ФОМА

Нередко от православных христиан требуют осудить любое применение силы. В качестве аргументов используют библейские цитаты: «не убий», «взявший меч от меча и погибнет», «подставь правую щеку» и другие. А некоторые христиане порой впадают в противоположную крайность и заявляют, что насилие, если оно «во имя правды», вполне может быть делом богоугодным. Как же на самом деле смотрит Церковь на применение силы? Каким образом на протяжении истории формировалось отношение христиан к мерам общественного принуждения и к военному делу? Попробуем разобраться.

Фрагмент картины Иеронима Босха «Несение креста»

Вопрос  1

Действительно ли ветхозаветная заповедь «не убий» запрещает любое лишение жизни, в любых обстоятельствах?

Первое, на что ссылаются пацифисты, полемизируя с христианами, — на ветхозаветную заповедь «не убий», которую дал Господь Моисею на Сионской горе (Исх 20:13). Причем толкуется она расширительно — как безусловный запрет на лишение жизни любого человека, в любых обстоятельствах.

Такое понимание не совпадает с показаниями как филологического, так и исторического характера. В пользующемся авторитетом у специалистов комментарии на книгу Исход* утверждается, что глагол רצח (рацах), употребленный в заповеди «не убий», встречается в тексте Ветхого Завета чуть более 40 раз — гораздо реже, чем глаголы הרג (hараг), означающий «убивать, уничтожать, разрушать» (встречается более 160 раз), и מות (мават) «стать причиной смерти, убить» (встречается более 200 раз). По контекстному анализу мест, где употребляется רצח (рацах), видно, что он может означать беззаконное убийство, убийство с особой жестокостью, убийство по причине кровной вражды и иногда, очень редко — убийство по неосторожности. Никогда этот глагол не применяется в случае убийства на войне, в случае убийства животного, а по отношению к смертной казни употреблен всего один раз (если кто убьет человека, то убийцу должно убить; Чис 35:30) — во всех остальных случаях, где речь идет о смертной казни, используются другие глаголы.

Есть и другие, вполне очевидные, соображения: у иудеев ветхозаветного времени не было никакого, как сейчас принято говорить, «когнитивного диссонанса» между соблюдением этой заповеди и необходимостью сражаться, отстаивая веру и независимость Израиля. Смертная казнь также практиковалась, и нет никаких исторических свидетельств, что кто-либо оспаривал смертные приговоры как нарушение заповеди «не убий».

Вопрос 2

Как первые христиане относились к войне и воинской службе?

По одним данным, восходящим к известному церковному автору Евсевию Кесарийскому (начало IV века), христиане служили в римской армии, и Церковью это не порицалось. Указывают на существование при императоре Марке Аврелии отдельного христианского легиона, так называемого XII Молниеносного. Евсевий указывает также, что в правление Диоклетиана последователи Иисуса Назарянина состояли в личной охране императора.

Однако служить солдатом или быть военачальником в Римской империи означало приносить обязательную присягу и участвовать в смотрах и празднованиях. Элементы воинского ритуала тесно переплетались с языческим культом. Армия участвовала также в преследованиях христиан. В любой момент воин-христианин подвергался угрозе стать палачом братьев по вере. Неудивительно, что церковные писатели первых веков высказывались неодобрительно по поводу воинской службы. В «Диалоге с Трифоном» Иустин Мученик говорит: «Мы, которые исполнены войной, взаимным кровопролитием и всяким злом, изменили свое воинское оружие, наши мечи на орала, а наши копья на орудия по обработке почвы». Тертуллиан подробнейшим образом аргументирует недопустимость для христианина возлагать на голову лавровый венок — символ победителей. А у Ипполита Римского (ок. 170 — ок. 235) в 16-м каноне читаем: «Солдата, находящегося на государственной службе, следует учить не убивать людей и отказываться делать это, если ему это будет приказано».

В целом учителя раннего христианства не рекомендовали христианам поступать на военную службу вновь. Поступившим в армию до своего крещения полагалось необходимым избегать идолопоклоннических актов и пролития крови — то есть, по существу, пребывать на вспомогательных должностях и в охране. «Кто принял власть отдавать приказы убивать, и даже простой солдат, не должны этого делать ни при каких обстоятельствах, даже если они получат приказ. Они не должны браниться (участвовать в боевых действиях. — Ред.)», — гласит 13-й канон Ипполита Римского. В случае если христианин участвовал в боевых действиях и убивал, ему полагалась епитимья с отлучением от таинств, «чтоб хотя бы через наказание, слезы и стенания очиститься» (канон 14).

