Милосердие.ru

«Сегодня многие верят во Христа, признают Его, в отличие от исторических фарисеев, но живут абсолютно так же, как жили они».

Как видеть в себе фарисейство, мы обсуждаем с игуменом Нектарием (Морозовым), настоятелем Петропавловского храма в Саратове, христианским писателем и публицистом.

Отделенный …от Бога

— Часто в разговоре о фарисействе на первый план ставят лицемерие и осуждение. Но ведь это уже следствия, а в чем все же сердцевина? В Евангелии Христос ни к кому не обращает более сурового восклицания, как «Горе вам, книжники и фарисеи!» Называет их «гробами окрашенными».

— Фарисейство — это замена праведности сердца внешней праведностью, за которой неизвестно, что стоит.

Но праведность сердца разве в абсолюте достижима? «Будьте совершенны, как Я совершен», — разве это в силах человека? Но это понимание и спасает; следуя призыву Господа, человек быстро убеждается в своей ограниченности. Видит, что, например, поститься он может, а не осуждать – не может. И, что если и правда он хочет не осуждать, не тщеславиться, — ему необходима помощь Того, Кто может все, — нужен Бог.

Так наша недостаточность, если ее принять не с обидой, не с унынием, а с верой в Божию помощь, становится первой прививкой от фарисейства.

Тот, кто по каким-то причинам не видит этого, не хочет видеть (что-то мешает)  —  делает шаг в сторону фарисейства — некой самодостаточности, отделенности, но не для Бога (в этимологическом значении слова «фарисей»), а отделенности от Бога, состояния «я сам себе бог».

Между этими полюсами – самоощущением мытаря и самоощущением фарисея — все мы находимся, кто-то ближе к одному, кто-то – к другому. Каждый подвергается риску соскользнуть в бездну фарисейского отношения к людям, к Богу, к Церкви.

— А чем фарисейство отличается от искреннего непонимания, заблуждения?

— И среди фарисеев, довольных своими внешними подвигами, были люди, которые заблуждались вполне искренне. Как и сейчас среди церковных людей есть те, кто, подвизаясь  в молитве и посте, в каких-то иных выраженных внешне видах христианского делания, считают, что этого достаточно для спасения. И в то же время осуждают тех, кто такого труда не несет.

Но и таких людей, христиан, решившихся на реальный труд, постящихся, а не разводящих дискуссии на тему «сомнительности продуктового поста», сегодня все меньше и меньше, днем с огнем не сыщешь.

Чаще мы сталкиваемся с другим — с тем, что человек горд уже тем, что он принадлежит к Православной церкви, что он имеет определенные «религиозные принципы». Это становится основанием для того, чтобы уничижительно относиться к тем, кто не находится в Церкви, либо находится, но очевидным образом преступает те или иные заповеди, так, что это становится известным окружающим.

Подобное фарисейское отношение к вере и к людям зачастую и лежит в основе таких движений, как, например, многим известная «Божья воля», возглавлявшаяся Дмитрием Цорионовым и канувшая, кажется, в прошлое.

Как не поменяться с Богом местами

— Почему фарисеи, люди в определенном смысле старавшиеся больше других (учились, занимались самоанализом, знали Писания, среди которых были искренне ищущие Мессию) – не увидели, что этот мессия – Христос, Стоящий перед ними. Что им мешало?

— Мешало не всем, только определенной части из них, но значительной. Мешало то, что место Бога в сердце, в жизни для них уже было занято — собой. Это самая опасная подмена на свете.

Между Богом и своим «я» фарисеи выбрали себя. Никакому кумиру, идолу люди не служат так пылко, как кумиру своего собственного «я».

— А если видели? Христос говорит же: если бы вы были слепы, на вас бы не было вины. Но как вы говорите, что видите, вина остается на вас. Как понять точно эту мысль?

— Эта мысль может казаться дискуссионной. Потому что если они видели, что перед ними действительно Мессия, и все равно Ему противились, то это какое ж получается безумие?.. Они противятся своей собственной жизни в вечности, потому что восставать против Мессии для правоверного иудея — это настоящее самоубийство, и духовное, и физическое. Кажется, что этого никак не может быть.

Но к сожалению, это объяснение получает сегодня очень серьезное подтверждение. Почти две тысячи лет существует христианская Церковь, но в ней столько людей, которые вроде бы верят во Христа, то есть признают Его Богом, в отличие от фарисеев, но живут абсолютно так же, как жили фарисеи, то есть поступают вопреки духу Его учения.

Люди, верующие во Христа, участвующие в церковных таинствах, занимающие какое-то место в Церкви, порой значительное, могут при этом идти наперекор Христу. Имея перед глазами пример своих, так сказать, ветхозаветных предшественников и зная, какой страшный жизненный итог это «шествие вопреки» для них обусловило.

То, что ветхозаветные фарисеи могли понимать, что перед ними Христос, и Ему противиться, подтверждает наша нынешняя реальность.

Христос и логика

— Вот я читаю Евангелие и понимаю, что я сама больше с фарисеями, чем с учениками. Приходит Человек и говорит: «Я — Сын Божий, Бог и Я – одно», а вроде такой же, как мы. Как поверить? Ведь Сам Христос предупреждает, что придут лжехристы, бойтесь, чтобы вас не соблазнили. А тут — так решительно требует веры и винит за то, что они не верят.

Меня гораздо больше удивляет, что Христу там, в Евангелии, верят, что Он Сын Божий.

— Даже люди, посланные фарисеями, возвращались и говорили, что «ни один человек не говорил так, как этот Человек» (Ин.7:46). Я опускаю чудеса, которые творил Христос.

