Иконостасы церкви Спаса на Берестове

Киевская церковь Спаса на Берестове, находящаяся совсем рядом с Киево-Печерской Лаврой один из древнейших храмов города. Уникальный памятник как периода Киевской Руси – начала XII века, так и позднего Средневековья – XVII века.

Исследования храма, которые начались еще во второй половине XIX века, продолжаются и по сей день. В научной литературе существует достаточное количество публикаций, связанных с историей, архитектурой, археологическими экспериментами и стенописью Спасской церкви. В нашей же работе мы обратились к тому элементу храмового интерьера, который пока еще остается вне зоны научного внимания – иконостасу, точнее, к истории нескольких иконостасов берестовского Спаса.

В 2010 г. Литвиненко Я. В. уже обращался к вопросу бытования иконостаса в Спасском храме, что нашло отображение в его публикации «Іконостас церкви Спаса на Берестові в світлі нових архівних знахідок» (1). Второй источник, где можно черпать те или иные сведения об иконостасах церкви Спаса на Берестове, – книга Г. Брусникиной и Т. Кочубинской.

В данной работе попытаемся более подробно проследить историю создания Спасских иконостасов и их видоизменения на протяжении четырех веков. В процессе исследования мы опирались на архивные документы, издания XIX–XX вв., а также на фотографии и негативы из фондов Национального Киево-Печерского историко-культурного заповедника.

О первом иконостасе времен строительства Спасского храма в начале XII века сведений не сохранилось.

Церковь Спаса на Берестове в XII веке. Реконструкция Штендера

Однако по аналогиям с церквями древнерусского времени можно предположить, что, подобно киевскому Софийскому собору и Успенскому собору Киево-Печерской Лавры, в интерьере Спаса на Берестове, безусловно, присутствовала алтарная преграда. А учитывая то, что храм был княжеский, алтарная преграда, вероятнее всего, была выполнена из мрамора.

И во время татаро-монгольского нашествия 1240 года, и в период нападения на Киев хана Менгли-Гирея (1420 год) церковь претерпела значительные разрушения, и от древнерусского храма остался только нартекс. Исторических сведений о древнем Спасе почти не существует. Известно только, что в самом начале XVII в. церковь Спаса принадлежала униатам и, несмотря на запущенность храма, богослужения в нем все же проводились. Косвенно эти сведения должны указывать на наличие иконостаса.

Вторую жизнь Спасская церковь получает во времена митрополита Петра Могилы. В 1640–1644 годы он восстанавливает храм и освящает три алтаря:  Преображения Господня, равноапостольного князя Владимира и бессребреников Космы и Дамиана. Что собой представляли иконостасы трех алтарей в художественном плане, неизвестно, в конструктивном же – они были балочно-рамочными. Подтверждением тому может служить сохранившийся торец квадратной балки, который выступает из кладки на южной стене главного алтаря, слева от второго окна:

Балка, расположенная на высоте трех с половиной метров, служила конструктивной деталью иконостаса: именно к ней крепились декоративные элементы и иконы. Благодаря маркировке сохранившейся балки от иконостасной преграды мы можем догадываться о высоте иконостаса могилянского времени. Так, на наш взгляд, иконостас, несколько превышающий балку, по высоте был не более 4-4,5 метров и мог насчитывать три яруса.

До второй половины XVIII века перестройки и ремонтные работы в храме проводились несколько раз, но только к 1760 году, как отмечает Т. И. Кулик, был установлен новый резной позолоченный иконостас. Известно, что ктитором церкви был тогда знаменитый зодчий Степан Ковнир, которого не без оснований можно считать автором нового иконостаса главного алтаря.

Самое первое описание иконостасов находим в книге Н. С. Самойлова «Киев в начале своего существования, блеске, славе, величии, разрушении и возобновлении» (1834 г.) (2). Автор пишет, что в иконостасе Преображенского алтаря над Царскими вратами находилась икона «Успение Богородицы» в позолоченном круге. Этот элемент художественного оформления иконостаса С. Ковнир, несомненно, перенял из Успенского собора Киево-Печерской Лавры, в которой трудился почти всю свою жизнь.
Во Владимирском приделе Самойлов обозначает место, где хранилась глава св. Владимира: «...по левую сторону по образу Богоматери». Таким местом, на наш взгляд, могла быть лишь ниша, расположенная на северной стене придела, правее аркасолия. Иконостас по ширине не должен был быть большим (учитывался размах алтарной арки – она же не шире трех метров). Помимо канонических образов Христа и Богородицы, размещаемых справа и слева от Царских врат, существовала, вероятно, еще икона и храмовая – св. Владимира:

В приделе свв. Космы и Дамиана, как указывает Н. Самойлов, находилась ризница.

