Оправдание верою: православный и протестантский взгляд от Сергея Комарова.

С самого начала апостольской проповеди мир ощетинился на евангельское благовестие дулами тысяч вопросов, требуя у христиан «отчета об их уповании» (ср. 1 Петра 4:15). Учение о Боге, родившемся на земле от Девы и распятом за грехи всех людей, сразу явилось «соблазном» для иудеев и «безумием» для эллинов (ср. 1 Кор. 1:23). Поэтому одновременно вместе с обязанностью возвещения миру о приходе Спасителя перед Церковью встала задача богословского диалога – как с иудейским законом, так и с языческой философией. Освоению категорий античной мысли, попыткам облечь свидетельство о Христе в одежды платоновско-аристотелевского языка будут посвящены второе, третье, четвертое столетие. Но первый век, век апостольский, ознаменован для Церкви другой проблемой. Медленно назревал тяжелый и, увы, неизбежный разрыв с иудаизмом.

Больше всего из всех апостолов этим вопросом мучился апостол Павел. «Иудеянин» (Деян. 22:3), «из колена Вениаминова» (Рим. 11:1), «фарисей, сын фарисея» (Деян. 23:6),  воспитанный в Иерусалиме «при ногах Гамалиила» (Деян. 22:3), он переживал неверие иудеев как свою личную трагедию. «Великая для меня печаль и непрестанное мучение сердцу моему, – писал апостол, – я желал бы сам быть отлученным от Христа за братьев моих, родных мне по плоти» (Рим. 9:2–3). Поэтому неудивительно, что именно Павел, за Христом не ходивший и уверовавший позже всех; Павел, сам себя считающий «апостолом язычников» (ср. 1 Тим. 2:7), взял на себя тяжелый труд богословского диалога с Израилем, посвятив этому значительную часть своих посланий. Павел был первым из всех апостолов, кто понял невозможность совмещения христианства и 613 мицвот не только для язычников, но и для евреев. Еще в то время когда иерусалимская община жила в столице Иудеи, исправно исполняя все требования закона, Павел уже во всеуслышание проповедовал, что «обрезание ничто» (1 Кор. 7:19) и «делами закона не оправдается пред Ним никакая плоть» (Рим. 3:20). Именно в неправильном отношении к закону как к средству оправдания Павел и видел причину неверия Израиля.

«Братия! – писал апостол Римлянам, – желание моего сердца и молитва к Богу об Израиле во спасение. Ибо свидетельствую им, что имеют ревность по Боге, но не по рассуждению. Ибо, не разумея праведности Божией и усиливаясь поставить собственную праведность, они не покорились праведности Божией,  потому что конец закона – Христос, к праведности всякого верующего (Рим. 10:1–4).

Здесь Павел ясно обозначает проблему современного ему иудаизма. Евреи пытались поставить «собственную праведность», не покоряясь «праведности Божией». Учению же о «праведности Божией», об «оправдании верою» апостол Павел уделяет едва ли не большую часть своей проповеди.

«Но ныне, независимо от закона, явилась правда Божия, о которой свидетельствуют закон и пророки… правда Божия через веру в Иисуса Христа… ибо мы признаем, что человек оправдывается верою, независимо от дел закона» (Рим. 3:21, 28, 22), – убеждает святой апостол в том же послании.

Но как возможно человеку приобщиться к «праведности Божией»?

Павел поясняет: «Если устами твоими будешь исповедывать Иисуса Господом и сердцем твоим веровать, что Бог воскресил Его из мертвых, то спасешься» (Рим. 10:9). Вот первый шаг для усвоения нам праведности Божией – вера в Иисуса Христа.

Но если бы мы сказали после этих слов «Аллилуиа!» и закончили на этом беседу, то в одно мгновение превратились бы из православных в классических протестантов. «Sola fide» («Только верою») спасается человек – провозгласил протестантизм в XVI веке. Этот тезис был зафиксирован в официальных протестантских документах. «Добрые дела должны быть полностью исключены  из вопроса, касающегося спасения» (Формула Согласия 4,  7). «Самой верой мы засчитываемся праведными» (Апология аугсбургского вероисповедания 4, 72). Вера же есть  «желание и принятие предложенного обетования о прощении грехов и оправдании» (Апология 4, 48).

Православное же сознание должно пройти, как между Сциллой и Харибдой, посреди католического учения о «заслугах» перед Богом, своих или чужих, и протестантского мышления, сводящего роль человека в своем спасении только к одномоментному согласию с тем, что он уже спасен. Православие учит о «синергии» – соединении божественной и человеческой воли в деле спасения. «От дней же Иоанна Крестителя доныне Царство Небесное силою берется, и употребляющие усилие восхищают его», – говорит Спаситель (Мф. 11:12).

