«Если же кто Духа Христова не имеет, тот и не Его. А если Христос в вас, то тело мертво для греха, но дух жив для праведности» (Рим.8:9)

Будущий священномученик Иларион ‒ в миру Владимир Троицкий ‒ родился 13 сентября 1886 года в семье сельского священника в Московской губернии. Троицкие были родом потомственных священников.

Жизнь семьи отличалась патриархальной строгостью и неукоснительным следованием православным обычаям. Владимир рано обучился грамоте и будучи пяти лет, уже читал в храме часы и шестопсалмие.

Мальчик рос в атмосфере не только благочестия, но и красоты. Прекрасные и величественные картины природы прививали его душе стремление к совершенству. Устремлённость к святости, пронизывающая его богословские сочинения, неотделима от стремления к высшей красоте.

Святитель Иларион Троицкий, один из крупнейших представителей русского академического богословия XX века, получил превосходное духовное образование. В 1900 году он окончил Тульское духовное училище, через шесть лет – Тульскую духовную семинарию. В 1910 году заканчивает Московскую Духовную Академию со степенью кандидата богословия. Будущий святитель всегда был круглым отличником.

Владимир Алексеевич по своему призванию и по своим дарованиям ‒ был исследователем-богословом. Любовь к науке сливалась у него с любовью к академии и Троице-Сергиевой лавре, в стенах которой она располагается.

Научная деятельность для Троицкого была неотделима от подвижничества. Московская духовная академия в начале XX века была тем уникальным местом, где осуществлялся редкий синтез науки и духовной жизни, и святитель Иларион  стал одним из тех, кто свидетельствовал об этом собственным подвигом и творчеством.

На протяжении двадцати лет научной деятельности он разрабатывал, по существу, один вопрос – Что такое Церковь?

Основой его богословских убеждений и стало переживание благодатности, спасительности Церкви, её приподнятости над преходящим природным бытием. Труды святителя Илариона, выдающегося церковного писателя, принадлежат святоотеческой линии в   духовной литературе первых десятилетий XX века.

В сочинениях святителя Илариона можно проследить мысль о Церкви как «союзе любви» – как организме, мистическом Теле, члены которого объединены общей благодатной жизнью, имя которой – любовь.

В декабре 1912 года в академии состоялась защита Владимиром Троицким его магистерской диссертации.

В начале следующего года его утверждают в должности доцента академии по кафедре Нового Завета. А в мае 1913-го Троицкий становится профессором академии. Студенты восторженно относились к лекциям молодого профессора. Живой интерес к нему был связан с их жизненностью, непременной привязанностью к современности. Им нельзя было не любоваться, писали современники. Владыка имел «сильный облик богатыря, одухотворенного глубоким интеллектом и чистой, благородной душой». «У него была поразительная восторженность и любовь ко всему, что ему было дорого и близко…».

О годах, проведённых в стенах лавры, святитель вспоминал как о лучшем времени своей жизни.

28 марта 1913 года Владимир Алексеевич принимает монашество с именем Илариона. Он не сомневался в своем монашеском призвании, которое для окружающих очевидным не было: душевная одаренность и внешняя красота, веселость и общительность могли вводить в заблуждение относительно внутреннего устроения и жизненных установок. Святитель свидетельствует о собственном внутреннем опыте: «Жизнь и совершенствование личности в Церкви несет с собою счастье и блаженство»; «Сама добродетель есть блаженство, а грех есть страдание»; «Как с грехом неразрывно связано его следствие – страдание, так с добродетелью соединено блаженство».

С врожденной чистотой души соединялась природная веселость святителя. Опять-таки от собственного опыта им написаны такие, например, строки: «Есть на земле носители торжествующего христианства, всегда радостные, всегда с пасхальными песнопениями на устах, и лицо их, как лицо ангела». Духовное веселье временами, видимо, переполняло его, прорываясь даже в богословско-полемических работах. Сохранил святитель его и в тяжелейшей обстановке заключения в Соловецком лагере. Он стремился научить этой радости и тех, кто не был ею одарён.

11 апреля 1913 года Троицкого рукоположили во иеродиакона, 2 июня – во иеромонаха, а 5 июля отец Иларион был возведен в сан архимандрита. Совершение Божественной литургии стало отныне центром его жизни. Вот как описывают служение святителя: «В его служении замечалась некая восторженность, вполне искренняя, чуждая малейшей театральности… Он отдавался богослужению всей душой, всем существом своим, как главному делу своей жизни».

