Православие.ru

Деление это идет от отца Иоанна (Крестьянкина), который в 1990-е отозвался об одном миссионере, в те времена молодом и многообещающем: «Деятель, не делатель».

Что это значит, понятно. Есть деятельность и люди, увлеченные претворением собственных замыслов. И есть делание – спокойное, неуклонное, с отвержением себя и личных амбиций. Евангельское: «Молите Господина жатвы, чтобы выслал делателей на жатву Свою» (Лк. 10: 2).

Поучаствовать в дискуссии о пастырстве (а я полагаю, мирянам должно быть позволено сказать о пастырстве несколько слов) меня побудила телебеседа митрополита Псковского и Порховского Тихона с председателем Учебного комитета Русской Православной Церкви протоиереем Максимом Козловым, в которой они отходят от официальных позиций и титулов и разговаривают как старые друзья. Видео так и называется: «Поминайте наставников ваших…» (разговор старых друзей). Посмотрите на досуге, в наш перенасыщенный информацией и зрелищами век подобные вещи редки.

Собеседники легко находят почву для общих воспоминаний и общих оценок. Оба пришли к вере, «формировались», как говорит владыка Тихон, под влиянием пастырей-исповедников: отца Александра Егорова – священника московского Илиинского прихода в Обыденском переулке – и прославленного духовника и печорского старца Иоанна (Крестьянкина). Среди прочего отец Максим задается вопросом: «Как думаешь, что характеризовало поколение тех пастырей 1970–1980-х годов? Ведь что-то утрачивается. Чего-то мы сейчас не находим вокруг себя». Владыка Тихон отвечает: «Забвение себя. Они не искали своего. Вообще». Вот оно – ключевое качество делателя.

Подумалось: надо же, только недавно ко мне пришла мысль, что отцы Александр и Иоанн и подобные им пастыри-труженики продолжают быть с нами. Не в памяти только. Зримо, материальным образом! Многое бы в современной церковности не состоялось бы, не будь импульса веры, полученного от отцов-духовников предыдущего поколения. Жизнь многочисленных приходских общин, повседневный учебный ритм Свято-Тихоновского университета и Свято-Димитриевского училища сестер милосердия, печатные планы издательств и курсы лекций об основах веры, читаемые известным профессором МДА… – везде с нами говорят отцы Всеволод Шпиллер и Никон (Воробьев), видна застенчивая улыбка отца Николая Гурьянова и отца Виталия (Сидоренко), слышится смех простеца-батюшки Павла (Груздева), через десятилетия проникает внимательный взгляд отцов Тавриона (Батозского) и Серафима (Тяпочкина).

На первый взгляд просто и объяснимо, а вместе с тем необыкновенно и сверхъестественно: встречи, случившиеся полвека назад, и слова, сказанные тогда, остаются в центре происходящего, помогают не успокаиваться, а по-прежнему искать, меняться и приходить к лучшему, составляют источник сил и воодушевления, смысловую опору для начинаний. Пример живой и действенной связи эпох.

«Так как нам сделать, чтобы передать дальше традицию этих людей? Хочется поделиться, хочется, чтобы молодые люди, которые учатся в духовной школе, не получили набор только знаний, но чтобы они оперлись на всё это и продолжили череду добрых пастырей», – звучит с усилением у отца Максима. Это уже в контексте споров о преобразованиях и кадровых заменах в Сретенской духовной семинарии. Кажется, собеседники обозначили действительно важный момент и возможность понять происходящее. Актуальные тренды и веяния, различия мнений по учебным планам и профилям обнаруживают не что иное, как водораздел между делателями и деятелями.

Разителен контраст. «Православное пастырство – это живая традиция» – статья под таким названием была опубликована отцом Павлом Великановым и отцом Стефаном Домусчи. Благодарим, что сообщили. Обоих увлекают концепции, дискутирование проблем пастырства и менеджмент разнообразных проектов, но не каждодневная, самоотверженная и кропотливая пастырская работа с людьми. При этом именно отца Вадима Леонова, против которого направлена критика, можно назвать духовником, и хорошим духовником.

Примечательно, что тема «живой традиции» затрагивается как в телемосте с Печорами, так и в данной статье. Но – в противоположных значениях. Если для владыки Тихона и отца Максима живая традиция заключается в обращенности к выдающимся примерам служения, то с позиции отцов Павла и Стефана она скорее – синоним творения своего нового, свободы следовать за яркими идеями и не оглядываться назад. Деятель лишен вкуса к наставничеству и тяготится пастырским общением и исповедями.

Он мыслит отвлеченно, категориями «конкурентоспособности» священников в сравнении с мирскими психологами, например. Для Сретенки, остающейся прямым детищем отца Иоанна (Крестьянкина) и несущей в себе след его души, подобное противоречие убийственно.

«Этого больше всего хочется найти человеку в священнике, – подытоживает отец Максим Козлов. – Не то, что он тебе скажет правильные слова, не то, что он знает Писание, филологию или психологию, а то, что ты ему действительно нужен. Приходишь, а он рад тебя видеть и о душе твоей заботиться». Господи, помоги нам.

Андрей Рогозянский