– Владыка, Вы прекрасно говорите по-русски. Где изучали язык?

– Я жил семь лет с братией в Троице-Сергиевой лаврe, часто раньше в Киев приезжал, вот и выучил язык. А теперь почти забыл, потому что уже десять лет, как вернулся в Чехию и по-русски мало общаюсь.

Приехал в Киев по приглашению Блаженнейшего Митрополита Онуфрия – мы много лет дружим, и, конечно, это приглашение было для меня большой радостью. Владыку Онуфрия везде знают и любят. Конечно, для Украины великая милость Божия, что именно он возглавляет Украинскую Православную Церковь.

– Как Православная Церковь Чешских земель и Словакии существует в условиях раздела некогда единой земли и двуязычия?

– Мы со словаками друг друга понимаем – языки близкие, как украинский и русский. И когда распалась Чехословакия, пришлось созывать Всецерковный Собор и менять Устав, чтобы мы могли жить в условиях двух государств.

Согласно Уставу Православной Церкви Чешских земель и Словакии, юрисдикция Церкви распространяется на два независимых государства: Чехию и Словакию, а ее предстоятелем может быть избран как архиепископ Пражский, так и архиепископ Прешовский. В связи с этим полный титул предстоятеля Православной Церкви Чешских земель и Словакии звучит как архиепископ Пражский, митрополит Чешских земель и Словакии или архиепископ Прешовский, митрополит Чешских земель и Словакии.

Митрополит нас объединяет. Но в каждом государстве в отношении к правительству свой официальный представитель от Церкви. В Чехии – архиепископ Пражский; в Словакии – архиепископ Прешовский, и один из них – митрополит всей нашей Церкви.

Сегодня в Церкви четыре епархии: Пражская, Прешовская, Оломоуцко-Брненская и Михайловская. Члены Синода все правящие и викарные архиереи.

Православных словаков где-то 50 тысяч. В Чехии – около 20 тысяч чехов и 100 тысяч православных украинцев и русских. И тоже благодаря им мы живем на хорошем «церковном уровне».

Украинцы очень сильно помогают Чехии. Не только материально, но и учат. Приезжают люди из Украины и поучают нас, как церковно жить правильно, потому что они из страны с более традиционной православной культурой. Наша Церковь молодая, незрелая во многих сферах церковной жизни: нет древних монастырей, нет духовников, нет старцев. Поэтому для нас очень важно, что приезжают русские и украинцы. Можно сказать, они – большинство наших прихожан.

– Считается, что Чехия – одна из самых атеистических стран. Почему?

– Вопрос сложный. Чехи приняли христианство во время миссионерской деятельности равноапостольных Кирилла и Мефодия. После смерти святого Мефодия всех его учеников посадили в тюрьму и потом выгнали из Моравии, многие из них ушли к царю Борису на Балканы. Чехи и моравы оказались под влиянием западной миссии, которую сердцем не приняли. И сейчас они в большинстве воспринимают христианство как римо-католицизм. Это проблема. Им непонятно, что их вера была до этого православная. Чехи и моравы воспринимают веру как то, к чему их принудили. Я думаю, в этом причина, почему они сегодня не воспринимают христианство.

Конечно, наша задача – объяснять и возвращать чехов к корням, к вере их предков. Я сам был раньше римо-католиком, как и большинство священников и верующих чехов были атеистами, католиками или протестантами. И только когда мы начинаем читать книги, искать истину, тогда находим Православие.

– Владыка, а как лично вы пришли к Православию?

– Во время учебы в гимназии я читал Ф. Достоевского. В «Братьях Карамазовых» мне был очень интересен старец Зосима. Я начал читать о вере, Боге, монашестве и принял Православие. Мне было 19 лет. И во время учебы в университете – а учился я на педагогическом факультете математики и биологии – я начал посещать заочный сектор Православного университета. Путешествовал по Греции, Сербии, Румынии, был в Англии, мог прикоснуться к великим святыням… А на втором курсе я поехал в Россию на один месяц и паломничал по святым местам.

– Как этот выбор восприняло ваше окружение, родные?

– У моих родителей это вызвало вначале шок. У нас Православие все воспринимают как русскую веру. Но потом мой брат и папа тоже приняли Православие. Мама осталась протестанткой, но нашу веру уважает. Даже когда я нес послушание в Троице-Сергиевой Лавре, приезжала ко мне в гости. Окуналась в источники, но к иконам прикладываться отказывалась.

Для чеха, конечно, непривычно быть православным. Но, я думаю, если будем заниматься миссионерством, народ со временем поймет, что Православие – это вера наших предков, вера древней Моравии, равноапостольных Кирилла и Мефодия и многих других великих святых, прославленных в нашей земле.

– Расскажите немного о святых, которые почитаются в Чехии.

– Для нас так же, как для русских и украинцев, самые близкие святые – Кирилл и Мефодий, наши учителя словенские, и их святые ученики – Седмочиленники Горазд, Климент, Наум, Ангелар и Савва. Конечно, святой князь Ростислав, который пригласил святых Кирилла и Мефодия.

