Православие.ru

«Ты сам меня пригласил, – ответил демон, – когда гневно спорил».

Мать Франциска (то есть старца Иосифа) была очень простым человеком. Однажды, будучи подростком, он впервые в ее жизни взял ее в кинотеатр. Когда на экране появилась горящая комната, она подумала, что это происходит на самом деле, и закричала: «Огонь! Огонь!»

***

Однажды ночью, когда отец Анатолий (то есть отец Арсений) был еще в Иерусалиме, ему приснился сон, что небесный вестник принес ему письмо, которое было как будто от его мамы, а на самом деле было от Пресвятой Богородицы. В письме говорилось: «Дитя Мое, если ты хочешь спастись, приходи в Мой сад на Святой Горе».

***

Годы прошли, прежде чем отец Арсений был осенен благодатью. Это заняло так много времени, потому что для начала ему нужно было уничтожить страсти, основанные на его плохих привычках. Но однажды ночью, через восемь лет, отец Арсений пал к ногам старца, говоря со слезами: «Ах, старче! Что это такое ты дал мне сегодня ночью твоими молитвами? Я был наполнен светом, внутри и снаружи. Христос пришел и улыбался мне». Старец также расплакался от радости, слыша это, и сказал: «Да, вот оно, Арсений».

***

Только один раз за всю жизнь старец Иосиф не проснулся на бдение. Однажды отец Анания сказал ему:

– Старец, есть ли на всей Святой Горе хоть кто-нибудь еще, кто внимательно и серьезно подвизается в исихазме в теории и на практике? Я в этом сомневаюсь. Ты такой единственный.

Он тут же был прельщен этим комплиментом, и его лицо выглядело так, как будто он находится в изумлении. Но через секунду он вернулся в чувство и воскликнул:

– Отойди от меня, сатана! – и ударил себя по бедру со всей силы. – Прости меня, Боже мой!

В качестве епитимьи Господь попустил ему такую сонливость последующей ночью, что он проспал все свое бдение до позднего утра. Чтобы возместить молитвенное правило, которое он не совершил ночью, он совершал его днем вместо работы.

После того как он на опыте познал, как легко принять тщеславные помыслы и как велик ущерб, который они приносят, он позже писал кому-то:

«Будь осторожен… не хвалите один другого в присутствии друг друга, потому что если похвалы приносят вред совершенным, то тем более они будут вредны для вас, все еще слабых».

***

Старец Иосиф и отец Арсений выкопали две могилы для себя, когда жили в скиту святого Василия, они хотели стоять в них, чтобы сосредотачиваться на молитве. Старец Иосиф сказал отцу Иоанну:

– Мы с отцом Арсением собираемся стоять в этих могилах и молиться. У нас есть достаточное количество сухарей, но нам нужна будет вода. Ты можешь приносить нам немного воды каждый день?

Отец Иоанн ответил на это:

– За кого вы меня держите? Я что, осёл?

– Вот и вся твоя благодарность? – ответил старец Иосиф с разочарованием.

***

Старец Иосиф в совершенстве овладел искусством самообуздания. Даже несмотря на то, что во время служб в часовне у него всегда были интенсивные посещения благодати, только дважды в жизни это переполняло его с такой силой, что он не мог петь Херувимскую песнь.

***

Бывало, что после особенно благодатного бдения старец Иосиф вздыхал, а потом веселым голосом напевал импровизированную песню: «Что меня сегодня ждет!»

– Старец, что вы имеете в виду? – спрашивал отец Ефрем Катунакский.

– В духовной жизни есть закон: если ты внезапно переживаешь Божественное преизлияние благодати, когда находишься в обычном духовном состоянии, это значит ни больше ни меньше, что надвигается искушение, прямо пропорциональное количеству полученной тобой благодати. Бог не раздает Свои сладости даром; ты должен дорого за них заплатить. Раз перед этим не было борьбы, эта божественная ласка была не наградой за мои труды, а предупреждением о надвигающемся искушении.

– Но ведь вы достигли обожения, геронда. Как может вас ждать что-то плохое?

