В продолжение темы «Тяжелое душевное состояние – грех или болезнь?»: Понятно, что не мне учить других духовной жизни: мне учиться нужно, а не учить. Но когда ученики в классе друг другу помогают – это ведь хорошо, правда? Умный педагог всегда это поощряет. Потому рискну поделиться своим небогатым опытом – мне лично чужой тоже помогал не раз – а также своими источниками.

Фото: Flickr.com/Eddi van W.

Скорбь, боль, тоска, депрессия – чем бы ни были они порождены: «понятными» причинами или «непонятными» – это всегда теснота, сдавленность, запертость, неволя. Как из нее выйти, куда сделать шаг? Кажется, некуда… Но вот мы открываем молитвослов, читаем молебный канон Пресвятой Богородице и видим, что Она именуется там Пространством в скорбех. Пространство – значит, расширение, раздвигание стен, освобождение. Но каким же это образом? Вот, я произношу слова, смотрю на икону, а дальше что?.. Постепенно доходит: если мы не просто произносим и смотрим, а открываем для Богоматери свое сердце, свое сознание, принимая, если можно так выразиться, сам факт Ее существования – то и Сын Ее входит в наш личный мир, и все наши события приобретают иную окраску, иной характер, иначе нами воспринимаются. Можно сказать, что мы оставляем жизнь на плоскости и переходим жить в трехмерное… вот именно – пространство.

Не нужно, конечно, думать, что обретение спасительного пространства происходит быстро, легко, раз и навсегда. Нам не дано волшебных палочек и заклинаний, нам заповедан труд над собой… Теоретически это все знают, я тоже. Но практически преодолеть в себе отчаяние и набраться терпения – очень трудно. Мы вообще очень трудны для самих себя! Никакой ученик не труден для учителя настолько, насколько любой из нас для себя самого. Это свойство нашей падшей природы. Не удивительно, что мы выбиваемся из сил, а внешние обстоятельства, от наших личных до глобальных – довершают дело. И вот, мы уже и не помним толком о недавних светлых минутах: мы вернулись на свою серую плоскость и ползаем по ней все теми же кругами…

Однажды, когда я со стоном заползала на очередной круг, мой взгляд упал на книгу святителя Игнатия Брянчанинова. Я открыла наугад и прочитала: «Странное дело! Иногда от сильного действия скорби потеряется вся сила души; душа как бы оглохнет, утратит способность чувствовать что-либо; в это время начну вслух, насильно и машинально, одним языком произносить «Слава Богу!», и душа, услышав это славословие, начинает мало-помалу оживать, потом ободрится, успокоится, утешится…»

Вон оно как, оказывается – «одним языком», без всякого чувства, через силу… А душа слышит. И не жалобу, обратите внимание, слышит, не плач, хотя бы и обращенный к Создателю, а именно – славословие, благодарность Ему. И оживает… Давайте запомним этот практический совет и никогда не будем говорить, что у нас нет сил молиться или что Бог не слышит наших молитв.

У святителя Игнатия еще много можно прочитать на эту тему. Главный его урок: в трехмерном пространстве, там, где есть духовная вертикаль, вершина которой Бог – скорбь становится средством к радости. «Шествие к истинному знанию Бога непременно требует помощи от скорбей, – пишет святитель, – непременно нужно умерщвление сердца для мира скорбями, чтоб оно всецело могло устремиться к исканию Бога». Что значит – умерщвление сердца для мира? Наверное, это значит – не искать временных и относительных утешений. Мы ведь их все время ищем, и это не обязательно какие-то развлечения, удовольствия или релаксанты. Иногда это, например, борьба за справедливость и торжество над врагами. Иногда – видимый успех, достижение желанного достатка… Но если скорби накатывают волна за волной, то не для того ли, чтобы мы во всем этом разочаровались, наконец? Ведь, по словам святителя Игнатия, «мы заботимся наиболее об устроении нашего временного положения, а Бог устраивает наше положение вечное».

От иного человека… да почему от иного, и от автора этих строк можно было в какой-то момент услышать, что «книжки уже не помогают». Но если мы не согласны оставаться на нашей серой плоскости, в беспомощном распластанном состоянии, то мы будем искать выход, а значит, и к книге, той или иной, наша рука потянется непременно. Книги для себя нужно все время искать, нужно открывать новые, чтоб найти ту, которая именно в этом накрывшем нас состоянии, именно в этой фазе нашего развития нам поможет. Чаще, впрочем, и искать не нужно: книга оказывается рядом – Промыслом Божиим о нас, может быть. И тогда, заметьте, мы не листаем ее битых двадцать минут, никого о ней не спрашиваем, не наводим справки об авторе – мы просто сразу эту книжку хватаем, это некая интуиция в нас срабатывает. Так я схватила недавно книгу игумении Арсении (Себряковой), дневниковые записи и письма. Мне необходим был живой пример мужественной женщины, сделавшей выбор раз и навсегда, стойкой в духовных испытаниях. И этот пример оказался передо мной. Нет, не просто пример – живая встреча, что может быть убедительнее: «Я с Господом ничего не боюсь. Иду своей дорогой, впереди вижу или хочу видеть одну свою цель, какая бы ни была, но цель, к которой стремишься. К этой цели и стремлюсь, а все остальное не вижу и видеть не хочу. Вот в чем сила. Против этой силы не устоит никакая интрига, даже не коснется ее».