Также мы очень почитаем святого Иоанна Чешского. Он дворянского рода, хорват по происхождению и первый чешский пустынник. Иоанн жил пустынником в пещере в чешских лесах в 30 км от Праги. Интересно, что в лесу он встретил князя Боривоя I, мужа святой Людмилы Чешской. В пещере, где подвизался святой Иоанн, теперь каждый год мы служим Литургию. Эта пещера очень красивая, находится под католической церковью. Католики всегда в день памяти святого сдают нам ее в аренду.

Конечно, очень чтимы у нас святой Вячеслав, князь Чешской земли, и святая Людмила Чешская, его бабушка. Мощи святого Вячеслава покоятся в римо-католическом кафедральном соборе святого Вита. Честная глава его (как и честная глава святой Людмилы) отделена от мощей и хранится в этом же храме отдельно в реликварии. И рядом, в древней базилике святого Георгия Победоносца, сберегаются мощи мученицы княгини Людмилы. В праздники мы служим у мощей акафист, а потом в наших храмах совершается праздничная Литургия. К слову, в Праге всего восемь православных приходов.

Продолжает наш список преподобный Прокопий Сазавский – основатель и настоятель Сазавского монастыря, который хотел обновить восточную Литургию и обряд богослужения. Также любимый чешский святой –священномученик Горазд, епископ Чешский и Моравско-Силезский – он мученик ХХ века. Новомученик Горазд был раньше католическим ксендзом, но принял Православие, и в Сербии его рукоположили в епископы. Став православным архиереем, возглавил нашу автономную область (мы были в юрисдикции Сербии в те времена, только после Второй мировой войны перешли под юрисдикцию Московского Патриархата и позже получили автокефалию – самостоятельность). И еще мы, как и украинцы, почитаем святого Алексия Карпаторусского и священномученика Максима Горлицкого.

– А как идет монастырская жизнь?

– Это очень сложный вопрос. У нас нет духовников и опытных старцев, способных образовать монастырь. А если нет духовников, то послушники тянутся в более традиционные монастыри, уходят…

На данный момент у нас действуют: мужской монастырь Преображения Господня в Тешове, где подвизаются три монаха; Свято-Вячеславо-Людмилинский женский монастырь в Лоденице. Формально есть и другие монастыри, но без братии. Есть наши монахи и на святой горе Афон, и в Греции. Мы надеемся, что сейчас они подвизаются в традиционных монастырях под хорошим руководством, а через несколько лет вернутся и уже смогут основать монастырь у нас.

– А как воспринимает Православие молодежь? И воспринимает ли?

– Думаю, у нас очень слабая миссионерская деятельность. В Чехии сейчас большинство православных – украинцы и русские, и основная часть нашей энергии идет на окормление этих прихожан. Даже в Праге, где восемь приходов, на чешском языке мы проповедуем и служим только в одном храме. Некоторые чехи понимают церковнославянский, но для большинства он, к сожалению, чужд и непонятен. Когда чех приходит в храм, где служат на церковнославянском и проповедуют на русском, он, конечно, думает, что это русский храм, и покидает его. Поэтому мы часто стараемся чередовать ектеньи: одну возглашаем на церковнославянском, другую – на чешском. Над нашей миссионерской деятельностью еще нужно много работать. Также мы мало печатаем церковных книг на чешском языке.

Скажу откровенно: в Чешских землях слабая миссионерская работа. В Словакии ситуация в этом плане намного лучше, потому что у них сильный богословский факультет, семинария – там есть профессора, опытные преподаватели, развито книгопечатание.

– Как вы планируете развивать миссионерскую деятельность?

– Конечно, в первую очередь в Чешской республике нужно совершенствовать православное образование, развивать богословский факультет с семинарией, где бы воспитывались наши священнослужители, православную школу. В Карловом университете есть православная кафедра, но без семинарии.

Это для нас самое важное: нужно воспитывать, растить духовенство. И потом уже священнослужители будут работать на приходах. Также, конечно, нужно развивать монастыри, которые, надеемся, станут школой и богослужебной, и духовной жизни. Планируем в Чехии организовать издательство, переводить и печатать книги. Сейчас у нас благодаря государственной поддержке финансовые средства есть, но не хватает квалифицированных специалистов. Мы надеемся, что будем развиваться в этом направлении.

Русская Православная Церковь нам очень помогает, принимает наших студентов и в иконописную, и в регентскую школу, и в духовные академии и семинарии. В одной Троице-Сергиевой Лавре сколько училось наших людей! Бесплатно. А это для нас очень большая поддержка. Сейчас наши студенты учатся и в Киевской духовной академии.

Говоря о миссионерстве, нужно вспомнить и о святом Горазде. Он очень много сделал. По окончании Первой мировой войны он образовал у нас Православную Церковь. После его мученической смерти в 1942 году уже второго такого епископа-миссионера не нашлось – и это очень чувствуется.

