В период с 1647 по 1686 год Киево-Могилянская коллегия была важной структурой в международных отношениях.

Первое упоминание о коллегии в международных дипломатических документах фиксируется в Зборовском договоре от 9 августа 1649 г. Согласно 10-му пункту этого договора, «в Киеве, где находятся упривилегированные русские школы, равно и в других украинских городах, иезуиты не могут основывать своих школ; все же другие русские школы, которые существуют издавна, должны оставаться в целости» 1). На основании этого договора 12 января 1650 г. король Ян Казимир издал диплом, в одном из пунктов которого говорилось: «Киевские <...> школы <...> всецело сохраняются»2). Однако эти постановления имели силу лишь до времени поражения казаков под Берестечком.

После этого поражения гетман Богдан Хмельницкий был вынужден заключить невыгодный Белоцерковский договор (1651 г.), который лишал «православных того, что они получили по Зборовскому договору»3). Так были приняты «Статьи об устройстве и успокоении войска его королевской милости Запорожского, постановленные Комиссиею под Белою Церковию. 28-го сентября 1651 года». В 6-м пункте данного документа говорится о правах Православной Греческой Церкви и упоминается о правах Киево-Могилянской коллегии: «Религия Греческая, которую исповедует войско его королевской милости Запорожское, также соборы <...> и Коллегиум Киевский должны оставаться при прежних правах, согласно с стародавними привилегиями»4). Таким образом, в данном документе Киевская коллегия выступает как важная структура во взаимоотношениях войска Запорожского и Речи Посполитой. Однако статьи Белоцерковского мирного договора не были утверждены Польским сеймом и недолго выполнялись на практике.

Киево-Могилянская коллегия была важным заведением и в отношениях между запорожскими казаками и Московским царством. Так, в 1654 г. гетман Богдан Хмельницкий обращается к царю Алексею Михайловичу с просьбой поддержать Киевский Богоявленский братский монастырь. В письме от 27 мая 1654 г. гетман сообщает царю, что Киевское училище было сооружено старанием гетмана Петра Конашевича Сагайдачного. Хмельницкий пишет, что впоследствии от Киевской коллегии «многие изыдоша в целомудрии и любомудрии лето росли Церкви Божия, и Тебе Великому Государю нашему Твоему Царскому Величеству, к службе угодны. И мы Богдан Хмельницкий, гетман Войска Твоего Царского Величества за теми братскими законниками училища Киевского бьем челом до Твоего Царского Величества, и молимся Тебе Великому Государю нашему, да в чем те братские училища Киевского законники учнут челом бити Твоему пресветлому лицу царскому, изволь их твое царское лице в том во всем милостиве пожаловать; понеже несть угодно оставити то место святое, которое предки наши <...> сооружи, да память вечная будет от тех училищ братских киевских» 5). В том же году писарь войска Запорожского Иван Выговский в письме к царю Алексию Михаиловичу писал о Киево-Могилянской коллегии: «Монастырь братский Киевский во училищех своих много благочестивых Церкви нашея Восточныя сынов христианского российского православного народа учением благочестным обучил и воспитал в вере православной и от прелести латинския западныя к целомудрию и истине восточной обратил; которого монастыря братского (и) иноцы и ныне по вере православной много поборают и церквей Божиих и мест святых и народу православного российского сохраняют, и тебе великому государю нашему <…> вере прияют, от них же и сам аз есмь» 6).

После смерти гетмана Богдана Хмельницкого между Запорожским казачеством под руководством гетмана Ивана Выговского и Речью Посполитой 16 сентября 1658 г. 7) был заключен Гадяцкий мирный договор. Во второй половине первой части договора о Киево-Могилянской коллегии говорится следующее: «Академию Киевскую разрешает его королевская милость и станы короны учредить, она такими прерогативами и вольностями должна довольствоваться, как и академия Краковская, с одним притом условием, чтобы в той академии не было ни одной секты арианских, кальвинистских, лютеранских профессоров, учителей и студентов. Чтобы между студентами и учениками не было никакой оказии к трудностям, все другие школы, которые были в Киеве [имеются в виду иезуитские школы Киева], его королевская милость прикажет перенести в другое место» 8). Таким образом, Киевская коллегия именуется академией и уравнивается в правах с католической академией Кракова. Кроме этого, она защищалась от конкуренции со стороны иезуитских школ, соседствовавших с ней. Последнее только легализировало то, что уже произошло, так как в результате войн Богдана Хмельницкого иезуиты были изгнаны из Киева. Наталия Яковенко указывает, что пункт о статусе Киевского Атенеума был нехарактерным для казацких договоров. Вполне вероятно, что за этим пунктом «стояли интеллектуалы могилянского круга, более вероятно, возглавляемые Лазарем Барановичем»9). Кроме этого, позволялось создать еще одну академию: «Его королевская милость, пан наш милостивый, и станы короны и Великого княжества Литовского разрешает также другую академию там, где увидит ей прилежное место, которая будет иметь такие же права и вольности, как и академия Киевская, но должно быть установлено условие, чтобы в ней сект арианских, кальвинистских и лютеранских профессоров, учителей, студентов не было. А где такая академия будет, уже там других школ нельзя будет открывать на вечные времена»10). В плане программы развития православного образования предоставлялись очень широкие возможности: «Гимназии, коллегии и типографии, сколько их будет надобно, будет свободно открывать без затруднения и свободные науки преподавать, и книги печатать с религиозным содержанием, без ущерба однако королевскому маестату и без насмешек над королем, его милостью»11). Обоснованно можно предположить, что правительство Речи Посполитой шло на все уступки, чтобы возвратить в свое подчинение земли, ушедшие в подданство Московскому царству. Король был готов уравнять Православную церковь в правах с Католической в пределах этих земель. Но на практике эти постановления в отношении Киево-Могилянской коллегии не были реализованы. Некоторые из современных исследователей, в частности Наталия Яковенко, считают, что «пункт об академии <...> по смыслу представляет собой «оптимистический прогноз» на объединение Униатской и Православной Церквей под верховенством Папы, как только в таком случае и можно было ожидать успешной реализации запланированного»12). Но согласиться с этим сложно: руководство Киево-Могилянской коллегии (если оно в самом деле принимало участие в составлении данного договора) следовало примеру своего главного наставника – святителя Петра Могилы. Митрополит Петр не подчинялся Папе, хотя от последнего были предложения. Следовательно, этого должны были придерживаться и его ученики в отношении к новой унии и подчинению Римскому Понтифику.