Книги помогают обретать то самое пространство, свободу, но разные авторы делают это по-разному. Святитель Игнатий, святитель Феофан Затворник, другие духовные учителя – это именно учителя, их труды – учебник духовной жизни. А есть еще, если можно так выразиться, внеклассное чтение: другие книги, способные вывести нас из состояния расплющенности, помочь увидеть мир и себя самих иначе. Лично мне не раз помогали воспоминания людей, прошедших через невероятно трудные, страшные испытания. Я даже друзьям своим в «Фейсбуке» советовала «Кому плохо – читайте книгу “Жизнь – сапожок непарный” Тамары Петкевич». Кто такая Тамара Петкевич? Актриса, театровед, писатель-мемуарист, дочь Владислава Петкевича – большевика с дореволюционным стажем, репрессированного в 37‑м; исключенная из комсомола за отказ отречься от отца, потерявшая мать и сестру в Ленинградской блокаде, арестованная в 22 года – во время войны, попавшая в смертельно тяжелый лагерь в киргизских песках, пытавшаяся там повеситься… Одолевшая, выжившая, состоявшаяся. Я нашла в Интернете ролик – празднование ее юбилея. Красивой седой даме, утонченно элегантной, оживленной, общительной, можно дать… ну, от силы 65. Однако ейдевяносто пять – ролик снят весной прошлого года. После «Сапожка непарного», после такого юбилейного ролика мне и говорить-то уже не хотелось о своей депрессии, или как там еще можно это состояние назвать.

И все же, повторюсь, мы очень трудны для себя. Мы трудные подростки, да, именно подростки, мы никак не станем взрослыми – при том что наши дни рождения все грустнее и грустнее. И поскольку мы, как уже сказано, сами себе воспитатели, мы должны знать, что за воспитуемыми нужен глаз да глаз: отвернемся сами от себя – тут же непременно что-нибудь натворим… сами с собою. Вы понимаете, здесь тоже – не мне учить, и тем паче стыдно мне кого-то поучать – но это приходские священники нам говорят, а мы каждый раз по десятку причин находим их не слушать. Чтоб не расползаться, не растекаться по серой плоскости, чтоб держать себя в тонусе для вертикали – нужна дисциплина. Нужно молиться утром и вечером, каждый день, в дороге, на отдыхе, где угодно – нет ведь такого места, где бы это нельзя было делать совсем. Молитвы, оставленные нам святыми отцами Церкви – утренние, вечерние, те, которые мы читаем перед Причастием, – это такой кладезь смыслов, что из него можно черпать всю жизнь. Нужно каждый день читать Евангелие. «Не могу сейчас читать, слишком расстроена» – это все равно, что «не буду лекарство принимать, слишком больна».

Когда кажется, что собственный труд бесполезен, бесплоден, нужно не удивляться, а сказать себе: да, он действительно бесплоден и бесполезен – без помощи Того, Кто, видя наши усилия, протягивает нам руку и делает с нами то, что мы сами с собой сделать не можем. Об этом можно прочитать в книгах, и в этом мы убеждаемся на собственном опыте. Бывает так: битых полгода твердишь себе о том, что все, происходящее с нами, послано Богом как наилучшее средство к нашему спасению, что все это мы должны принимать с благодарностью и благоговением… Твердишь, а душа будто не слышит – стонет, плачет, мечется, впадает в уныние и глубокую печаль. И вдруг...

…Со мной это в храме несколько раз происходило, и почему-то все больше за всенощной, а с кем-то другим, возможно, и вне церковных стен – где угодно… Вдруг что-то изменяется внутри тебя – да не что-то, а та самая душа изменяется – и ты действительно понимаешь, что это – правда. Правда, что Бог посылает тебе необходимое; правда, что Промысл Его действует в твоей судьбе. Да, ты и раньше это понимала, но только головой. А сейчас приняла всем своим целостным человеческим существом – поверила. И это невозможно без воздействия благодати.

У святителя Игнатия Брянчанинова есть такая мысль: духовный плод, духовная радость всегда соразмерны претерпеваемому перед ними искушению. Если мы не махнем рукой – слова, дескать! – если воспримем эти слова как истину, мы непременно в этом убедимся, хотя и не сразу. Если не убедимся, значит, не хотели и не верили.

Канон ко Пресвятой Богородице, с которого я начала, исполнен света: «Исполни, Чистая, веселья сердце мое, Твою нетленную дающе радость, веселья родшая Виновнаго». Для кого он написан – для тех, у кого в жизни все в полном порядке, никаких скорбей, никаких причин для депрессии и прочих таких вещей? Нет, его сложили для всех: и для нас, и для тех, кому гораздо хуже, чем нам. То, что мы здесь, на земле страдаем – это естественно, не мы первые, в конце концов, и не мы последние – но если страдание убивает в нас духовную радость, то это наша собственная вина.

Наконец, совет самый практический. У протоиерея Сергия Булгакова я прочитала о том, как содействует бодрости духовной бодрость телесная. Весьма рекомендую всем такие средства от депрессии, как ранний подъем («совизм» крайне вреден, обратите внимание – молитвенное правило в совиный режим не вписывается никак!), утренняя зарядка, отказ от лифта, лыжи, велосипед и прочее подобное – насколько здоровье позволяет.

Православие и современность