В наше время писать на стенах – занятие не совсем поощрительное. Тем более если речь идет о церковных стенах – особенно внутренних, особенно если надписи процарапываются острым предметом поверх росписей.

Но в древней Руси отношение к подобной практике было не столь однозначным. С одной стороны, церковный устав князя Владимира «резанье на стенах» не одобряет и ставит в один ряд с ведьмовством, кражей церковного имущества и расхищением могил [1]. С другой, такая практика упоминается без какого-либо осуждения даже в былинах:

На часовне подписал свое имячко:

Ехал такой-то сильный, могучий богатырь,

Илья Муромец сын Иванович [2].

Мы, конечно, не знаем, какое именно «резанье по стенам» считалось предосудительным, но в практике, о которой мы будем говорить, принимали участие и клирики, и князья, и бояре.

«Здесь был Вася» по-древнерусски

София Киевская известна в основном своими росписями и мозаиками (о которых мы уже рассказывали), в качестве источника палеографических надписей ее знают чуть меньше. Часто бывает, что посетители древнего собора заглядываются на настенные лики святых, но не замечают надписей, расположенных на уровне собственного носа. А это стоило бы сделать, ведь можно обнаружить много интересного.

Святая София Киевская как Русская митрополия (дословно «мать городов русских») привлекала массу паломников, и многие из них оставляли автографы в память о своем посещении святыни.

Такие надписи называются итальянским словом «граффи́ти» (с ударением именно на второй слог, множественное число; в единственном – «граффи́то»).

Конечно, менталитет людей XI–XII вв. во многом отличался от нравов жителей XX–XXI вв., поэтому встретить в Софии надписи а-ля: «Лена + Сережа = Любовь» или «Здесь был Вася» затруднительно. Хотя аналоги надписей о Васе встречаются: «Матей писал» лаконично сообщает нам о себе некто уверенным размашистым почерком, свойственным XI веку. «Иван дьяк Давыдов» – еще проще представляется нам кто-то. Или: «Писал Ставр Городятинич» – более пафосно сообщает нам другой автор. Кстати, имя «Ставр» довольно редкое для древних русичей. Да и прозвище автора этого граффито знаковое. Ведь воевода Ставко (уменьшительное от Ставр) Гордятич упоминается в «Поучении Владимира Мономаха», а есть еще и былинный герой Ставр Городинович…

Но этот предположительный автограф былинного героя уже не относится к самоутвердительной надписи в стиле: «Здесь был…» – поскольку рядом с ней располагается другое граффито, вероятно, того же автора: «Господи, помози рабу Своему Ставрови, недостойному рабу Твоему». Такие молитвенные призывы и покаянные возгласы – важная тема софийских надписей. И действительно, их довольно много: «Господи, помози рабу Своему Георгию», «Господи, помози рабу Своему Григореви. Аминь», «Господи, помози рабу Своему Иоану грешному, иже се писа. Аминь», «Михаил убогий, а грехом богатый писал, Господи, помози ему», есть и собственно Василий: «Господи, помози рабу Своему Василиеви, грешному помози ему...»

Прорисовка записи о Василии

Такие надписи можно воспринимать как своего рода «вечные» помянники, ведь книги и бумаги могут сгореть, а стены Софии Киевской все еще содержат просьбы о молитвах наших далеких предков…

Но среди таких молений можно встретить и лаконичное анонимное покаянное сообщение: «Блуд сотворил в свят день».

Впрочем, древнерусские прихожане Софийского собора молились не только о себе. В проеме окна южной галереи некто верноподданный начертал: «Помози, Господи, кагану нашему». Каган – древнетюркский титул, аналог царя или князя. Каганами именовали, например, хазарских царей. Имел хождение титул и на Руси. Святитель Иларион Киевский в своем «Слове о Законе и Благодати» (1030–1050) каганами называет великих князей Владимира и Ярослава:

«О законе, Моисеомъ даннеемъ, и о благодати и истине, Исусом Христом бывшии. И како законъ отиде, благодать же и истина всю землю исполни, и вера въ вся языкы простреся и до нашего языка рускаго. И похвала кагану нашему Влодимиру, отъ негоже крещени быхомъ», «Быша же си въ лето 6559, владычествующу благоверьному кагану Ярославу, сыну Владимирю» [3].

