В последнее время стал актуальным вопрос о ценах на требы.

В отдельных храмах за последние год-два требы подорожали. И у многих прихожан, а ещё чаще у захожан, возникает понятный вопрос: с чем это связано? И вроде бы ответ очевиден: всё вокруг дорожает, причём дорожает давно и неуклонно. Деньги обесцениваются. Где уж тут требам не дорожать? Но многие могут возразить: требы-то дело совсем не затратное, ну, ладно там для крещения ведро воды согреть или на полчаса включить паникадило для венчания, но ведь разные поминовения, молебны и сорокоусты абсолютно никак не зависят от цен на что бы то ни было. Для их исполнения ровным счётом ничего не расходуется и не тратится, кроме разве что времени. Почему дорожают и они?

Чтобы понять, почему так, вернёмся к вопросу, которым в недавнее прошлое хотя бы раз задавался каждый уважающий себя обыватель. Зачем церкви деньги? На него отвечали уже бесчисленное множество раз, говоря о восстановлении разрушенных и строительстве новых храмов, о социальных и миссионерских проектах, о церковных приютах, богадельнях и гимназиях. Но всё это – почти глобальный масштаб. А для большинства как наших прихожан, так и тех, кто приходит в храм дважды в год – с бутылками на Богоявление и корзинками на Пасху – понятие «церковь» тождественно приходскому храму. А в нём из строительных работ проводится лишь косметический ремонт раз в пять лет, никакие социально-миссионерские программы не работают и приюты не содержатся. Куда тут деньги тратить?

Первая существенная и весомая статья расходов – содержание храма. Регулярный ремонт, поддержание чистоты внутри и снаружи. Отопление в холодное время года и освещение, особенно по праздникам. Платить за электроэнергию и газ настоятелю храма приходится так же регулярно, как и любой прихожанке. Только размеры оплаты совсем не те. Представьте себе старинную, большую церковь, вмещающую тьму-тьмущую народа. Да, доход такого прихода весьма немал, но подумайте только, чего стоит отопить большое, высокое и просторное помещение? Особенно если оно – памятник архитектуры и, как бы то ни было, утеплить его нельзя. Чистота в храме кажется нам чем-то само собой разумеющимся, но это так лишь тогда, когда есть кому постоянно её поддерживать. Для этого в штате должна быть уборщица, а возможно, и не одна. Ей, как и свечницам, нужно платить зарплату, тем более что от их старания многое зависит – именно они первыми встречают пришедшего в церковь человека. С хором та же история – чем лучше, слаженнее и красивее звучит хор, тем больше вероятности, что каждый клирошанин получает за своё пение деньги.

И ничего предосудительного в этом нет. Попробуй добейся чистого звучания или хорошего мытья полов от человека, делающего всё «во славу Божию». А с того, кому платишь, всегда можно спросить и, значит, несложно проконтролировать процесс. Вот и получается, что и привычное церковное благолепие, и торжественность богослужения, и тепло, и свет, и пение – всё то, без чего храм – не храм и служба – не служба, представляют собой статьи расхода, и нередко весьма существенные. Теперь прибавьте к этому зарплату священника, расходы на муку, вино, лампадное масло, ладан, кадильный уголь, прочие богослужебные необходимости и бесчисленные мелочи, разного рода текущие траты… И так ежемесячно.

Теоретически можно держать цены на требы на одном уровне годами и даже десятилетиями. Но ведь рано или поздно это может привести к нехватке денег на самое элементарное и необходимое. И в первую очередь такое положение вещей возмутит именно тех, кому сегодня не дают покоя подорожавшие требы.

Протоиерей Владимир Пучков