«Так будут последние первыми…» (Мф. 20:16)

Сегодня, 29 октября, Церковь чтит память Апостола и евангелиста Матфея.

Мы привыкли, что Новый Завет открывает «Евангелие от Матфея». Есть ли в этом особый смысл? Почему так?

Причины для недоумений, надо признаться, законны 

Ведь первым, кто написал Евангелие, был вовсе не святой апостол Матфей, а Марк. Наиболее возвышенным и продуманным заслуженно считается повествование Иоанна Богослова, который, к тому же, был любимым учеником Христа. Лучший стиль греческого письма однозначно присущ Евангелию от Луки. В таком случае, почему же Церковь постановила быть первым повествованию мытаря, сама профессия которого слыла дурной славой у древних?

Ответ на поставленный вопрос одновременно сложен и прост 

Сложен он потому, что духовное первенство книги Божественного Откровения вовсе не определяется такими приземленными характеристиками, как количество глав, стиль письма, наличие богатого адресата или чего-либо подобного. Все перечисленное есть работа рук человека – его способности написать книгу. Прост же поставленный вопрос для тех, кто относится к Библии духовно – не как к книге, которая была написана случайно и когда-то давно, но как к Божественному Откровению, нашедшему свое воплощение в трудах святых писателей.

Святитель Иоанн Златоуст, когда пытался разъяснить своей пастве Евангельское слово, приводил такое сравнение: «Вот мы намереваемся вступить, если благоволит Бог, в златой град… Рассмотрим же его основания и врата, сделанные из сапфира и маргаритов». И добавлял: «Лучший руководитель наш – Матфей» (Первая беседа на толкование Евангелия Матфея). В этом смысле все новозаветное благовестие – рассказ о достопримечательностях Небесного Града – есть единое и неразрывное повествование об истории спасения человечества Богом. Разумеется, эта история Божественного домостроительства, как говорит апостол Павел о деле спасения людей, имеет свое начало – тот момент, когда Бог становится человеком. Притом человеком из того рода, который с давних времен хранил истинную веру в Творца среди множества народов, рано или поздно уклонившихся в язычество.

«Я вижу уже, как перед нами отверзаются врата, – продолжает златоустый святитель. – Войдем же с полным благочинием и трепетом. Сейчас мы вступаем в самые преддверия. Что же это за преддверие? Книга родства Иисуса Христа, сына Давидова, сына Авраамля (Мф.1:1)» (Вторая беседа на толкование Евангелия Матфея).

Начало Евангелия от Матфея – это именно то звено, которое гармонично связует историю Ветхого и Нового Заветов 

Здесь Иисус Христос по Своему человечеству описывается как потомок ветхозаветных праведников – людей, которые «жили верой» (Рим. 1:17) в будущего Мессию. В этом и заключается ответ на вопрос о первенстве повествования святого апостола Матфея в ряду новозаветных Евангелий.

Остается лишь заметить, что и святой апостол Лука описывал родословие Христа, пусть и иначе, чем это сделал Матфей, и не с первых строк своей книги, но, тем не менее, его повествование также претендует на звание первой.

Значение первенства чести среди учеников Христа

Разъяснение этого замечания заключается в значении первенства чести среди учеников Христа. Святой апостол Матфей был очевидцем жизни Спасителя, одним из двенадцати избранных апостолов. Лука же, по свидетельству Отцов Церкви, писал свое повествование со слов святого апостола Павла и не входил в число 12 учеников Христа.

По этой причине Евангелия от Матфея и Иоанна являются, по мысли блаженного Августина, «объятьями», в которых заключены повествования Марка и Луки.