Какие уроки нашему времени дает история четвертого Вселенского Собора?

Читая жития святых, естественно и правильно испытывать некоторый страх. Почему? Открывая Четьи Минеи, мы узнаем о тех, кто будет судить нас. «Разве вы не знаете, – говорит апостол Павел, – что святые будут судить мир?» (1 Кор. 6:2). Странно, скажет кто-то. Ведь из Писания мы знаем также, что Судья мира – Бог (см. Евр. 12:23; Пс. 74:8). Что же имел в виду святой Павел?

Очевидно, праведники будут судить не прямо, но фактом своего жития. Каждый из них родился в том же поколении, что и миллионы других людей, воспитывался и рос в равных с ними условиях, но – его внутренняя жизнь оказалась совершенно иной. «Почему мы с тобой жили на одной улице (или в одном городе), но я полюбил Христа, а ты нет?» – приблизительно так спросят нас эти неведомые обличители. В этом смысле любая страна, в которой вспыхнул огонь христианства и не потух, в каждом поколении имеет таких молчаливых, но грозных судей. И на нашей земле Господь щедро рассыпал семена, давшие праведные всходы во всех столетиях трагичной и до сих пор окончательно не осмысленной истории. Кто же будет судить наш век? Не знаю. Они, несомненно, есть, эти сегодняшние святые, но мир не узнает их, как когда-то не узнал и Самого Христа.

Ошибаются те, кто говорят, что уже нет святых. Не будь их, за что Господь терпел бы нас? Просто мы слепы, и часто, видя – не видим и слыша – не слышим. Диагноз этой слепоте человеческой поставил еще царь Соломон три тысячи лет назад, сказав о судьбе праведника в мире: «Достигнув совершенства в короткое время, он исполнил долгие лета; ибо душа его была угодна Господу, потому и ускорил он из среды нечестия. А люди видели это и не поняли, даже и не подумали о том, что благодать и милость со святыми Его и промышление об избранных Его» (Прем. 4:13–17).

В Царствии Небесном обитает гораздо более угодников Божиих, нежели указано в богослужебном календаре. Тысячи неведомых нам святых записаны в Книге Жизни. Эпоха не заметила их, занимаясь собой.

Но бывает также святость известная, Промыслом Божиим получившая огласку. По милости Своей Бог являл великих светильников, имена которых с благоговением произносились еще при их жизни, и продолжает это делать. Тысячи людей стекаются к ним еще до отхода их в вечность, к тем, кто воистину есть ум, честь и совесть эпохи. Одним из таких людей и был св. Евфимий Великий, память которого мы ныне чтим.

***

Имя Евфимия стоит в одном ряду с такими древними отцами монашества, как Антоний, Макарий, Пахомий Великие. Придя в Палестину на поклонение святыням в возрасте 28 лет (по другим данным – в 20), Евфимий поселился в пещере недалеко от Иерусалима и примером своих удивительных подвигов вскоре наполнил окрестные горы и пустыни тысячами монахов. Со временем место его пребывания превратилось в монастырь, а еще позже стало великой лаврой. Житие преподобного полно ярких и интересных деталей – исцеления больных, случаи прозорливости и дара чудотворения, влияние святого на умы императоров и императриц, свидетельства беспредельного смирения и великой любви.

Годы жития Евфимия пришлись на чрезвычайно насыщенный событиями и сложный период церковного бытия – проведение третьего и четвертого Вселенских соборов (пятый век от Р. Х.). Преподобный отец был активным проповедником ороса четвертого Халкидонского собора и борцом против ереси монофизитов. Последнее, надо сказать, удивительно, ведь монофизитство есть ересь монашеская, родившаяся и получившая распространение не столько среди рафинированных богословов, сколько среди великого египетского и палестинского монашества V века.

Чтобы представить себе масштаб этой беспримерной трагедии, нужно знать, что в то время только в Египте насчитывалось более миллиона (!) иноков. Это уже было то самое великое египетское монашество, прославленное Антонием, Макарием, Пахомием и многими другими всемирно известными подвижниками, имевшее беспрекословный авторитет в духовной жизни страны. И некоторые из этих старцев, подвижников, постников – пали в ересь!

Целесообразно спросить: почему была попущена Богом такая катастрофа? Что произошло?

Прежде чем ответить на этот вопрос, очень важно понять суть богословских споров V века. Их темой, как правило, была христология. «Насколько Христос был человеком и насколько Богом? Как соединились в Нем эти, кажется, несоединимые начала? Сколько было в Нем природ, а сколько личностей?» – данные вопросы вовсе не носили характер отвлеченных богословских рассуждений. Результат дискуссии определял и веру, и молитву, и саму жизнь.

