Православие.ru

Свидетельство об исцелении ребенка по молитвам отца Иоанна (Крестьянкина).

Год назад был объявлен сбор свидетельств о чудесной помощи старца-архимандрита Иоанна (Крестьянкина). За это время мы получили сотни таких историй, многие из которых поражают своей бесхитростной правдой. И сегодня, накануне дня памяти отца Иоанна, мы начинаем публиковать наиболее интересные из них.

Всегда с опасением отношусь к такому важному делу, как свидетельство. Утверждать не могу, но искренне верю, что именно по молитвам отца Иоанна (Крестьянкина) в нашей семье произошло чудо — полное выздоровление ребенка.

Моя внучка Мария (сейчас ей 14 лет, в апреле исполнится 15) родилась с задержкой психического развития. Диагноз был поставлен еще в три года. Из обычного детсада её перевели в коррекционный 7-го типа. Комиссия дефектологов и логопедов в старшей группе детского сада, когда девочке было шесть, говорила, чтобы мы готовились к тому, что ребенка не возьмут в 1-й класс школы, и дай Бог, если она сможет хотя бы сама себя обслуживать. Нас уверяли, что ее, возможно, не возьмут даже в коррекционную школу 7-го типа: к шести годам девочка говорила лишь отдельные слова и практически не складывала их в предложения. О чтении и счете речь не шла.

Незадолго до семилетия Марии мне попалась книга отца Тихона (Шевкунова) «Несвятые святые». Я перечитывала ее много раз: описанные Старцы воспринимались как совершенно живые, очень близкие и родные нам всем люди. Еще в 1997 году я возила в Псково-Печерский монастырь студентов-культурологов (они изучали тогда архитектуру). Мы были на вечерней службе, заказали Неусыпаемую псалтирь, безотчетно влюбились в это место, хотя тогда от Православия все мы были очень далеки. Но думаю, что всех Старцев мы видели лично на вечерней службе, где они молились за нас — «прихожан святаго храма сего».

Мой супруг тоже проникся книгой «Несвятые святые», много раз читал ее, покупал и постоянно раздаривал всем знакомым. В итоге вместе с одной такой книгой к нам в руки попал еще и диск с фильмом о Псково-Печерском монастыре. Мы дома смотрели его много раз, даже пересняли проповедь отца Иоанна о том, что врагов своих надо любить, себе на телефон, чтобы просто слушать голос отца Иоанна.

В какой-то момент количество просмотров, видимо, перешло в качество: невероятно захотелось поехать в Псково-Печерский монастырь. Тяга была безотчетной, но какой-то уж очень сильной. Мы купили билеты на поезд на двух взрослых и двух детей: внучке Марии в конце апреля 2013 года как раз исполнилось семь лет. И мы решили, что раз уж едем, то Мария свою первую исповедь пройдет именно в Псково-Печерском монастыре.

За пару дней до отъезда я, оказавшись по делам работы рядом со Сретенским монастырем в Москве, решила зайти туда и попросить благословения на поездку у первого попавшегося священника. Вошла в ворота, прошла вперед по дорожке, и таковой священник как раз возник передо мной. Я кинулась к нему, спешно рассказала, что едем в Печоры и подставила руки под благословение. Он расплылся в улыбке, благословил и исчез в проеме двери храма. Следом как рев самолета за священником к двери кинулась толпа матушек. Я спросила у одной, кто это был, и она ответила: «Тихон Шевкунов». Самое удивительное, что я его не узнала, хотя много раз видела в фильме.

Дальше начались настоящие чудеса. Мы приехали в монастырь в произвольно выбранный день, специально ничего не подгадывая. Светило солнце, из динамика на монастырском дворе звучал голос отца Иоанна (Крестьянкина), звучали записи его проповедей. Естественно, мы этот голос сразу узнали и поняли, что «случайно» оказались в монастыре в день его поминовения, в какой-то праздник, с ним связанный. Пошли в храм на службу, но, когда семилетняя Мария подошла к священнику на первую в своей жизни исповедь и священник спросил: «Ну, какие у тебя грехи?», Мария, несмотря на все наши разъяснительные беседы, не смогла сказать ни слова. Священник тогда подозвал меня и сказал: «Я так не могу исповедовать, вы должны были поговорить с ребенком, все ему объяснить». Я так растерялась, что толком не смогла произнести, что у ребенка-то задержка развития, и она вообще вряд ли сможет исповедоваться в общем порядке.

