4 причины храмобоязни, охлаждения к храмам

Наблюдения священномученика Владимира (Богоявленского). 

До нас сохранилось от предков много древних и славных храмов, но не сохранилось их благочестия. Для многих из наших современников известного сорта и направления, храмы являются уже излишними; одни из них появляются здесь очень редко, а другие и никогда. Вот почему не будет неуместным делом сейчас, в день освящения этого храма, остановиться нам своим вниманием на этом печальном явлении и дать ответ на вопрос: где причины этого печального недуга (храмобоязни) охлаждения к храмам? Не заходя далеко, мы можем указать следующия четыре причины:

а) незнание предметов веры, б) недостаток религиозного чувства, в)господствующий дух неверия и г) господствующая страсть к чувственным наслаждениям.

а) Простой человек, когда видит, как редко посещают церковь люди, стоящие выше его и по образованию и по общественному положению, легко может придти к заключению, что посещение или непосещение церкви – дело неважное, что, если передовые и ученые люди не ходят к общественному богослужению, то, стало быть, это и не нужно, стало быть они имеют на это разумныя основания. Но мы с решительностию утверждаем, что большинство таких людей страдают безцерковьем и нелюбовию к храму не потому, что очень много знают в области веры, а скорее потому, что очень мало знают в этом деле. Как бы ни было широко их образование светское, как бы ни были велики их познания в предметах мира, в отношении религии они обнаруживают самыя скудныя познания. Выходя из учебного заведения нередко с знанием одного катихизиса, они часто забывают и последний, так как совсем не интересуются религиозными предметами.

Они не знают великого значения той искупительной жертвы, которую принес Спаситель, не знают того источника блаженства, той пищи духовной, которую Он предлагает нам в своих таинствах. О, как хотелось бы сказать им тоже, что сказал Христос самарянке: если бы ты знала, кто – Тот, Который говорит с тобою, то ты сама попросила бы у него пить, и Он дал бы тебе воду живую (Иоан. 4. 10). О, если бы и вы, г.г. неверы и люди безцерковья, знали, какое чудо любви открывает Спаситель в церковных таинствах, знали, каких величайших благ лишаете вы себя, отвергая их, если бы знали, как слабы и безсильны вы без Него, то, по истине, вы с неудержимым желанием поспешили бы к Нему, к этому источнику, освежить себя водою жизни; вы не стали бы презирать голоса церкви – вашей учительницы – если она предъявляет вам свои требования, призывая вас к вечному спасению!

Они не знают, что делают, когда в порывах самолюбия и самомнительности, говорят: на что нам церковь, на что богослужение с его проповедию? Мы сами можем проповедывать, сами можем читать нечто более содержательное и полезное, чем ваша церковная проповедь. Но можно ли согласиться, чтобы кто-либо мог совсем не иметь нужды в религиозном наставлении, в напоминании о великих истинах, в предостережении, увещании, в пробуждении усыпленной совести?

Они не знают заповеди Апостола, который требует, чтобы мы служили для своих собратий примером благочестия и набожности и назидали их нашим участием в общественном богослужении. Слово Христово да вселяется в вас, говорит он, обильно, со всякою премудростию; научайте и вразумляйте друг друга псалмами, славословием и духовными песнями (Гал. 3, 16). Он строго порицает тех, которые не ходят на религиозныя собрания, заключая речь свою словами: «не будем оставлять собрания своего, как есть у некоторых обычай, но будем увещевать друг друга» (Евр. 10, 24–25). Что сказал бы этот Апостол, если бы он явился сейчас между нами и посмотрел, какой великий соблазн производять те из передовых наших сословий, которыя совсем забывают церковь, и редко, а то и совсем не ходят к общественному богослужению?

б) Не у всех, впрочем, холодность к церкви происходит от недостатка познаний в области религии. У многих довольно таких знаний и, пожалуй, основательных, но недостаточно религиозного чувства. Религия есть дело не одного только разума, но и сердца: недостаточно знать только веру, но нужно упражняться в ней, прилагать ее к делу. Если одна только голова набита холодными знаниями, но не воспитано сердце, не развито религиозное чувство, то это одностороннее образование ума легко переступает меру, впадает в гордость и самообольщение, и хочет все постигнуть при помощи только разума и внешних чувств постигнуть даже и все тайны веры. А так как последния превышают этот разум, то они отвергают их, как глупость и безумие, и дерзко отрицают веру и учение церкви.