– Ты увидишь, – отвечал старец.

Через два дня, когда отец Ефрем вернулся, чтобы служить Литургию, старец по видимости пребывал в настолько приподнятом настроении, что даже шутил, – глубоко внутри он на самом деле переживал сущий ад. Когда он хотел этого, он шутил так, что можно было лопнуть от смеха.

Видя старца таким счастливым, отец Ефрем сказал ему:

– Что вас ждет? Радость и благословения!

Старец сказал на это:

– Иди сюда, – и отвел отца Ефрема в сторону, так что больше никто не мог его слышать. – Теперь я понимаю, какую боль испытывают души, одержимые демонами. Вон там я вижу врага наших душ, который наблюдает, достигли ли его отравленные дротики своей цели. Но я не собираюсь доставлять этому рогатому монстру удовольствие видеть меня в смущении и горе.

***

Иногда я [старец Ефрем] не понимал геронду, и это приводило к комичным ситуациям. Чтобы защитить меня от общения с посетителями-мирянами, он сказал мне, когда я был еще послушником:

– Если увидишь мирянина, исчезни, убеги.

Некоторое время спустя старец как-то раз увидел меня запыхавшегося и мокрого от пота.

– Дитя мое, что случилось? – обеспокоенно спросил он.

– Геронда, – ответил я, все еще задыхаясь, – я увидел приближающегося мирянина и убежал, чтобы с ним не встретиться! Я чуть не схватил инфаркт, взбегая по этим отвесным тропам!

– Чадо мое, ну что ты! Это же не демон, а просто мирянин!

***

После спора с отцом Варфоломеем на тему календарного вопроса старец Иосиф вернулся в свою келью отдохнуть, но все еще пребывал в обеспокоенном состоянии. Как только он вошел в келью, он услышал какое-то царапанье под досками, на которых он спал. Когда он приподнял доски, чтобы посмотреть, что это, то увидел демона с рогами и хвостом!

Поскольку душа старца изобиловала благодатью, он не испугался. Но, не без основания удивленный, спросил демона:

– Что ты здесь делаешь?

– Это ты меня пригласил, – ответил демон, – когда говорил все те вещи Варфоломею.

Услышав это, он был шокирован и разочарован. Он сказал себе: «Говоря все те резкие слова в адрес новостильников, я, видимо, богохульствовал против Церкви Божией и позволил демону войти. Может ли быть, что они ближе к истине, чем мы?»

Демон исчез после того, как старец сотворил крестное знамение. Потом он со многими слезами начал молиться, чтобы ему открылась истина. Помолившись так какое-то время, он уснул.

Господь показал ему сон, в котором он обнаружил себя на маленьком обломке Святой Горы, который плавал в море, затопляемый волнами.

***

У меня [старца Ефрема] было послушание варить коливо для поминовения, которое мы совершали по субботам и праздничным дням. Чтобы убедиться в том, что коливо достаточно сладкое, я пробовал его перед тем, как относить в храм. Я был таким идиотом, что ничего не знал о том, что причащаться можно только натощак.

Чтобы обнаружить мою ошибку и исправить меня, старец однажды сказал мне после Литургии:

– Попробуем, какое коливо сделал сегодня вавулис.

– О, оно очень вкусное! – сказал я ему, не понимая, почему он спрашивает.

– Откуда ты знаешь, что оно вкусное? – спросил он невероятно резким тоном.

– Я его попробовал.

– Что?! Ты попробовал коливо, а потом причащался? – Тут он влепил мне затрещину. – Вот дурак! Хорошо, что я тебя поймал. Разве ты не знал, что причащаться можно только натощак?

– Откуда я должен был это знать? Я ничего не знаю.

– Да, откуда же такому дураку, как ты, знать это?

***

Когда отец Афанасий сказал отцам в Лавре, что старец Иосиф решил перейти на сторону монастырей, то они не поверили ему. Они сказали:

– Как может такой ревностный, строгий человек покинуть зилотов?

Отец Афанасий ответил:

– Что я могу сделать, чтобы доказать вам, что я говорю истину?