Расстроенные мы вышли и побрели по двору к пещерам. Очень хотелось попасть ко гробу батюшки Иоанна. Но в пещеры не пускали: там должна была начаться служба. Мы уныло стояли у загородки и вдруг увидели, как к загородке подошел батюшка, которого мы молодым видели в фильме. Муж толкнул меня в бок: «Смотри». Я кинулась к батюшке, назвав его по имени. Он спросил, откуда я его знаю. Я сказала, что для нас все люди из фильма — как родные. Он поинтересовался, с чем мы приехали. Я рассказала про отроковицу Марию, которая стояла неподалеку. Батюшка собрал несколько детей, которые были около пещер, несколько их родителей и повел всех нас в пещеры со словами: «Ну, раз вы всё знаете, я не буду рассказывать о каждом монахе, а просто буду показывать, кто и где лежит». Когда дошли до места, где покоится архимандрит Иоанн (Крестьянкин), он предложил каждому просунуть руку в отверстие и, помолившись, коснуться гроба батюшки. А семилетнюю Марию (она небольшого росточка была) взял за ноги и просто вдвинул в дыру за стенку, где стояли гробы. «Достала?» — спрашивает. — «Достала», — кричит ребенок с той стороны очень радостно. Мне, честно говоря, стало несколько не по себе...

Вышли мы из пещер за ограждение. А семилетняя Мария встала и говорит: «Я хочу назад». Уперлась, не уходит. «Деточка, — отвечаю, — нам и так несказанно повезло. Видишь: никого не пускают, а мы уже там были». Но она не уходит, стоит на своем. Тем временем в пещерах началась и закончилась служба. А потом перед входом вдруг возникла какая-то маленькая группа паломников, их стали спешно впускать, и дежуривший священник на входе мне говорит: «Ну, а вы чего стоите, идите за ними!» И это при том, что перед пещерами была огромная толпа желающих в них попасть. Все терпеливо ждали.

Так мы с Марией попали в пещеры в этот день во второй раз, ее помазали освещенным после только что прошедшей службы маслицем от лампадки перед гробом отца Иоанна.

На следующий день мы снова пошли в монастырь на утреннюю службу. На этот раз уже другой священник подозвал Марию к себе на исповедь и разговаривал с ней почти полчаса. Я подошла к нему после ее исповеди, рассказала про нашу беду, а он сказал дословно: «Заглянул в её глазки. Умные. Нет, это не задержка развития, это то-то другое. Исповедуйте и причащайте почаще». Так девочка в первый раз в своей жизни причастилась в тот день после собственной исповеди. Что-то, значит, сумела рассказать.

Вернулись мы в Москву. И всё стало складываться чудесным образом. Марию вдруг взяли в коррекционную школу, причем, во время комиссии в ее составе оказалась опытная дефектолог, которая увидела, что девочка молча, глазами, прочитала весь предложенный текст, хотя вслух не произнесла ни слова. Марию взяли в первый (коррекционный) класс. А ситуация семимильными шагами стала выправляться, ребенок как-то очень быстро вдруг заговорил, стал читать и прилично считать. К ней вообще вопросов не было на фоне остальных детей в классе.

К пятому классу эту коррекционную школу вдруг решили слить с лицеем. Мы, родители и родственники больных («особенных», как их называли) детей, очень напряглись: программа ведь в лицее сложнее, чем даже в обычной школе, а дети коррекционных классов дофлжны были по новой школьной реформе сдавать эту программу теперь уже на общих основаниях. Все эти годы мы ежедневно молились за Марию по соглашению с ее крестной матерью, а мой муж старался ее несколько раз в месяц водить на исповедь и причащать. И постоянно заказывали за нее (и за нас) сорокоусты в Псково-Печерском монастыре. Круглый год. В итоге Мария выправилась и стала одной из лучших учениц в своем классе.

А потом, уже перед седьмым классом, Мария вдруг сама решила пойти и сдать сложнейший экзамен, поступив на специализацию в химико-биологический класс их лицея. Химию и биологию они сейчас, в восьмом классе, изучают уже по вузовской — сложнейшей — программе. Учится девочка хорошо. Самое удивительное, что лучше всего у неё идет литература (читает взахлеб) и «математика повышенной сложности» — голова прекрасно соображает.

Про поездку в монастырь в семилетнем возрасте Мария совершенно не помнит. Но на днях я стала читать ей вслух изречения отца Иоанна (Крестьянкина) из его книги писем, и она вдруг попросила: «Бабушка, а давай поедем в пещеры к отцу Иоанну»…

Елена Булова