Вопрос  3

Что говорят святые отцы византийского времени об ответственности христиан за поддержание порядка и мира?

В византийский период воинская служба и поддержание общественного порядка рассматриваются как одни из важнейших служений. Христиан призывают к взаимовыручке, мужеству, жертвенности, гражданской солидарности и ответственности, к защите слабых. Основание для высокой оценки ратного труда усматривают в словах Иисуса Христа: Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих (Ин 15:13).

Святитель Афанасий Великий: «Непозволительно убивать: но убивать врагов на брани и законно, и похвалы достойно».

Святитель Иоанн Златоуст: «Ты выставляешь предлогом военную службу и говоришь: я — воин и не могу быть набожным. Но разве сотник не был воином? <…> Военная служба нисколько не послужила для него препятствием».

Преподобный Исидор Пелусиот: «Не должно обвинять всех ведущих войну; положивших начало или нанесению обиды, или хищению справедливо называть губительными демонами; отмщающих же умеренно не надлежит и укорять как несправедливо поступающих».

Избежание чрезмерного насилия, милосердие к побежденному противнику и мирному населению вменялись христианам в обязанность. Пролитие крови, даже при крайней необходимости, расценивалось как отступление от нравственного закона. Совершивший убийство обязан был принести покаяние и пройти очищение.

13-е правило святителя Василия Великого: «Убиение на поле брани отцы наши не считали убийством, извиняя, как думается мне, поборников целомудрия и благочестия. Но может быть, стоило бы посоветовать, чтобы они, как имеющие нечистые руки, три года удерживались от приобщения только Святых Таин».

Преподобный Исидор Пелусиот: «Хотя умерщвление неприятелей на войнах кажется делом законным и победителям воздвигаются памятники, возвещающие их заслуги; однако же если разобрать тесное сродство между всеми людьми, то и оно не невинно; почему Моисей предписал и убившему человека на войне пользоваться очищениями и кроплениями».

Вопрос 4

Чем вызвана перемена взгляда Церкви на войну и участие в поддержании государственного порядка в послеконстантиновский период?

В первые века последователи Иисуса искусственно вытеснялись из общественной жизни. После того как император Константин прекратил гонения и начертал крест на знаменах империи, христиане не могли далее надеяться, что защитой от внешней агрессии, усмирением разбоя и бунтов займется за них кто-то другой.

Бог не есть Бог неустройства, но мира, — говорит апостол Павел в Первом послании к Коринфянам (14:33). Обращение императора и приближенных в веру Христову, удаление идолов из публичных мест не могли не радовать христиан. Христианизация империи — важная веха на пути христианства.

Учение отцов Церкви в послеконстантиновский период меняется по сравнению с учением раннего периода существования христианства. Осмыслению подверглись вопросы и темы, ранее не поднимавшиеся. В первые века в палитре евангельских добродетелей особо подчеркивались одни качества: отделение от мира и стойкость во времени преследований; в эпоху после императора Константина Церковь развивает положительную христианскую доктрину, то есть представление о том, каким должно быть христианское государство.

Вопрос 5

Различались ли взгляды христиан Востока и Запада на войну и употребление силы?

Западная богословская мысль испытывала значительное влияние римской юриспруденции. Опираясь на учение блаженного Августина о справедливой войне, главное внимание она уделяла правовым основаниям применения силы. По мнению учителей и авторитетов западного христианства, не погрешая, употреблял оружие тот, чьи действия соответствовали правилам законного или справедливого его использования. Бернар Клервосский в трактате «Новое воинство Христово» рассуждает о рыцарской чести, для которой убивать — безгрешно и славой христианина является смерть язычника.

В эпоху Крестовых походов учреждались особые военно-монашеские ордена. Воинам, шедшим освобождать земли от неверных, обещалось полное прощение грехов. Первоначальные августиновы тезисы легли в основание теории «креста и меча» — средневековой доктрины католичества, оправдывавшей сосредоточение власти и силы в руках Папы. Учителя Реформации были зачастую настроены не менее сурово.