Но что же такое «оправдание», «праведность Божия», «правда Божия» именно в сотериологическом контексте? Что значат эти понятия для нашего спасения?

«Правда», «праведность», «оправдание» являются вариантами перевода греческого слова dikaiosunh (дикэосини). Все эти слова – оттенки действительного богословского смысла данного термина. В русском языке «правда» и «праведность» имеют разные значения, но в понятии «дикэосини» они сходятся.

Перед тем как мы дадим положительное определение понятию «оправдание», необходимо исключить юридический смысл данного слова. В христианстве оправдание неотделимо от внутренней чистоты и не может как-то механически «засчитаться», если человек испорчен изнутри. Рассуждая по этому поводу, Феофан Затворник спрашивает: «Уж не питаете ли вы такого чаяния, – чтоб Бог державною властию простил грешников и ввел их в рай. Прошу вас рассудить, пригоже ли это и гожи ли такие лица для рая? – Грех ведь не есть что-либо внешнее, а внутреннее и внутрь проходящее. Когда грешит кто, грех весь состав его извращает, оскверняет и омрачает. Если простить грешника внешним приговором, а внутри его все оставить, как было, не вычистив, то он и после прощения такого останется весь скверен и мрачен. Таков будет и тот, кого бы Бог простил державною Своею властию, без внутреннего его очищения. Вообразите, что входит такой – нечистый и мрачный – в рай. Что это будет? Ефиоп среди убеленных. Пристало ли?» (1).
Поэтому в православном понимании оправдание – не только внешний акт прощения, но и  перспектива стать внутренне праведным путем подвига во Христе. 

«Оно (оправдание) совершается через особое действие Духа Святого, Который, объемля Собою все существо человека, влечет его ко Христу и воссоединяет его в Самом Себе с Господом, а через Господа – с Богом», – читаем в Толковой Библии Лопухина (2). Здесь подчеркивается, насколько глубоко понятие православное понимание оправдания. Подобное пишет святитель Феофан Затворник: «Уверовавший получает отпущение грехов и благодать Святого Духа, которая, вошедши в сердце, изгоняет грех из него и вселяет в нем праведность» (3). Итак, Павел употребляет слово «праведность» в значении особого воздействия на человека Духа Святого. Только вследствие именно такого оправдания человек становится праведным. Как раз в этом контексте мы и говорим о христианских святых, что они праведны не своей, но Христовой праведностью. Ее дарит Иисус каждому, кто очистит себя для нее.

Исходя из сказанного, мы можем выстроить определение, в которое вместим все три оттенка «дикэосини» – «правду», «праведность», «оправдание»: Бог оправдывает человека, дарит ему праведность (которая не от человека, но от Бога), и в этом (в спасении человека) проявляется божественная правда (домостроительство нашего спасения).

Таким образом, праведность – внутреннее состояние, дарованное Богом человеку, имеющему веру и исполняющего заповеди Божии. Вряд ли нужно пояснять, насколько разнится такая позиция от католических «сверхзаслуг» и протестантского спасения «только верою». Спасает Бог, но и человек трудится ради своего спасения. Наша собственная праведность всегда имеет в себе некоторую нечистоту, поэтому необходимо Божье оправдание – но не как юридический акт прощения, а как очистительное действие Духа Святого в сердце человека. Мы трудимся, но спасает Бог. Мы с помощью Божией очищаем свое сердце, но если не придет в него Дух Святой, мы никогда не узнаем, что такое праведность.

Такое оправдание проповедовал апостол Павел, и такое оправдание должны исповедовать и мы. Необходимо понимать, о чем молимся и чего просим. Поэтому и говорим о таких вещах, хоть они и выше нашего понимания. Углубление в святоотеческие  книги и в сокровище церковного богословия, а также строгая, внимательная жизнь по заповедям, соединенная с покаянной молитвой, могут дать нам больше в уразумении этого вопроса. Кто способен вместить, да вместит – мы же обозначили лишь контуры интересной и всегда актуальной богословской проблемы.

Сергей Комаров

Примечания:

1) Святитель Феофан Затворник. Письма о вере и жизни. М., 1999. С. 15–16.
2) Толковая Библия Лопухина. Толкование на Рим. 3:24 // Эл. ресурс: http://www.bible.in.ua/underl/Lop/
3) Святитель Феофан Затворник. Толкование на Рим. 3:22 // Эл. ресурс: http://bible.optina.ru/new:rim:03:22