К празднику 9 мая российский кинопрокат выпустил подлинно христианский фильм о сопротивлении злу в самом себе и в мире.
Кадр из фильма «Собибор»
В таких фильмах, как «Собибор», война является лишь фоном, необходимым, но второстепенным, в истории простого человека, вступающей, не больше не меньше, в полемику с фашистской концепцией «сверхчеловека», порожденной диавольской гордыней (которая, кстати, реанимирована сегодня в массовом кино про «супергероев»).
Ницшеанская концепция «сверхчеловека», лежащая в основе нацистской антропологии, является рецепцией языческих представлений о мироздании: надмирного Бога нет или Он недоступен, значение имеет лишь горизонтальная жизнь, представляющая собой перманентную войну стихий, богов, людей.
В этом смысле любая языческая космогония – это социал-дарвинизм, пронизывающий все уровни бытия, возведенный в превосходную степень: боги, герои, люди сражаются друг с другом, не зная жалости, пытаясь обхитрить, обокрасть, уничтожить. Значение в этой войне всех против всех имеет лишь твой частный интерес, здесь никто никому не доверяет, коалиции сил легко модифицируются, бывшие враги становятся временными друзьями – до ближайшего предательства кого-либо из них. Закону этой нечеловеческой жестокости подчиняются и боги, и люди.
Ницшеанский «сверхчеловек» – своего рода эманация образа языческого героя, который больше, чем человек, этакий полубог (вспомним, что в большинстве мифологических систем герои, тот же Геракл, – это дети либо самих богов, либо плод их «любовных» союзов с людьми), и соответственно все, что делает человека человеком, воспринимается этим «полубогом» как извне навязанные рамки.Уже христиан первых веков не удивляла кровожадность язычества, ведь им был ясен инфернальный источник его вдохновения, было понятно, почему в глазах жрецов люди – всего лишь биологический материал для жертвоприношений, был понятен корень той ненависти к простому человеку и апологии кастовости, которые всегда делают язычество эзотеричным. Когда языческое мировидение, вкупе с антропологией, оказалось реанимировано в оболочке светской кабинетной теории, его поначалу восприняли как благородный, аристократический бунт против буржуазного омассовления, против посредственности и мещанства (так воспринимали теории Ницше Н. Бердяев, Л. Шестов, Андрей Белый). Потребовалось десятилетие нацистского кошмара, чтобы показать миру, кто есть кто.
В истории нацистского концлагеря «Собибор» ницшеанская философия являет всю свою шокирующую изнанку. На фронтах Великой Отечественной сражались две картины мира, два способа проживания жизни – христианский и языческий. Христианство предлагает совершенно иное отношение к человеку и миру, чем язычество: оно кладет в основу мироздания не жертвоприношение другого человека во имя твоего личного интереса, а добровольное бескорыстное самопожертвование во имя любви к другому. Сам Бог подает пример такого поведения, воплотившись, пострадав и умерев ради всех, в том числе и тех, кто Его ненавидит.
Путь Христа – это путь кенозиса, предельного Самоумаления, Самоуничижения. Творец мира принимает образ раба, умирая самой позорной смертью, но то, что в глазах Его врагов выглядит поражением, оказывается Его победой. Спаситель неоднократно говорит о самоумалении как пути спасения для любого человека, который просто обязан стать «маленьким», иначе не спасется: «Кто хочет между вами быть большим, да будет вам слугою» (Мф. 20: 26); «Всякий, возвышающий сам себя, смирится, а смиряющий себя возвысится» (Лк. 18: 14); «Кто не примет Царствия Божия, как дитя, тот не войдет в него» (Мк. 10: 15).
Кадр из фильма «Собибор»
На фронтах Великой Отечественной вступили в бой «маленький человек» и «сверхчеловек». Один – спасал, другой – губил. «Вор приходит только для того, чтобы украсть, убить и погубить. Я пришел для того, чтобы имели жизнь и имели с избытком» (Ин. 10: 10). «Собибор» – притча о человеческом достоинстве, которое в полной мере раскрывается лишь тогда, когда личность отдает себя без остатка, самоумаляется, стесняет свои интересы ради другого, когда становится «маленькой». Именно эти маленькие люди при Божием содействии остановили бесноватых изуверов-сверхлюдей, добротой, любовью и сочувствием победили злобу, ярость и безжалостность.
«Собибор» показывает, что борьба с фашизмом была не поединком идеологий, а метафизическим сопротивлением смерти со стороны всего лучшего, что есть в людях. Герой фильма Александр Печерский, имеющий реального прототипа, проходит сложный путь от гордого одиночества к смирению, которое и помогает ему в борьбе с бесчеловечным врагом. Константин Хабенский, ставший не только исполнителем главной роли, но и режиссером, убедительно расставляет необходимые психологические и нравственные акценты, как и весь актерский ансамбль.
Фильм мозаично совмещает разрозненные страшные эпизоды жизни в концентрационном лагере «Собибор» и реконструирует все детали единственного в истории массового побега из него под руководством советских солдат. По-настоящему жуткой становится сцена празднества эсэсовцев, в которой ницшеанские сверхлюди – изуверы-язычники – издеваются над богоданным человеческим достоинством, над образом Божиим, но возмездие неминуемо: в жесткой сцене расправы узников над офицерами режиссер показывает почти с ветхозаветной суровостью, что зло будет истреблено рано или поздно.
Несмотря на отдельные формальные недостатки, о которых мы не будем говорить, – они вызваны неопытностью Хабенского в режиссуре – фильм безусловно удался, став жесткой военной балладой о победе «маленького» человека, своим добродетельным крестным самоотвержением одолевшего врага в той великой Войне, подтвердив истинность слов апостола: «Не будь побежден злом, но побеждай зло добром» (Рим. 12: 21).