– Расскажите, пожалуйста, подробнее о деятельности священномученика Горазда.

– Священномученик Горазд строил и восстанавливал храмы, а помогал ему в этом священник из Подкарпатья Андрей Коломацкий, который до этого возвел много храмов в Закарпатье и Прикарпатье.

Святой Горазд переводил службы на чешский язык, разъяснял, толковал Евангелие и святых отцов, учил понимать и петь Литургию, благодаря этому в Православие пришло много людей из католицизма. Это очень тяжелый труд! За 20 лет он сделал столько, сколько все после него и за 70 лет не смогли. Чувствуется, что мы живем благодаря его трудам.

– Есть ли какие-то совместные проекты с Украинской Церковью?

– Знаю, что у словацких архиереев налажено тесное общение и сотрудничество с Украинской Православной Церковью. Это и православные детские лагеря, и обучение по обмену: приезжают из Украины учиться в Прешов, и наоборот. Ситуация с Чехией сложнее – для нас далеко даже в Прешов ездить. А на Украину – тем более. Поэтому наладить тесное сотрудничество нелегко. Но мы – славянские народы, славянские Церкви и должны держаться вместе.

В нашем братском сотрудничестве с Украинской Православной Церковью очень важна взаимная поддержка в борьбе с расколом. Я не могу наставлять и поучать вас. Но очень важно, чтобы украинский народ понимал опасность раскола.

– В чем именно вы видите опасность раскола?

– Если раскол, не будет соборности, не будет Божиего благословения. Это очень чувствуется в Украине. У нас тоже в Чехии возникли такие проблемы, к сожалению. Есть священнослужители, которые думают о Церкви и способны собой жертвовать для нее, для соборности. И есть те, кто заботится о себе и жертвует ради своего комфорта Церковью. Это – раскол.

Конечно, в расколе нет никакой благодати – только одна политика и гордыня. И мы в Чехии очень рады, что Украинскую Церковь возглавил Блаженнейший Владыка Онуфрий. В наше время очень важно, чтобы во главе стоял святой человек. А мы все знаем, что Блаженнейший Онуфрий – человек святой жизни. И для Украины, повторюсь, великая милость, что он возглавил Церковь. Это свидетельство того, что эта Церковь благодатная.

Прошу, чтобы украинцы помолились за нас, за Чехию, чтобы устояла Православная Церковь от соблазнов и искушений. Самое страшное – внутренний раскол. Если враги есть снаружи, с ними бороться отнюдь не тяжело. Но если Церковь разрушают враги изнутри – это очень сложно. Они уничтожают не только Церковь, но и народ. Это наглядно видно по Украине.

Как сказал Святейший Патриарх Московский и всея Руси Кирилл: «Вся беда от раскола». Не было бы церковного раскола, не случилось бы и этих конфликтов. В Праге есть много украинцев и русских, но, слава Богу, все вместе они – как одна семья. Чувствуется, что эти люди воспринимают себя наследниками Киевской Руси, частью одного великого народа.

– Вы говорите правильные вещи. Нам важно, чтобы эти слова прозвучали от вас и были услышаны, потому что это взгляд со стороны.

– Когда я был на Владимирских торжествах в Киеве, то смотрел по телевидению ваши новости, услышал и проповедь всем нам известного раскольника: он говорил только о политике. И это праздничная проповедь? Одна политика, гордыня, грязь…

А о чем в этот же день говорил Блаженнейший Онуфрий? Все слышали его проповедь на Владимирские торжества. Этот святой человек полон прощения, любви, смирения.

Я жил в России семь лет как иностранец, но был там как свой. Я никогда не чувствовал, что нахожусь в чужой стране. Может быть, потому, что в России очень много разных наций и все привыкли жить вместе в дружбе. Поэтому если русский или украинец воспринимает с любовью иностранцев, то почему друг к другу не относиться с любовью? Я этого не могу понять.

И еще очень важно: с самого начала конфликта в Украине, уже больше года, во всех храмах Чехии во время служб читается молитва за Украину.

– Спасибо вам огромное. Для нас очень важна поддержка.

– Владимирские торжества в Киеве показали единство канонических Церквей, торжество Православия, чего не могут продемонстрировать раскольники.

Такое можно заметить на всех наших совместных праздниках. В этом году в Киев были приглашены только представители славянских Православных Церквей, и было радостно и соборно. С раскольниками кто служит? Только неканонические раскольники других стран. Там нет благодати – только гордыня. Это видно по их речам и делам. А демонстрируют они лишь национализм. Раскол – это самый страшный грех. И в том, что сейчас происходит в Украине, – их вина. Они создали почву для этих смущений.

У Блаженнейшего Владимира (и я много раз об этом слышал) были возможности и силы отобрать Владимирский собор и другие храмы. Но он сказал: «Нет!» Этот человек был полон любви и прощения. Он хотел идти путем страдания и любви и шел. Это – христианский путь.