Сайт КДАиС

Бог стал человеком. Он умер на Кресте. Воплощение и смерть Крестная,  воскресение и вознесение – все «нас ради человек и нашего ради спасения».

Страстная Пятница. Воспоминание смерти на Кресте Господа нашего Иисуса Христа. Бога и человека. Богочеловека.

Почему Христос умер? И умер именно так? Очевидно, что распятие не есть случайное стечение обстоятельств. Крест Христов – тайна. Тайна труднопостигаемая, а потому многими отрицаемая: «Слово о кресте для погибающих юродство есть…» (1 Кор. 1:18).

Богословы не раз давали объяснения Голгофы и Креста. Существуют даже так называемые теории искупления. Но само слово «теория» в отношении Искупления звучит диссонансом. «Теория» – в этом слове есть что-то абстрактное, что-то безжизненное, оторванное от реальности… Но Крест, и Голгофа, и Гроб Христов реальны. И даже более – они связаны с жизнью: «Яко Живоносец, яко рая краснейший,  воистину и чертога всякаго царскаго показася светлейший, Христе, гроб Твой, источник нашего воскресения» («Часы Святой Пасхи»).

Как понять тайну страданий Богочеловека? О чем сказано в песнопении церковном: «Да молчит всякая плоть»?

И все же приоткровение тайны Креста возможно, но поиск исчерпывающего ответа нереален… Есть образы, рассуждения, созерцания, приоткрывающие смысл произошедшего на Голгофе.

Христос умер на Кресте ради нашего спасения. Но и воплотился Он тоже ради нашего спасения. И жил нашего ради спасения. Вся жизнь Христа, все, что Он делал от Рождества до Вознесения, – ради нас.

Страдания Христовы и смерть нельзя рассматривать сами по себе, в отрыве от учения Церкви о человеке, о Промысле, о спасении.

Господь не нуждался в том, чтобы спасти Себя самого, ибо Он безгрешен (1Иоан.3:5). И всегда был таким. Поэтому все, что было в жизни и смерти Иисуса Христа, не совершенствовало Его. Нельзя рассматривать жизнь и страдания Богочеловека как Его личное совершенствование. «Ибо хотя воспринял на Себя наши грехи и понес болезни, но Сам не подвергся ничему, требующему уврачевания», – говорит свт. Григорий Богослов.

Итак, Христос безгрешен изначально, с момента Воплощения. Он не выдавил, не изжил, не преодолел в Себе грехи и греховные склонности, Он всегда безгрешен. «Он воспринял всего человека и все, свойственное человеку, кроме греха, потому что грех не естественен и не Творцом всеян в нас», «Он имел, все, что имел первый Адам, исключая одного только греха», «имеющему же прийти Искупителю надлежало быть безгрешным и не подвластным смерти, возникающей чрез грех»,  –  пишет прп. Иоанн Дамаскин.

Обращает на себя последняя фраза святого отца: «…Искупителю надлежало быть безгрешным и не подвластным смерти, возникающей чрез грех». Что значит быть не подвластным смерти? И как это говорится о Христе, Который, как мы знаем, умер?

Для святоотеческого богословия характерно рассматривать смерть как следствие греха. Все мы, потомки Адама, рождены с тем, что святые отцы называли «прародительским грехом», или «первым грехом», и что в современном богословии называют по западному образцу «первородным грехом». Мы не становимся смертными, а рождаемся смертными. Иисус Христос рождается от «Марии Девы и Духа Святого» и воспринимает человеческую природу, но без греха, потому что сам грех не входит в определение человеческой природы. Грех не естествен, ибо не создан Творцом. А так как смерть есть следствие греха, то человеческий род находится в некоем замкнутом круге греха и смерти. Христос не имеет греха. Никакого греха, а значит является «не подвластным смерти, возникающей чрез грех».

Почему именно таким способом мы получаем наше спасение? Неужели Бог не мог спасти нас любым другим способом? Например, просто повелением, просто изменением нас?