Было время, когда менее резонировали о вере, но более умели веровать, чем теперь. Было время, когда каждая мать, хотя бы и высоко образованная, не находила для себя большого счастья, как научить своего ребенка произносить сладчайшее имя Иисуса в то время, когда и голос его был еще слаб и язык его нем, когда родители и сами охотно ходили в церковь, и детей своих водили туда, когда каждый праздник в доме, был днем особенной радости, и все было разсчитано на то, чтобы юному христианину сделать особенно любезною и дорогою его веру и внушить ему уважение ко всему, что относится ко Христу и Его церкви. Если же теперь этого уже нет, если при воспитании детей Закон Божий понимается только как предмет разума и уроки его назначаются рядом с уроками рисования и музыки, если дети никогда не видят своих родителей молящимися и не слышат от них ни одного слова о Боге, о вере, о Церкви и ея спасительных средствах, словом, если дух религии не господствует в семействах, то может ли быть речь о набожности и религиозности их и в будущем? Кто в ранние годы не испытывал на себе силу веры, кто не был приучен все нечистое и греховное побеждать благочестивыми упражнениями, для того, впоследствии, когда начнут пробуждаться дикие, низменные инстинкты, все средства церкви теряют свое значение.

в) Третью и главную причину безцерковья мы должны искать в той страшной буре, которая поднялась в конце XVIII-го века против Христа и Его Церкви и пронеслась, как опустошительный ураган, по всем странам Западной Европы. Безбожные, материалистически настроенные люди заключили нечестивый союз и задались безумною целью стереть с лица земли веру в Сына Божия. А так как они не в состоянии были с достаточною основательностию противостоять вечной истине, то пустили в ход все: и хитрость, и лукавство, и ложь, и обман. Христианскую веру они стали выдавать за глупость, чудеса св. Писания за сказки и легенды, учение церкви за обман, при чем страшным насмешкам подвергаемы были все церковные обряды и обычаи. Вся Европа наводнена была книгами, в коих простому народу давалось понять, что религия есть суеверие, священники – льстецы и обманщики, поддерживающие это суеверие из своих корыстных целей и что человечество теперь настолько развилось, выросло и окрепло, что может стоять на своих собственных ногах, не нуждаясь ни в чьих помочах. Губительны были последствия этой новой проповеди для легковерных и легкомысленных людей. Произведения этих учителей, обнаруживавших иногда выдающиеся таланты, были приняты за последнее слово науки и, под ослепительным блеском и язвительными насмешками их речей, забыто было об изследовании и проверке их истинности и основательности.

Тогда многие и очень многие несчастные юноши и старцы, богатые и бедные бросались в объятья неверия. Последнее было увлекательно для них потому, что снимало с них бремя церковной дисциплины и пролагало широкую дорогу к удовлетворению животных страстей, где можно было не бояться уже Бога, где чувственныя наслаждения рисовались, как высшее блого человека, который, отрешившись от мысли о безсмертии, ожидал одинаковой участи с своими животными. С того времени дух неверия постоянно возрастал и усиливался, и в отдельных людях, в семействах и обществе, пока наконец не изгнал из кабинетов Библию и все лучшия религиозно-нравственныя произведения, заменив их песнями, сказками и такими книгами и брошюрами, которыя поставили своею задачею смеяться и оскорблять все, что есть у благочестивых людей святого и священнаго. Всякий, кто обнаруживает усердие к церкви, провозглашается здесь глупым, отсталым человеком, которого еще не коснулся свет научного просвещения. Мало-по-малу господствующим тоном нашего интеллигентного общества сделалось: как можно реже ходить в церковь, – и глупая гордость – не уронить себя во мнении такого общества, не прослыть темным, непросвещенным человеком, действовала на одних, а страх подвергнуться насмешкам и издевательству – на других.

Таковы пути, по которым многие из христиан удалились от церкви.

г) К этому у многих присоединяется еще страшная сила господствующого порока, которая притупляет всякое религиозное чувство, застилает густым туманом духовныя очи и низводит человека с высоты небесной в облак чувственных наслаждений, овладевающих всем существом его. В таком состоянии он не чувствует уже никакой потребности в приближении к Богу; он не может, и не хочет уже и молиться. Какое удовольствие он может получить от общественной молитвы в церкви, когда ему все напоминает здесь о глубоком падении его души, когда близость Бога приводит его в смущение и страх. Все, что говорится здесь о смерти, о суде и вечном воздаянии, все это нарушает его внутренний покой, пробуждает угрызение совести и не дает ему спокойно спать. Что может быть в этом случае всего естественнее, как не избегать намеренно всего, что может напоминать ему о его духовном бедствии, о его нравственной бедности и наготе. Вот причина, почему многие из христиан не ходят в храм Божий и не хотят слушать здесь слово Божие. Это слово, как меч, как острое копье вонзается в сердце, доходя до «разделения души и духа». Если бы пред такими слушателями выступил сейчас с своею евангельскою проповедию и сам апостол Христов, то они и его едва-ли стали бы слушать. Так стоял некогда бедный, заключенный в узы ап. Павел пред правителем области Феликсом и говорил о вере во Иисуса Христа. Пока Павел говорил об общих истинах веры, Феликс слушал; но как только начал он говорить о целомудрии, о будущей жизни, о суде и аде, Феликс, уязвленный в своей совести, смутился и сказал: «довольно, уходи, теперь мне некогда, я позову тебя, когда будет удобное время». С этим Феликсом можно сравнить тех из христиан, которые избегают общественного богослужения в храме потому, чтобы не оказаться в таком же положении, в каком находился Феликс.

Социальные комментарии Cackle