Они ответили:

– Мы хотим, чтобы ты причастился с нами.

Он остался на ночь и на следующее утро причастился вместе с ними. Тогда они ему поверили.

***

Старец Иосиф преподавал нам, своим ученикам, такие уроки прозорливости:

– Когда ощущаешь нечто необычное во время молитвы одним из твоих пяти чувств, а душа при этом ничего не чувствует, не обращайте на это внимания; Бог выше пяти чувств. Но если радость или упование приходят в твою душу, когда ты обоняешь благоухание, видишь видение, слышишь или ощущаешь что-то еще, не принимай этого, но и не отвергай, а немедленно сообщи об этом духовному отцу. Если перед началом молитвы у тебя веры, надежды и любви, скажем так, на десять градусов, а после молитвы их уровень поднимается до ста градусов, то это преображение от Бога. Враг не способен наполнить тебя верой, надеждой или любовью, потому что у него самого их нет. Если после молитвы вера, надежда и любовь в тебе возросли, знай, что твоя молитва была принята. Если они остались на том же уровне, знай, что ты молишься по-мирски. Если же они уменьшились, ты молился как одурманенный. А если же после молитвы ты ощущаешь какую-то похоть, даже еле заметную, ты молился неправильно.

***

Когда на Святую Гору впервые привезли радиоприемник, старые монахи, которые были отделены от мира десятилетиями, были ошеломлены. Когда некоторые из простых монахов увидели, как все были им очарованы, они воскликнули:

– Это бесовская коробка!

Другие пытались объяснить:

– Нет, это просто современное изобретение.

– Не может быть! – отвечали простые монахи, – Как могут все эти музыкальные инструменты, которые мы слышим, уместиться в этой маленькой коробке? Они не могут. Значит, это какая-то бесовская штука.

Некоторые из отцов были настолько уверены, что они даже придумали правило: кто слышит эту бесовскую коробку и не закрывает уши, тот не может причащаться.

Несмотря на то, что старец Иосиф никогда не слышал про радио, он был невероятно проницателен и знал, что это скорее всего изобретение. Он думал, что простота этих отцов уморительна! Но чтобы поставить точку в этом разногласии, он сказал другим:

– Послушайте. Вот как мы узнаем, бесовская эта коробка или нет. Мы попросим священника принести дароносицу (в которой носят Святые Дары. – Прим. ред.) и поставить ее на коробку. Если эта коробка бесовская, она лопнет, потому что демоны не могут вынести близость Христа. Но если музыка будет продолжать играть, мы поймем, что это просто изобретение.

Так вот, священник принес дароносицу, и коробка не взорвалась. Тогда они все согласились, что эта коробка – просто изобретение, а все монахи, которые ее слушали, были удовлетворены, потому что снова были допущены к причащению.

***

Когда мы переехали в Новый скит, то жили в каливе Святых бессребреников у отца Феофилакта, но нам не вполне подходило это место. Мы узнали, что отец Иоанн собирался переселиться с Нового скита в другое место, и мы пошли посмотреть, подойдет ли нам его калива. Когда мы вошли, то не поверили своим глазам! На деньги, которые отец Иоанн заработал иконописью, он роскошно обставил свою каливу: приобрел диваны, причудливые канделябры и даже газовый холодильник! В те годы на Святой Горе даже не слышали о таких вещах.

Когда старец увидел все это, он с грустью сказал:

– Может ли монах, живя в таком месте, говорить: «Господи Иисусе Христе, помилуй мя?» Он уже получил помилование. Я не верю, что кто-то может здесь молиться.

***

Старец Софроний (Сахаров) услышал о старце Иосифе и нашел его. Он часто бывал у старца Иосифа, потому что его почитал. Позже он говорил, что старец Иосиф был одним из величайших подвижников Святой Горы, которых он когда-либо встречал.