Свт. Григорий Нисский, отвечая на этот вопрос, говорит: «Если особый признак естества Божия есть человеколюбие, то имеешь ответ на предложенный тобою вопрос»…

«Признак естества Божия есть человеколюбие». Этими словами святитель указывает на то, что Господь спасает нас способом, в котором максимально показана любовь Всевышнего к человеку. В Писании читаем: «Ибо так возлюбил Бог мир, что отдал Сына Своего» (Ин. 3:16.), «Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих» (Ин. 15:13), «Бог Свою любовь к нам доказывает тем, что Христос умер за нас» (Рим. 5:8).

Бог не просто говорит нам, что вот такой-то способ самый лучший, вот тот-то способ максимально покажет любовь, Он Сам осуществляет спасение этим способом! Способом, который показывает любовь Божью к нам. Творец не только создал нас, Он не только заботится о нас, Он становится человеком, чтобы умереть за нас. «На сей час Я и пришел» (Ин. 12:27)», – говорит Иисус Христос в Гефсиманской молитве перед арестом.

Гефсиманская молитва. Апостолы описывают ее содержание. В ней есть слова, потрясающие любого читателя: Христос молится до кровавого пота и… просит, чтобы миновала его чаша сия, то есть страдания: «Отче Мой! если возможно, да минует Меня чаша сия…» (Мф. 26:39).

Богочеловек боится смерти… Нам, живущим в культуре, где бояться чего-то – признак слабости, где воспеваются бесстрашные герои, не боящиеся смерти, эти слова Христовы кажутся чем-то невероятным, противоестественным! Но все дело в том, что слова эти естественны. Бог смерти не создал. Человек не должен был умирать. Но он рожается уже смертным. Все мы умрем. Мы с детства знаем, чувствуем, что смертны. Для нас это знание, это ощущение стало естественным, само собой разумеющимся. Смерть напоминает о себе постепенно. Медленно. Но всегда, беспрерывно. Она показывает свою власть на нас в наших болезнях, наших страхах. Ведь в основании страхов, фобий, лежит не что иное, как ощущение угрозе жизни, то есть по сути – это страх смерти.

Смерть для нас привычна. А для Христа нет. В Нем, в плоти Его, в которой не действует закон греха, безсилен и закон смерти. Он единственный человек на земле, в Котором смерть не имеет силы… и Он готовится умереть, Он должен умереть… Потому что ради искупления нас смертью Своей Он и пришел, как свидетельствует Писание «не для того пришел, чтобы Ему служили, но чтобы послужить и отдать душу Свою для искупления многих» (Мф 20:28).

Итак, у Него, Богочеловека, есть страх смерти, потому что Он в полной мере, как никто другой нигде и никогда, осознает всю противоестественность смерти… и как человек хочет миновать ее, но Он пришел ради спасения людей и потому готовится умереть за нас, ведь «не по причине рождения последовала смерть – напротив того, ради смерти принято рождение». Игнатий Брянчанинов говорит о Крестной смерти Христа удивительные слова: «Естество человеческое соделало Богочеловека способным быть Жертвой, а естество Божеское дало этой Жертве безмерную цену».

Мы не сможем понять Голгофу, если не будем помнить, что Христос – Новый Адам и Первосвященник.

Все, что делает Христос, связано с первым Адамом. Иисус исправляет все, что сделал первый Адам, проходит тот же путь, что и Адам, но только в другом порядке, с другим результатом. Каждое действие Адама, принесшее негативное, греховное последствие, как бы стирается соответствующим действием Христа. У свт. Григория Богослова и в богослужебных текстах встречается не раз подобное сопоставление действий Ветхого и Нового Адама: Ветхий Адам принимает искушения диавола, новый – отвергает; Адам протягивает руки к запретному плоду, Христос ради искупления – простирает руки на Кресте, Адам вкушает плод, Христос – желчь и т. п.: «Для этого – древо за древо и рука за руку; рука, мужественно распростертая, за руку своевольную, извергшую Адама. Для этого – вознесение на Крест за падение, желчь за вкушение, терновый венец за худое владычество, смерть за смерть, тьма для света, погребение для возвращения в землю, воскресение для воскресения».