Значительно реже каганами, т. е. царями, в древнерусской письменности именуют других князей. Автор «Слова о полку Игоревом»  вспоминает о былом «каганьем времени» – времени могущества Киевской Руси до эпохи междоусобиц.

Княжеские автографы

Хоры Софии - княжеское место

Особого внимания заслуживают граффити, расположенные на хорах Софии. Ведь это место, куда в XI–XIII веках не было доступа простым смертным – здесь молилась великокняжеская семья и их приближенные. Оказывается, что и правители древней Руси не очень отставали от своих подданных в деле писания на стенах.

В северной части хоров, на женской половине (т. н. гэниконите), на одном из столбов можно видеть такую надпись: «Господи, помози рабе Своей Олисаве, Святополчей матери, руськой княгине» – и ниже находится приписка мужской рукой: «а аз дописал: сыны Святополчии».

Запись княгини Олисавы и Святополка II

Большинство исследователей склонны считать, что в надписи идет речь об одной из жен великого князя Изяслава І Ярославича, от брака с которым родился Святополк, со временем занявший киевский престол. По всей видимости, надпись была создана именно во времена княжения сына Олисавы – великого князя Святополка II Изяславича, и вполне вероятно, что «сынов Святополчих» в моление своей матери дописал он сам. Тем более что рядом с первой надписью на том же столбе можно увидеть: «Господи, помози рабу Своему Михаилу», а ведь Михаил – это крестильное имя Святополка II.

Настенная летопись

Интерьер Софии Киевской, красным крестом выделено место с записью о смерти Ярослава Мудрого

Но не только молитвы несут в себе древнерусские граффити софийского храма, на его стенах есть записи о событиях, которые в той или иной мере поразили современников.

Одна из самых драматичных надписей на летописном языке сообщает:

«В 6562 [лето] (т. е. в 1054 году нашего летоисчисления) месяца февраля 20-го кончина царя нашего…», что вполне соответствует записи в Ипатьевской летописи в этот самый 6562 (1054) год:

«Преставися князь русский Ярослав… предасть душу свою месяца февраля в 20 в субботу 1 недели поста» [4].

Наименование Ярослава Мудрого царем в который раз демонстрирует особое уважение, которое к нему питали подданные (вспомним уже упоминавшийся ранее титул кагана).

Встречаются также граффити, сообщающие о погребении и восшествии на престол князей, поставлении епископов и т. д.

Но не только это поражало воображение древних киевлян и почиталось достойным записи на храмовых стенах. В наше неспокойное время с особым пониманием можно принять граффити следующего содержания:

«Месяца декембря в 4 [день] сотвориша мир на Желяни Святополк, Владимир и Олег».

Речь, видимо, идет о мирных переговорах уже упомянутого нами великого князя Киевского Святополка II Изяславича, князя Владимира Всеволодовича Мономаха (тогда Переяславского) и князя Олега Святославича («Гориславича», как назван он в «Повести о полку Игореве») Черниговского.  Переговоры проходили примерно в 1097–1098 гг. в местности, которую некоторые историки отождествляют с Жулянами современного Киева, они знаменовали окончание одной из княжеских усобиц и давали надежду на прочный мир и прекращение братоубийства…

***

Большинство письменных памятников древности находятся в особых хранилищах, которые обычно доступны лишь исследователям. Чаще мы можем видеть только фотографии раритетов. Но в Софии Киевской драгоценные свидетельства жизни наших далеких предков не скрыты от обычного человека, можно прийти и увидеть все своими глазами.

Дмитрий Марченко

Примечания:

1) Макарий (Булгаков), митрополит Московский и Коломенский. История Русской Церкви. Кн. 2. М., 1995.
2) Буслаев Ф. И. Русская хрестоматия: памятники древней русской литературы и народной словесности. М., 1894.
3)«Слово о законе и благодати» митрополита Илариона. Подготовка текста и комментарии А. М. Молдована, перевод диакона Андрея Юрченко //  Библиотека литературы Древней Руси / РАН. ИРЛИ; под ред. Д. С. Лихачева, Л. А. Дмитриева, А. А. Алексеева, Н. В. Понырко. – СПб., 1997.
4) Высоцкий С. А. Древнерусские надписи Софии Киевской XI–XIV вв. – К., 1966.

Смотрите также: 5 фактов о Древнем Киеве