Рассказ.

Инок Григорий не спал. Уже давно было вычитано вечернее правило и совершена пятисотница с поклонами, позади остался трудный день с послушанием в монастырском саду, где особенно много работы весной перед Пасхой Христовой – высадка цветов, побелка деревьев, уборка территории.

Григорий садовник.  Это послушание выпало на него случайно, он не имел никакого садовнического опыта, просто, поступив в монастырь, захотелось перед окнами келий братии развести цветы – и увлекся цветущими  растениями. Пошел к игумену за благословением, а тот в ответ:

- Вот и хорошо. Наш садовник отец Силуан уже стар, ему нужна замена. Так что – приступай. Бог благословит!

С тех пор уже третий год инок Григорий числится садовником. И работа эта пришлась по душе – с молитвой возделывать сад, даже и не мечтал о таком!

Но, вот, вчера - настоящее искушение!  Эконом монастыря пригнал машину с лестницей, стал обрезать омелы на старых деревьях у входа. А там, в одной из них, пара ворон высиживала птенцов. Григорию с окна кельи было хорошо видно и гнездо, и трепетные труды молодых родителей, сменявших друг друга в высиживании яиц.  Шли обложные холодные дожди, а птицы сидели в гнезде по очереди, приоткрыв крылья, своим  теплом согревая будущее потомство. Вот, как Господь устроил! – удивлялся Григорий. 

Когда же рабочие стали обрезать ветки, Григорий побежал к эконому и стал причитать:

- Батюшка, там же птица Божия птенцов высиживает! Не велите резать, батюшка!

- Ты, Григорий, не юродствуй, - строго ответил отец эконом. – Ворона – хищник, гнезда малых пташек разоряет.  Занимайся своим делом. Аминь!

И срезали ветви деревьев. Гнездо упало, мертвых птенцов вместе с ветками увезли. А птицы несколько дней летают над обрезанным деревом и тихо плачут.  Да-да, именно плачут. Не каркают громко, как обычно, а  так курлычут, будто зовут своих детишек…

Григорий ничего не сказал эконому. На все Божья воля.  А вот уснуть в эту ночь не мог… Лежа творил молитву Иисусову, а помысел все сбивался на разговор с экономом.

«Вот, пойду, сегодня же  и все ему выскажу!  - сверлила мысль.  - Вы слышали, как плакала ворона над своим разрушенным гнездом и мертвыми птенцами? Такой жалобный птичий стон, тихий и монотонный…  Послушайте, как она плачет! Так и скажу этому извергу бездушному!»

В окошко светит луна, тихо в обители. Скоро будильщик зазвонит, созывая на полуношницу, а сон все не идет…

«Вся тварь совокупно стенает и мучится доныне» - пришли на память слова апостола ...  -Проклятие грехопадения легло на всю землю, и весь растительный и животный мир стенает от этого, и я тоже в этом виноват»,  - думал инок.

Он вспомнил, как он в раннем детстве в деревне смастерил рогатку и решил опробовать ее боевые качества. Наколол кусочки разбитого чугунка, получились классные острые «пули». Куда бы пальнуть? Вон, воробей на старой яблоне.  Прицелился. Выстрелил…  Есть! Птица упала наземь.  Подбежал, взял ее в руки, воробышек был жив, только из-под крыла сочилась кровь…  «Что ж с тобой делать?» - испугано прошептал мальчик. Воробышек глядел на него блестящей бусинкой глаза.  И он, плача, понес раненую птичку к бабушке. «Бабушка, я не хотел, я случайно!» – причитал тогда. Бабушка покачала головой, приняла птичку, посадила в тазик и накрыла марлей… Через две недели маленький подранок  улетел.

А потом вспомнилась овчарка, с которой будущий  инок служил на границе. Как они сидели под холодным аджарским дождем, перекрывали тропу, по которой мог пройти нарушитель – пришла ориентировка из отряда и всех подняли по тревоге. Тогда он грел замерзшие руки, засунув их в собачий пах. А потом было еще много чего на службе, когда верный пес выручал его. Григорий вспомнил, как демобилизовавшись вместе с собакой, он несколько месяцев кряду «праздновал дембель» с друзьями – вино, гитара, песни до утра… А потом тяжелое похмелье… И пес его верный заболел. А через месяц умер. Врачи определили рак печени. Позже услыхал от кого-то, что животные могут брать на себя болезни хозяев. Правда или нет, но версия эта его буквально потрясла. Он еще долго ходил к старому дубу, у которого похоронил своего четвероного друга . Затем заказал в ателье овальный портрет верного пса с надписью: «Рекс, розыскная овчарка погранвойск». Привинтил к дубу, и приходил сюда изредка, помолчать…
«А может напомнить  эконому про то, как вороны кормили пророка Илью? Или как преподобному Герасиму в пустыне служил лев? А когда почил Герасим, хищник  лег на могилу и умер? Или о том, как плакал преподобный монах афонский, когда облил кипятком гнездо летучих мышей над кельей?..»

«Ничего не стану ему говорить,-  решил инок Григорий, услыхав звонкий глас колокольчика.– На все воля Божья». Пора в храм!

Он сделал несколько поклонов у икон, поправил лампаду, вздохнул. У ног терся монастырский кот Ипполит.

- Ну вот, с  тобой еще возись, - молвил Григорий и подумал, что надо бы купить коту новый ошейник – защиту от клещей.  «На все Твоя святая воля… Прости нас, грешных, Господи…»,- прошептал, и,  вздыхая, побрел по длинному монастырскому коридору.

Сергей Герук