К сожалению, очень мало людей сегодня готовы следовать логике. Мы знаем, что дважды два четыре, но все остальное, что из этого проистекает, пытаемся игнорировать.

Человек пренебрегает логикой всегда по страсти. Он не хочет принимать ее в расчет, хочет чего-то другого. Но логика вещь упрямая.

Когда мы смотрим в Евангелие, на то, как Христос говорит с людьми, мы видим безупречную логику, такой силы, глубины, совершенства, настолько абсолютную, что мы никогда ничего подобного ни у кого не найдем. Мы найдем интересные мысли, умные построения, но никогда не увидим такой просторы и силы.

Нет ни одного мгновения в Евангелии, когда мы увидим разрыв этой логики. Само слово «логика» не только однокоренное со словом «логос», это то, что проистекает из Логоса.

У святителя Николая Сербского в книге «Феодул, или Раб Божий» есть замечательная мысль: люди шли за Христом, потому что они в Нем видели то лучшее, что есть в них самих. Это лучшее при встрече со Христом вдруг оживало.

Невозможно объяснить, как это происходило. Но на протяжении практически двух тысячелетий это происходит при чтении Евангелия.

Не из Евангелия в душу человека перетекает благодать, а благодаря Евангелию в его душе она оживает.

Мария Египетская никогда не читала Священное Писание, но Евангелие цитировала наизусть. Потому что Слово Божие живет в человеке.

Все, что мы находим в Евангелии — это то, что человеку изначально присуще. Это вытеснено из него в значительной степени или чем-то захламлено, подавлено, но Евангелие — это то, что есть в самом человеке изначала.

Человек, смирению и величию причастный

— Может ли человек говорить: «благодарю Тебя, Боже, что у меня получается… справляться со своей работой, заботиться о своей семье… я рад, что я могу это делать», и при этом не фарисействовать?

— Да, конечно. Это необходимо, чтобы человек за все, что у него получается, благодарил Бога, иначе ему в какой-то момент начнет казаться, что получается это у него само по себе.

В Евангелии есть не совсем понятный эпизод, когда апостол Петр идет по воде. Господь говорит ему: «Иди», и Петр идет, а потом начинает тонуть, испугавшись (Мф. 14:28-29). Непонятно, как такое могло получиться. Петр уже идет по воде, но пугается, что утонет.

Мне самому представляется, что апостол Петр пошел по воде и решил – что это — данность, ему показалось, что он идет сам, и как только он так подумал, начал тонуть.

За все то, что удается сделать хорошего и за все то, чего не удается сделать плохого, человек должен благодарить Бога. Как только я подумаю, что я это делаю «сам», тотчас же этой помощи лишусь. У меня перестанет получаться, или еще хуже — будет получаться, но я удалюсь от Бога. Страх этого мешает человеку быть фарисеем.

И речь тут не о животном страхе, а о том, что душа боится остаться без Бога.

— А может ли человек в молитве произнести: «Господи, спасибо Тебе за то, что я такой, какой есть, со всеми моим сильными сторонами и слабыми?»

— И да, и нет, смотря что мы в такую молитву вкладываем. Благодарить Бога за то, что мы есть, за то, что Он нам дал — это естественно. Но естественно и задавать себе вопрос: Господь мне так много дал, почему же я так мало к этому приложил?

Поэтому благодарность должна сочетаться с чувство недостаточности себя. Однако оно не должно носить болезненный характер, приводить к внутреннему надлому, унынию. Мы все очень склонны к крайностям. Либо в одну сторону уклоняемся, либо в другую, но середина – самое правильное направление.

В духовной жизни, по мере того как человек приближается к Богу, он начинает яснее видеть себя самого. У афонского иеросхимонаха Ефрема Катунакского есть интересный опыт, который он пережил во время Иисусовой молитвы.

Иногда он чувствовал себя последним грешником, молясь Иисусовой молитвой, а иногда — царским сыном на престоле.

Наверное, некоторые «богословы» сказали бы, что это прелЕстное состояние, — как можно во время покаянной молитвы чувствовать себя царским сыном? А на самом деле это сама реальность, ведь человек и есть царский сын, которому Бог вручил царство – Свой мир.

Но это и царский сын, который ушел от Бога, стал сыном блудным и где-то бродит. А в какой-то момент, благодаря молитве, сын начинает чувствовать — Кто его создал, насколько высоко его предназначение.

Когда мы себя за что-то укоряем, когда мы себя ругаем и страдаем от того, какие мы есть, надо не просто так страдать, а понимать, каковы мы по падшей своей природе, и какими мы призваны быть, и видеть примерное расстояние между этими двумя состояниями.

Очень хорошо сказано в чинопоследовании погребения усопших, «Устроив все, меня Ты создал, человека, живое сложное существо, как смирению, так и величию, причастное», — по церковно-славянски «смирения вкупе и величества».

Постоянно должно присутствовать в человеке ощущение этого величия и, в то же время, чувство и понимание своего несоответствия ему.

— В Ветхом завете, особенно в псалмах, много сказано о том, как высоко достоинство человека, сколькими дарами наделил человека Господь.

— И это обязательно должно вдохновлять, давать стимул, чтобы человек стремился к лучшему. Но нельзя забывать, с чего началось грехопадение. Не человека, а ангельских сил бесплотных. Вот с этого ощущения – «насколько же я хорош, силен, совершенен», и забвения Того, благодаря Кому я такой. И ведь тот, кто о себе так думал, на тот момент был, действительно, чудо как хорош.

У нас у всех исходно колоссальный потенциал, поразительный, без какого бы то ни было преувеличения. Мы все в Адаме наделены царским достоинством. Но как же мало тех, кто понимает, в чем это достоинство заключается!

Татьяна Цветкова