Например, если следовать монофизитскому учению, радость христианства и оправдание монашеских чрезмерных аскетических подвигов состоит в том, что в Иисусе Христе Его Божество вытеснило, победило человечество; после Воскресения – Он уже не человек. Следовательно, в Иисусе Христе каждому из нас открыта возможность обожиться, преодолев человечность. Отсюда борьба за внутреннего человека переходит уже в поединок против человеческой природы. Религия любви меняется на религию ненависти ко всему человеческому, призывает к борьбе с телом как с чем-то низким и недостойным.

Этому взгляду Халкидонский собор противопоставил православное вероучение: человеческая природа и Божественная соединились во Христе «неслитно, нераздельно, неразлучно, неизменно». Богочеловек Иисус исцелил в Себе человеческий духовно-телесный состав и явил первый пример обожения в Себе Самом. Не переставая быть человеком, Он умер, воскрес, вознесся и пребывает с Отцом в вечности в том же обоженном теле. Если позволительно так сказать, Иисус был на 100% Бог и на 100% человек. Божество не вытеснило в Нем человечество, но исцелило его. А все, что произошло с Христом, должно случиться и с нами. И борьба наша не с телом, нет. Естество человеческое само по себе есть добро. Страшен грех, страшны страсти, мучащие человеческую природу, страшны демоны, влияющие на нее. С ними и ведет борьбу христианин.Огромная часть египетского монашества не приняла постановлений Халкидона и ушла в ересь и раскол. Слишком сильной оказалась установка на обожение через подавление в себе всего человеческого… Отзвуки монофизитской трагедии ощущаются и в наше время. Прямыми потомками этого еретического раскола являются современные Коптская и Армянская Церкви.

***

Какие уроки нашему времени дает история четвертого Вселенского Собора?

Св. Григорий Богослов говорил: тот, кто хочет изгнать из себя страсти, обязан вести аскетический образ жизни, а желающий богословствовать – должен изучить философию. Трагедия монофизитства показывает, что есть ситуации, когда высокая подвижническая жизнь сама по себе недостаточна. Духовному опыту и образованию ума следует идти рука об руку. В некоторых случаях никакие молитвенные стояния не могут заменить, например, прочитанную книгу об истории Церкви. Конечно, и книга не способна заменить молитву. Но – должно быть и то и другое, в своем месте и в свое время.

К тому же любая духовная практика базируется на теории, которую обязательно нужно изучить приступающему к этой практике. Например, учась молиться, мы должны знать основы православного молитвенного делания, какая молитва будет правильной, а какая нет. Иначе может получиться как в случае, который рассказывал один священник. К нему пришел мужчина с жалобами на тещу. «А вы за нее молитесь? – спросил священник. – Конечно! Прихожу в храм, покупаю толстые свечи, ставлю и, представляя тещу, говорю: чтоб она умерла!»

Очевидно, такому человеку еще предстоит узнать, что православная молитва исключает прошения о погибели кого-либо. Точно так же и все христианские добродетели – пост, милостыня, терпение, прощение, взаимопомощь и прочие – имеют особенный христианский смысл, который обязательно нужно знать.

Вообще все, что есть в Церкви, имеет древнюю историю, глубокий смысл и определенное предназначение. Ничего здесь не делается просто так! Христианство – умная религия, и каждое слово и действие в ней должно быть осмыслено. Услышанное и увиденное в Церкви нужно правильно понять, а поняв – пережить. Несомненно, так было с Евфимием. Безусловно, так должно быть и с нами.

***

Великий Евфимий, как и тысячи подобных ему, бежал от мира в поисках спасения. Что же сегодня делать нам? Тоже оставлять мир и уходить в леса? Однажды этот вопрос задали митрополиту Илариону (Алфееву). Он ответил: «Я думаю, что мы должны оставаться в мире и быть светом миру».

Для сравнения просится такой образ. В одной всем известной книге рассказывается о человеке-амфибии, которому было вредно долго находиться на суше. Когда ему становилось плохо, он спешил в воды океана, чтобы вернуть себе жизненные силы. Но потом снова возвращался в мир, потому что там жила его возлюбленная.

Скорее всего, нам нужно учиться быть такими амфибиями: приходить в Церковь, к этому морю истины, и питать свою душу живительными водами благодати. А потом вновь и вновь выходить в мир и делиться, отдавая ближним то, что сами получили даром. Ведь там живут те, кого любит Господь и мы. Именно мы должны соучаствовать в исполнении слов нашего Спасителя: «Так да светит свет ваш перед всеми людьми, чтобы они видели ваши дела и прославляли Отца вашего небесного» (Мф. 5:16).

Пусть поможет нам в этом своими молитвами прп. Евфимий, светильник, просиявший в далеком V веке и лучами великих подвигов достигающий и нас. Напившись воды из церковного источника, текущего в жизнь вечную, принесем живительную влагу и в мир, где пока еще есть жажда слова Божия, где живут те, кого любит Господь.

Сергей Комаров