Таким образом, в рассматриваемый период Киево-Могилянская коллегия была важной структурой при решении международных вопросов. Могилянская коллегия фигурирует в дипломатических документах: между Запорожьем и Варшавой (Зборовский мирный договор (9 августа 1649 г.), Белоцерковский мирный договор (сентябрь 1651 г.) и Гадяцкий мирный договор (16 сентября 1658 г.), а также между Запорожьем и Московским царством (письмо гетмана Богдана Хмельницкого Московскому царю Алексею Михайловичу от 27 мая 1654 г. и письмо тогдашнего запорожского писаря Ивана Выговского к царю, датированное приблизительно тем же временем, что и письмо гетмана). При этом значение коллегии постепенно увеличивалось, и ей с каждым разом уделяли все больше и больше внимания. Сначала за Киевской коллегией сохранялись дарованные ей предыдущие права, а в конечном итоге она была, хоть во многом фиктивно, уравнена в правах с Краковской католической академией.

Примечания:

1) Беднов В. А. Православная церковь в Польше и Литве (по Volumina Legum). К.: Митрополия УПЦ, 2005. С. 247 (Далее: Беднов В. А. Указ. соч.).
2) Беднов В. А. Указ. соч. С. 249.
3) Там же. С. 252.
4) Памятники, изданные Временной Комиссией для разбора Древних Актов, Высочаише утвержденною при Киевском военном, Подольском и Волынском генерал-губернаторе. Том 2. К.: Лито-Типография И. К. Вальнера, 1846. С. 127.
5) Документи Богдана Хмельницького (1648–1657) / Упоряд. І. Крип'якевич та І. Бутич. К.: Вид. АН УРСР, 1961. С. 355.
6) Харлампович К. В. Малороссийское влияние на великороссийскую церковную жизнь. Т. 1. Казань: Изд. магазина Голубева, 1914. С. 369 (Далее: Харлампович К. В. Малороссийское влияние).
7) Горобець В. М. Гадяцький договір // Енциклопедія історії України: В 5 томах / Редколегія: В. А. Смолій (голова) та ін.  К.: Наукова Думка, 2003. Т. 2.: Г —Д. С. 14.
8) «Академію Київську дозволяє його королівська милість і стани коронні установити, вона такими прерогативами та вольностями має задовольнятися, як і академія Краківська, з тією однак кондицією, аби в тій академії не було жодних сект аріанських, кальвіністських, лютерських професорів, учителів та студентів. Отож аби між студентами та учнями не було жодна оказії до звади, всі інші школи, які були перед тим у Києві [маються на увазі єзуїтські школи Києва], його королівська милість накаже перенести в інше місце.
Його королівська милість, пан наш милостивий, і стани коронні та Великого князівства Литовського дозволяють також другу академію там, де побачать їй принагідне місце, яка буде заживати таких прав і вольностей, як і академія Київська, але така мав бути установлена кондиція, щоб у ній сект аріанських, кальвіністських та лютерських професорів, учителів, студентів не було. А де та академія буде, вже там інших шкіл не можна буде відкривати на вічні часи.
Гімназії, колегії, школи і друкарні, скільки їх буде потрібно, буде вільно відкривати без утруднень і вільні науки відправляти, і книги друкувати усякі із релігійною конверсійністю, без ущербку, однак, королівського маєстату і без насмішок на короля, його милість» (Перевод с польского языка В. Шевчука: Записки Наукового товариства імені Т. Шевченка. Т. 89. Львів, 1909, С. 82–90).
9) Яковенко Н. Київські професори за лаштунками Гадядської угоди (про спробу перетворення Могилянскької коллегії на університет) // Київська Академія. Вип. 9. К., 2011. С. 5. (Далее: Яковенко Н. Київські професори).
10) Записки Наукового товариства імені Т. Шевченка. Т. 89. Львів, 1909, С. 82–90.

11) Там же.
12) Яковенко Н. Київські професори. С. 11.

Иван Шахворостов, кандидат богословия