Дополнительную информацию о главном иконостасе, установленном Степаном Ковниром, узнаем из статьи П. Лебединцева, опубликованной в 1888 году. Автор отмечает: «Так как высоким иконостасом, плотно прилегавшим к самому своду алтаря, прегражден был и доступ света из окон алтаря, в средней же части храма окон не было, то церковь эта представляла какой-то подвал, в котором нужно было стоять и днем с огнем» (3). В 1862 г. новый настоятель Павел Лебединцев, застав храм в таком виде, для начала добавил в помещение света, сняв с иконостаса один из двух его верхних ярусов.

Как отмечает П. Лебединцев, иконостас, сооруженный Степаном Ковниром, отвечал характеристикам своего времени. В XVIII в. именно высокий тип барочного иконостаса доминировал в украинских храмовых интерьерах. Церковь Спаса на Берестове не стала исключением. В 1760 году С. Ковнир, устанавливая иконостас в главном алтаре храма, вероятнее всего, меняет прежнее место его нахождения. По нашему мнению, ковнировский иконостас должен был вплотную примыкать к арочному проему древнего нартекса (о чем и писал П. Лебединцев, говоря об отсутствии света в храме). Учитывая информацию о снятии двух верхних ярусов иконостаса, достаточно легко реконструировать количество его рядов. Так, по выработанному в православии канону высокого иконостаса, ковнировский иконостас помимо наместного и цокольного рядов насчитывал еще три ряда: праздничный, апостольский и пророческий.

По инициативе протоиерея П. Лебединцева в 1862–1867 гг. в храме проводились ремонтно-реставрационные работы. Были сняты чугунные плиты пола, а «ветхий» иконостас разобрали. Церковный староста Степан Лашкевич за собственные средства (1500 рублей) заказывает новый иконостас, в котором на северных и южных дверях разместились лики «свв. Моравских учителей Кирилла и Мефодия» (4). Наместные же образы были оставлены из предыдущего иконостаса. Заказывая новый иконостас, церковный староста С. И. Лашкевич учитывает недостатки предыдущего (высокого), закрывавшего внутри храма весь свет. Именно поэтому он останавливает свой выбор на иконостасе одноярусном, к тому же покрывает его белой краской.

Во время ремонта в 1868 г. Владимирский придел (и вместе с ним иконостас) был упразднен, в верхней части бывшего придела была устроена ризница. В южном приделе свв. Космы и Дамиана иконостас никаких изменений не претерпел.

Следующие перемены, происходившие в главном иконостасе церкви Спаса на Берестове, связаны с ее передачей в 1897 году во временное пользование Киевской общине единоверцев (старообрядцев). Сразу же после передачи прихожане обратилась к Епархиальному начальству «…о разрешении заменить изображения на Царских вратах, в иконостасе и на стенах новыми, с заменою троеперстия двуперстием и четырехконечных крестов восьмиконечными» (5). Церковно-Археологическое Общество при Киевской духовной академии направило для осмотра Спасского храма своих членов, М. Петрова и В. Завитневича. Заслушав их отзывы, Общество сообщило, «…что со своей стороны не находит возможным дать прихожанам церкви испрашиваемые ими разрешения» (6).

Но все же некоторые изменения произошли. Согласно церковной описи за 1908 год, все иконы в главном иконостасе единоверцы заменили, сохранив от прежних лишь сюжеты. Вместе с тем образы Кирилла и Мефодия на диаконских вратах сменили фигуры Архистратига Михаила и архидиакона Стефана.

В пользовании единоверцев церковь Спаса находилась в течение 10 лет. 28 марта 1907 указом Св. Синода Спас на Берестове был передан Киево-Печерской Лавре.

Сразу же встал вопрос о ремонтно-реставрационных работах как снаружи, так и внутри храма. Работы Императорской Археологической комиссии возглавил академик П. Покрышкин. В августе 1908 года Духовный Собор Лавры накладывает резолюцию: «…древнюю Спасскую церковь на Берестове, от времени значительно обветшавшую, предположено привести постепенно в подобающее храму Божиему благовидное состояние… На первый раз в ней предположено прочистить и починить иконостасы…» (7).

Перед началом работ были сделаны фотоснимки церкви, среди которых имелись фото иконостасов главного и южного приделов (8). Два негатива хранятся в фондах Национального Киево-Печерского историко-культурного заповедника.

Рассматривая после перевода изображения с негатива в позитив иконостас Преображенского алтаря:

необходимо отметить, что создан он был в эклектичной струе историзма с использованием элементов стиля ампир. Царские врата иконостаса и полуколонки дорического ордера относят нас к началу XIX в., хотя сам иконостас, как мы помним, был установлен в 1866 году.

Изображение иконостаса в алтаре Космы и Дамиана полностью соответствует архивному документу 1908 г.: «В южном приделе иконостас тоже деревянный, 4-х ярусный, совсем простой работы…» (9).

Еще одна интересная деталь зафиксирована на фотографии – прислоненные к стене справа от иконостаса две иконы: одна с изображением князя Владимира, Бориса и Глеба, другая – «Преображение». Замененные единоверцами на образа, выполненные в древнем духе, эти иконы десять лет хранились в храме.