В одном из писем старец Софроний писал следующее об этой встрече:

«Я хотел услышать от этого человека, осененного благодатью, какое-то духовное слово. Он говорил со мной преимущественно об исихастской жизни отшельника и рассказал, что несколько раз видел Нетварный Свет. Разговор со старцем произвел на меня неизгладимое впечатление… У меня было ощущение, как будто передо мной духовный полководец».

Действительно, он был «учителем», как из глубокого почтения назвали бы его благоговейные пустынники Святой Горы.

Старец Софроний Эссекский описывал условия жизни старца Иосифа следующим образом:

«Их калива была совершенно изолирована даже от других отшельников ради большего безмолвия. Она была сооружена из больших камней и представляла собой несколько крошечных узких комнат. В тот вечер старец Иосиф позволил мне переночевать в каменном “мешке” – келье отца Афанасия. Она была размером примерно метр на полтора. Я невысокого роста, так что мне удалось уместиться на крошечной постели, подогнув ноги и уложив ступни на коробку, лежавшую в дырке в стене. Утром отец Иосиф показал мне утес с видом на море, который находился в отдалении от основной каливы и на котором он построил себе крошечную лачугу для особого безмолвия. Длина этой лачуги была едва достаточной, чтобы он мог в ней спать. Там было всего одно окно, которое он использовал в качестве двери».

***

В Новом скиту старец Иосиф потерял ту особую благодать, которую получил, когда у него было больше лишений. Он говорил:

– Когда я жил в скиту святого Василия, свежая рыба была редкой роскошью, а здесь я могу питаться ею все время. Но теперь, когда есть материальные утешения, Господь не дает мне духовные утешения с той силой, какая была в святом Василии. Теперь я приближаюсь к дворцу Царя и стучу в ворота, но они не открываются. А раньше я не только открывал ворота, но и входил и говорил с Царем.

***

Незадолго до кончины старца Иосифа, когда боль от водянки стала особенно сильной, вместо стонов он издавал сладкий звук, как будто его гладили.

Отец Ефрем Катунакский был озадачен, когда услышал это, и спросил:

– Геронда, что происходит? Вы чувствуете боль или наслаждение?

– Я страдаю от боли, чадо мое, – ответил он. – Но вместе с тем я радуюсь. Господь так благ! Он послал мне эти боли, чтобы наградить меня изобилием благодати в вечной жизни.

***

В тот день, когда старец почил, мы сообщили об этом сестре Евпраксии в Уранополисе. Она держала в руках телеграмму и орошала ее слезами, когда внезапно открылась дверь и в ее келью вошел старец! Он явился ей ровно таким, каким она его знала, с единственным отличием: он был прозрачным. Он был похож на кристалл, потому что она могла видеть сквозь него. Он был лучезарным и радостным, а его тело не отбрасывало тени. В изумлении она протерла глаза и сказала ему:

– Геронда! Геронда! Здесь написано, что вы умерли.

– Воистину, чадо мое, я, и правда, умер. Но, как ты видишь, я живой.

Тогда сестра Евпраксия направилась к старцу, чтобы его обнять, но он исчез, и она обняла воздух. Подобные явления и диалоги – это знаки его святости, особенно учитывая то, что с момента его кончины тогда прошло всего пять часов.

***

Старец учил нас, что, вне зависимости от того, с какой страстью борется монах, он должен противостоять ей с самого начала и до полного ее уничтожения. Даже слабейшая уступка может привести к гибели. Действительно, есть поистине героические души, имеющие такую сильную любовь и влечение к Богу, что, почувствовав, как нечистое удовольствие пытается покорить их свободу и омрачить ум, они спешат отогнать удовольствие, причиняя себе физическую боль, чтобы сохранить душевную чистоту в глазах Бога. Это жесткие слова, но душа, испытавшая невыразимую любовь Бога, не может позволить себе впасть в грех.

Именно таким был мой старец. Когда он был мирянином, он был молод, смел и полон решимости бороться до конца. Он не давал себе поблажек, боролся с собой, понуждал себя и проявлял в этом изрядное терпение. С такими благими намерениями как могла благодать Божия не помочь ему и не вознести его до тех высот духа, которых он достиг?

Иеромонах Ефрем