что на земле – то сырое, что поднимается от земли – то просыхает.

Когда мы сильно прилепляемся к земному, когда мы привязываем к нему свою душу – к земным нашим успехам, к земным успехам наших близких, к переживаниям о земном будущем, переживаниям о земном настоящем, то становимся влажными; вместо того, чтобы гореть, мы дымим, коптим, и этот дым едкий нам самим мешает.

Когда мы молимся, то хотим, чтобы молитва у нас была без мыслей посторонних, без дыма мирских мыслей, суетных. И Церковь нас учит этому: «Всякое ныне житейское отложим попечение…». Но мы не можем так молиться. Житейское попечение постоянно проникает в ум, в любую щелку пролазит. Потому что сердце неразрывно привязано к этим вещам. Нужно на это обратить внимание. Навязчиво лезет к нам в голову во время молитвы то, к чему привязано наше сердце, причем привязано явно, так как лукавый это заметил. Он же нам эти мысли посылает. Он мысли не читает, а видит по нашим поступкам. Видит то, что работает. Дает затравку – человек «улетел» на молитве, и он видит, что человек уже мигает, улыбается на молитве, что-то вспоминает, расслабляется, невпопад крестится. Лукавый же замечает всё это. Значит, будем тебе еще «подсовывать» эти мысли. Чтобы ты был сырым, чтобы ты не высох никогда, чтобы все время дымил, чтобы коптел, чтобы не был Божиим.
Посмотрите на свечи. Воск, из которого они сделаны, лишен влаги. Когда вы чем-то мокрым прикасаетесь к свече, а потом ее зажигаете, свеча трещит. Чтобы не трещать, а гореть, нужно поменьше вот этой земной влаги. Но как от этого избавиться? Нам, находящимся в миру, в суете, в постоянном соприкосновении с миром? Мы всё время же лежим, ползаем по земле, как тот змей, которого Бог проклял. Бог человеку при изгнании из рая сказал: «В поте лица будешь есть свой хлеб». Но мы не только хлеб добываем. Мы всегда хотим большего, и это ключ к разгадке наших земных привязанностей. В древней Церкви был такой учитель – Климент Александрийский, и он говорил так: «Нам мир предлагает лишнее». Мир предлагает не только то, что нам действительно надо, а «лишнее». Чтобы мы в этом «лишнем» варились, искали его, гнались за ним, чтобы чересчур отягощенный наш корабль пошел ко дну. Чтобы самолет не взлетел, его надо перегрузить. К маленькой птичке привязывают камешек на ногу – и она уже не летает. Так и мы. Далее пресвитер Климент говорит: «Ты – христианин и должен заботиться о потребном».

А как заботиться о потребном только? Где найти эту золотую середину? Он отвечает: вот тебе еда, ты знаешь, что тебе на стол надо, чтобы быть здоровым. Вот тебе одежда, Христос говорит, необходимое количество, а излишек раздай. А раздать непросто же – любимые вещи, к которым ты привязан.

Господь и показывает нам, до какой степени мы привязаны. В древней Церкви христиан можно было отличить по тому, что они одевались в простую одежду. Хотя патриции были в дорогой одежде и их никто не принуждал её снимать, так как это было положено по статусу. Но Церковь говорит, что и в статусе не нужно прилепляться к этому статусу, к этой земле. Ты не взлетишь. Ты не увидишь Неба.

Чтобы увидеть солнце, нужно поднять голову вверх. А не только смотреть вниз. Чтобы взлететь, нужно освободиться от лишнего балласта. Чтобы не утонуть кораблю, надо не перегружаться.

Можно заметить, что при больших трасах есть контрольные весы для грузовых машин, где они проверяют свой вес, чтобы не превысить его и, таким образом, не продавливать дорогу, чтобы дорога не портилась и не уходила вниз. Чтобы не испортить нашу христианскую дорогу, нам нужно не быть перегруженными.

Преподобный Паисий Святогорец говорил: «В мирских делах более чем тремя вещами не занимайся, иначе будет вред для духовной жизни». У нас же много и вещей, и попечений.

Хорошо бы постепенно стремиться к освобождению от балласта. Начать с того, чтобы день начинать с молитвы. Перед днем чтобы мы становились, как перед сценой, как перед картой: «Вот этот путь мне подобает сегодня пройти; благослови, Господи, на этот отрезок пути, и на этом повороте, Господи дай мне сегодня послужить Тебе». Нужно, чтобы в лучшие моменты нашей молитвы мы желали Бога любить больше, просили у Господа, чтобы Он научил нас молиться, чтобы нам помнить о молитве, о том, что молитва – это духовная пища, что дышать нужно молитвой.

Легкие наши не думают, как дышать, они дышат сами. Нам нужно просить у Господа: «Господи, дай мне молитву, чтобы я почаще вспоминал Имя Твое святое». Просить у Него внимательной молитвы. И вот тогда мы будем уже меньше к земле привязаны. Потому что тогда Бог сам будет разрывать эти земные нити Своею благодатью.

Господь может взять и всерьез выполнить нашу просьбу. Просил – получи. «Господи, дай мне полюбить Тебя сильно»; «Господи, дай мне простить грехи врагам моим, ближним моим долги, потому что я даже на молитве не могу сосредоточиться». О чем нам говорить? О том, что мы обижаемся на кого-то? Да мы даже перед Богом внимательно постоять не можем.

Читая «Отче наш», мы должны искренне говорить: «Остави нам долги наши, как и мы оставляем должником нашим», и уже мы меньше будем прилепляться к этому земному, уже меньше будет отягощения.
Когда есть устремленность к Небу в молитве, уже видишь меньше земного. Пусть звучит просьба: «Господи, дай мне помнить Тебя» – и снова меньше земного увидишь. Будет меньше тленного, когда устремлен на Нетленное. Меньше материального, когда ищешь духовного.
Как бы хотелось от сердца взывать: «Господи, научи мое сердце искать Тебя везде и во всем». Помните, Блаженный Августин говорил: «Ты создал нас для Себя, Господи, и стенает, и мучается сердце наше, доколе не обретет покой в Тебе». Господи, дай нам понять, что мы для Тебя созданы, научи Тебя любить, с Тобою быть, Тебе служить. Служить Тебе через помощь ближним. Чтобы мы искренне это делали. Чтобы никогда не говорили: «О, опять просит… Надоело уже…».

Но чтобы в сердце звучало: «Спешу, Господи! Ты зовешь меня. Зовешь на помощь, на поддержку». Если мы земные дела будем делать ради Бога – у нас будет меньше земного. Уже будут расти крылья! Два крыла: молитва и труд. Труд – во славу Божию, молитва – Богу!
Даст Бог, может, и взлетим!

И перестанем коптеть, будем уже гореть, хотя бы маленьким огнем, но гореть. Но и от маленького огня уже и свет, и тепло. И Свет, и тепло… Помоги Господь!

Протоиерей Андрей Гавриленко