В 1914 г., когда ремонтные работы в церкви Спаса находились уже на стадии завершения, назрел вопрос об установлении иконостасов в ее алтарях.

Так, в январе 1914 г. руководитель всех ремонтно-реставрационных работ академик архитектуры П. П. Покрышкин сообщает Императорской Археологической комиссии: «…Иконостас правого придела должен быть только исправлен… и поставлен на прежнем месте. Главный иконостас XIX в. не соответствует стилю Спасской церкви, его весьма желательно заменить другим, например по образцу иконостасов, стоящих на хорах Великой церкви, но оставить одноярусным…» (10).

Духовный Собор Лавры предписывает восстановить в Спасе «старый иконостас бывшей трапезной церкви». Все работы были поручены смотрителю лаврской иконописной мастерской иеромонаху Владимиру и смотрителю позолотной мастерской иеромонаху Феогену. Между тем, старый иконостас Трапезной для Спасской церкви оказался неподходящим – был чересчур высоким, а повторять ошибки XVIII века, конечно же, не следовало. За проект нового иконостаса взялся П. Покрышкин, который в качестве образца декора взял резьбу на иконостасе Антониевского придела с хоров Успенского собора. В фондах заповедника хранится, очевидно, рисунок академика архитектуры, названный им «Главный иконостас церкви Спаса на Берестове»(11).

Из рисунка становится ясно, что за основу будущего одноярусного иконостаса П. Покрышкин берет архитектурные формы нижнего яруса многоярусного – старого иконостаса из соборного придела Антония Печерского. Таким образом, не только в оформлении, но отчасти и в конструктивных формах Покрышкин следует в русле близкой лаврскому духовенству традиции.

Написание икон для Спасского иконостаса и его Царских врат было предложено реставраторам стенной стенописи Спаса, московским художникам Михаилу и Григорию Чириковым. В июне 1914 г. в Духовный Собор Лавры подается смета, в которой старший Г. Чириков обязуется «написать иконы в стиле XVII века южных мастеров в иконостасе Спаса Преображенской церкви, что на Берестове в Киеве».

С началом Первой мировой войны работы по изготовлению иконостасов, выполненные на три четверти от всего объема, были приостановлены. Лишь в августе 1918 г. монастырь возвращается к вопросу установления иконостаса в Преображенском алтаре. Тому же столярных и резных дел мастеру, который занимался иконостасом до войны, Д. Невежину, резолюцией Духовного Собора предписывается «немедленно приступить к окончанию означенных работ, а особенно устройство бляхов для икон» (12). Договор с московскими художниками Чириковыми о написании икон для иконостаса Духовный Собор уже не возобновляет, теперь эта работа поручена лаврской иконописной мастерской. Иконостас в храме был установлен 28 ноября 1918 г., о чем Духовному Собору Лавры доложил иеромонах Владимир (13). К большому сожалению, дальнейшую судьбу иконостаса Преображенского алтаря установить пока не удалось, возможно, положительный результат дадут дальнейшие поиски.

Подводя итоги, выделим основные этапы в создании иконостасов Спасского храма. Первый этап – время постройки церкви (начало XII в.), когда в храме должна была существовать мраморная алтарная преграда. Второй этап – 1640–1644 гг.: это восстановление храма киевским митрополитом П. Могилой, создание и освящение алтарей с установлением трех иконостасов: главного – в честь Преображения Господня, северного – святого Владимира, южного – святых Косьмы и Дамиана. Третий этап – 1760-е гг.: создание С. Ковниром в храме высоких иконостасов. Четвертый этап – 1862–1867 гг.: упразднение Владимирского придела и установка в главном алтаре иконостаса одноярусного. Пятый этап – 1908–1918 гг.: проведение археологических и ремонтно-реставрационных работ в церкви под руководством П. Покрышкина, установка по его же рисунку иконостаса главного алтаря, выполненного киевским мастером Д. Невежиным.

Ярослав Литвиненко

Примечания:

1. Литвиненко Я. В. Іконостас церкви Спаса на Берестові в світлі нових архівних знахідок // ХV Міжнародні «Могилянські читання». Збірник наукових праць. К., 2011. С. 244–247.
2. Самойлов Н. С. Киев в начале своего существования, блеске, славе, величии, разрушении и возобновлении. М., 1834. С. 52–60.
3. Лебединцев П. Спас на Берестове // Киевская старовина. К., 1888. С. 10.
4. Там же.
5. ЦДІАК України. Ф. 127. Оп. 1056. Спр. 405. Арк. 2
6. Там же.
7. Там же.
8. ЦДІАК України. Ф. 128. Оп. 1 благ. Спр. 3354. Арк. 47.
9. КПЛ – А – 399. Арк. 3 зворот.
10. ЦДІАК України. Ф. 128. Оп. 1 благ. Спр. 3354. Арк. 144.
11. КПЛ – Пл – 37.
12. ЦДІАК України. Ф. 128. Оп. 1 благ. Спр. 3354. Арк. 216.
13. Там же. Арк. 219.

Социальные комментарии Cackle