В сравнении с этим восточному христианству была чужда романтизация оружия. В Х веке, из-за нарастания военных угроз император Никифор Фока вознамерился издать закон о причислении погибших в сражении воинов к лику святых и принуждал иерархов принять это в качестве догмата. Но в Церкви оказали противодействие и удержали императора от его намерения.

3-е правило святых апостолов и 7-е правило IV Вселенского Собора воспрещают монашествующим, лицам, носящим священный сан, поступать на военную службу. Безусловному осуждению подвергается убийство вне военных условий. У святителя Василия: «Вступающие в битву с разбойниками, если они не в числе служителей Церкви, да не допускаются к причастию, если же состоят в причте, да будут низложены со степени».

Отношение к убийству по сей день остается весьма строгим. Даже нечаянное лишение жизни или пролитие крови, причиненное лицом в священном сане, влечет разбирательство церковного суда и, вполне вероятно, запрещение в служении.

Вопрос 6

Кто такие «святые воины» и за что таковых почитают в православной традиции?

Наименование «святых воинов» в православной традиции означает профессиональную принадлежность. Его присваивают тем, кто в мирской своей жизни имел отношение к ратному делу, впоследствии же явил нравственное совершенство в монашеском делании, в мученичестве за Христа и прочих, не имеющих связи с войной, чинах святости. Изображения на иконах оружия, щита и доспехов не должны вводить в заблуждение. Основанием для канонизации святых в Православной Церкви являются подвиги и добродетели мирного свойства.

Особую категорию образуют святые благоверные князья. Все они воевали, и с долей условности их можно принять за выразителей образа сильной руки. Однако же титулование их благоверными отсылает не к воинской славе, а к заслугам в сохранении и укреплении веры. На историческом пути христианских народов одни сыграли выдающуюся роль просветителей и крестителей новых земель, за что именуются равноапостольными, другие же, благоверные правители, на сложных переломах эпох обеспечили преемственность данного выбора.

Святых Александра Невского, Даниила Московского, Димитрия Донского и других мы чтим за это, в то время как иные, по мнению некоторых, более удачливые и храбрые военачальники, вожди и монархи, внесшие вклад в политическое или дипломатическое возвышение государства, не удостоены почес­тей прославления.

Вопрос 7

Можно ли считать христианскую святость близкой к пацифизму?

Нет, нельзя. Пацифист соблюдает отдельно взятый принцип о неприменении силы, уклоняясь подчас от дел и забот, в которых он, как человек мирских попечений, призван принимать участие. Тем самым пацифизм предоставляет злу множиться.

Волей или неволей человек оказывается равнодушным к окружающему миру и, напротив, щепетильным и мнительным в отношении личной своей «чистоты».

Вопрос 8

Оплеуха от святителя Николая лжеучителю Арию, участие монахов Пересвета и Осляби в Куликовской битве — как понимать примеры, в которых святые всё-таки применяли силу?

Пощечина святителя Николая еретику Арию, равно как и участие в Куликовской битве монахов Пересвета и Осляби — это церковные предания, по поводу историчности которых у специалистов есть разные мнения. При этом данные предания рассказывают нам именно об исключительных случаях, они показывают, что иногда, в особых обстоятельствах, применение силы допускается. Но описанные в них способы действия не должны восприниматься как образцы повседневного поведения.

Дело в том, что иногда злу удается искусно извратить понятия, поменять черное и белое местами. Это приводит к общему замешательству. Обличить зло как зло, разорвать наваждение должен человек, наделенный высокими нравственными достоинствами.

Святителя Николая мы почитаем как образ кротости, и резкое его выступление против Ария показало чрезвычайность происходящего. На I Вселенском Соборе, согласно преданию, Арию удалось запутать собравшихся. Многие участники Собора не были приготовлены к спорам о философских понятиях. Пощечина лжеучителю возвратила всех к осознанию вещественности битвы истины и лжи, спасения и погибели — отнюдь не отвлеченных словесных формул.

На Куликовом поле перед началом битвы русские испытывали страх. Опыт выступлений против монголо-татар был горьким. Еще немного — и войско князя Димитрия готово было спасаться бегством. В этот критический момент ответить на вызов Челубея решился Пересвет. Его поступок был лишен мстительности, азарта самоутверждения. Таково было духовное предвидение возможности русским не уступать в мужестве противнику, необходимости ценою своей жизни выполнить долг, который никто другой не брался выполнить.