Адам, по учению отцов, должен был быть не просто хранителем рая, но первосвященником. Рай – храм, Адам – первосвященник в нем.

И Христос как Новый Адам имеет служение Первосвященника. Он Первосвященник по чину Мелхиседека. А первосвященник приносит жертву за грехи: «Ибо всякий первосвященник, из человеков избираемый, для человеков поставляется на служение Богу, чтобы приносить дары и жертвы за грехи» (Евр. 5:1). И Христос как Первосвященник приносит жертву: «Христос, Первосвященник будущих благ, придя с большею и совершеннейшею скиниею, нерукотворенною, то есть не такового устроения, и не с кровью козлов и тельцов, но со Своею Кровию, однажды вошел во святилище и приобрел вечное искупление… принес Себя непорочного Богу, очистит совесть нашу от мертвых дел, для служения Богу живому и истинному!» (Евр. 9:11–14).

Христос приносит в Жертву Самого Себя. Он и Первосвященник и Жертва: «Приносящий и приносимый», как говорится в Литургии свт. Василия Великого.

Все это ради спасения от грехов. В Писании неоднократно сказано об этом: «Он есть умилостивление за грехи наши, и не только за наши, но и за [грехи] всего мира» (1 Ин. 2:2), «И вы знаете, что Он явился для того, чтобы взять грехи наши, и что в Нем нет греха» (1 Ин. 3:5), «Христос умер за грехи наши» (1Кор.15:3), «Который отдал Себя Самого за грехи наши» (Гал. 1:4), «Христос, однажды принеся Себя в жертву, чтобы подъять грехи многих, во второй раз явится не [для очищения] греха, а для ожидающих Его во спасение» (Евр. 9:28).

Итак, Христос умер на Голгофе за грехи наши…

Сознательно отстранимся от подробного рассмотрения ответа на вопрос: «Кому принесена Жертва Христова?» И сосредоточимся на том, что Жертва для спасения людей и избавления от греха.

Христос освобождает род человеческий от двух врагов: диавола и смерти. Ветхий Адам (и его потомки) попал под власть диавола и смерти. Христос не просто новый Адам, повторяющий путь ветхого Адама, Христос идет за ветхим Адамом даже до смерти, даже в шеол. Христос побеждает диавола и разрушает смерть: через смерть Крестную Он осуществляет избавление от диавола и смерти. Таким образом, цель смерти Христовой не в том, чтобы кому-то заплатить, принести выкуп или еще что-то, а в том, чтобы освободить человека от власти греха, смерти и диавола. «Человеколюбец претерпел за нас Крест и пролил Собственную кровь, но не принес ее кому-либо, потому что целью Его было не принести, а страданием спасти погибшее», – пишет Патриарх Фотий.

Эта мысль свт. Фотия схожа с известными словами свт. Григория Богослова: «Кому и по какой причине принесена такая цена? Если лукавому, то как это оскорбительно! А если Отцу, то, во-первых, каким образом? Не у Него мы были в плену. Или из этого не видно, что приемлет Отец не потому, что требовал или имел нужду, но по домостроительству и потому, что человеку нужно было освятиться человечеством Бога, чтобы Он Сам избавил нас, преодолев мучителя силою, и возвел нас к Себе через Сына, посредующего и все устрояющего в честь Отца».

Итак, «и Христос, чтобы привести нас к Богу, однажды пострадал за грехи наши» (1 Пет. 3:18).

Бог умер. Он умер за людей. И в день Великой Пятницы, в день, когда мысли наши прикованы к уничижению, к поруганию, к страданиям Христа, мы, казалось, должны впасть в уныние, даже в отчаяние…

Но нам известно, что Христос умер, но и воскрес: «Христос воскрес из мертвых, первенец из умерших» (1 Кор. 15:20).

И потому мы ждем неполных три дня, дабы приобрести радость, радость совершенную…

«Таковы дела Христовы, а большее да почтено будет молчанием».