Примеры святителя Николая и Пересвета с Ослябей нередко приводятся в оправдание немиролюбивых желаний и поступков. Но следует всегда помнить, что упомянутые случаи — абсолютные исключения из правила, каковых за два тысячелетия христианства насчитываются единицы. Громадная масса исторических примеров наглядно показывает, что Церковь предпочитала путь отказа от насилия. Христиане не были бы христианами, если бы принялись раздавать пощечины, отстаивать правоту в поединках.

Вопрос 9

Каким образом в церковной традиции отображается евангельский идеал кротости и незлобия сердца?

Чем ближе человек подходит к Богу, тем строже его нравственные требования к себе и тем меньше желания проявлять воинственность и принуждать. Сопротивление силой, участие в войнах — прискорбная участь тех, чья вера слаба. Писание говорит, что верой святые совершали невозможное: побеждали царства…  заграждали уста львов, угашали силу огня, избегали острия меча, укреплялись от немощи, были крепки на войне, прогоняли полки чужих (Евр 11:33–34).

Типичным следует считать сюжет, в котором православный подвижник остается безропотен перед лицом преследователей, своим кротким нравом умягчает сердца, отвечает добром на причиненное зло, по завету Христа: А Я говорю вам: любите врагов ваших, благословляйте проклинающих вас, благотворите ненавидящим вас и молитесь за обижающих вас и гонящих вас (Мф 5:44).

Вопрос 10

Как относиться к пацифизму в современных условиях? Содействует ли пацифистская идеология миру и ненасилию?

Пацифизм желает доброго, однако переоценивает свою способность влиять на нравы. Это род самообмана и преднамеренного введения в заблуждение других. Остров ненасилия не может существовать в море человеческой страстности. Пока история движется, народы будут продолжать иметь дело с войной.

Неудачи одна за другой настигают последователей учений о непротивлении злу силой. Так вышло с движением толстовства, развязавшим огульную критику общественного устройства и правопорядка царской России. Кротость и благостность «непротивленцев» оказались мнимыми. Учение графа Толстого посеяло горькие плевелы несогласия и революционных исканий. Недаром предводитель большевиков В. Ульянов-Ленин именовал Толстого «зеркалом русской революции».

Другой пример: известный индийский пацифист и борец за свободу своей страны Мохандас Карамчанд Ганди (Махатма Ганди), признанный эталон миролюбия, ставший для многих своего рода культовой фигурой, оказался причастен к всплеску жесточайшего насилия внутри Индии. Многие решения, принятые им на посту руководителя партии Индийский национальный конгресс, привели к нарастанию общественных противоречий, к возникновению экстремистских течений и затяжной кровопролитной вражде индуистов и мусульман. При жизни Ганди обвиняли в утопизме и потворстве насилию, число жертв столкновений в первые годы после освобождения от британского господства достигло 700 000 человек.

Против собственного желания пацифизм умножает страдание и кровь. Вместо того чтобы рядиться в белые тоги праведности, заявлять о якобы полном неприятии использования оружия и силы, честней и полезней — как делает Церковь — искать аргументы сдерживания, способы снизить уровень насилия в период войн.

Вопрос 11

Что говорят официальные документы Русской Православной Церкви о войне и применении силы?

В 2000 году были приняты «Основы социальной концепции Русской Православной Церкви» — документ, в котором выражается отношение нашей Церкви к самым разным острым вопросам современности. В нем констатируется, что в последнее время отношение к войне определить особенно трудно: «В нынешней системе международных отношений подчас бывает сложно отличить агрессивную войну от оборонительной. Грань между первой и второй особенно тонка в случаях, когда одно или несколько государств либо мировое сообщество начинают военные действия, мотивируя их необходимостью защиты народа, являющегося жертвой агрессии». В связи с этим, свидетельствуют «Основы социальной концепции», «вопрос о поддержке или осуждении Церковью военных действий нуждается в отдельном рассмотрении всякий раз, когда таковые начинаются или появляется опасность их начала. Одним из явных признаков, по которому можно судить о праведности или несправедливости воюющих, являются методы ведения войны, а также отношение к пленным и мирному населению противника, особенно детям, женщинам, старикам. <…> Наиболее правильную оценку войны как подвига или, напротив, разбоя можно сделать, лишь исходя из анализа нравственного состояния воюющих» (VIII, 3).

Андрей Рогозянский

ФОМА