Красоту богослужения святитель ставил выше всякой земной красоты. Совершение Евхаристии становилось для него всякий раз великим событием.

В нужный момент Господь призывает святителя к высшему церковно-общественному служению. Этот новый поворот в его жизненном пути произошел в 1917 году, когда ему пришлось участвовать в Поместном Соборе Русской Церкви.

На Собор отец Иларион пришёл с идеей необходимости восстановления в Русской Церкви патриаршества – идеей, которую он вынашивал всю свою жизнь. По воле Божией священномученику Илариону довелось в страшные годы большевистского гонения, быть главным помощником и сподвижником Патриарха Тихона.

Сразу после избрания Патриарха архимандрит Иларион становится его секретарём и главным консультантом по богословским вопросам ‒ по сути человеком, всегда находящемся под вражеским ударом. Перед Патриархом стояла труднейшая задача сохранения Церкви. И во всех контактах с советской властью – при переговорах с Тучковым, встречах с «революционным» духовенством и т. д. – святитель Иларион заслонял собою Патриарха. В результате, он и стал жертвой мести Тучкова Патриарху.

В марте 1919 года архимандрит Иларион был арестован. Через два месяца освобождён. После выхода на свободу отец Иларион поселился в Москве у своего земляка и друга по академии священника Владимира Страхова. До ареста в ноябре 23-го года святитель Иларион был настоятелем Сретенского монастыря. В мае 1920-го архимандрит Иларион был возведен во епископа Верейского, викария Московской епархии. После принятия епископского сана святитель по-прежнему жил в квартире священника Страхова: помещения Сретенского монастыря захватывало государство, монахи выселялись оттуда, и обосноваться в монастыре у святителя возможности не было. Ежедневно первую половину дня святитель Иларион проводил у Патриарха в Донском монастыре; очень часто он сослужил Святейшему.

После декрета ВЦИК от февраля 1922 года относительно изъятия церковных ценностей, приведшего к народным волнениям, по стране прокатился вал репрессий. В апреле 22 -го был арестован Патриарх Тихон. Еще раньше, 22 марта, оказывается под арестом святитель Иларион. В июне его высылают на год  в Архангельск. В мае власть в Церкви захватили обновленцы, и безбожники сделали ставку на них, намереваясь поставить патриаршую Церковь вне закона. Когда в июне 1923 года Патриарха Тихона освободили из-под стражи, его правой рукой стал святитель Иларион, уже вернувшийся из ссылки. Государство поддерживало обновленцев и одновременно взяло курс на упразднение «тихоновских» православных общин. В чрезвычайно напряженных переговорах с Тучковым святитель Иларион добился от власти смягчения её политики в отношении Церкви. А когда началось массовое возвращение в Церковь обновленцев, благодаря именно святителю Илариону церковная жизнь в Москве была налажена в кратчайший срок. Святитель разработал чин покаяния и сам принял исповедь сотен обновленцев – священников и мирян. Летом 1923 года святитель Иларион прибыл в Сретенский монастырь и изгнал из него обновленцев. При этом он совершил беспрецедентное святительское деяние: заново, великим чином освятил престол и собор Сретенского монастыря. Этим он показал, что грех и нечестие отступничества от Церкви требуют особого очищения. Обновленцы целыми приходами и общинами каялись и возвращались в Церковь. И конечно же, ни лидеры обновленчества, ни их покровители-чекисты не могли простить святителю Илариону своего страшного поражения. Вскоре он был снова арестован…

Осенью 1923 года власти предприняли новую попытку подорвать изнутри патриаршую Церковь: Тучков потребовал от Патриарха немедленно начать примирение с обновленческим «архиепископом» Евдокимом Мещерским. Патриарх  решительным образом отказался. Через несколько дней был арестован архиепископ Иларион, на которого Тучков возложил главную ответственность за провал своей политики.

Владыку осудили на три года лагерей. На Соловках он работал рыбаком, лесником, сторожем. В лагере святителя не оставляли бодрость и духовная радость. Это состояние имело благодатный характер: оно было следствием Божией помощи и напряженного внутреннего делания, продолжавшихся в страшных лагерных условиях. Святитель нередко стремился поднять дух своих солагерников шутками. Эти шутки, обращенные против гонителей, были выражением его великого мужества. И в заключении святитель остался внутренне свободным человеком. Дух нестяжания позволял ему не замечать лишений, прощать уголовникам, кравшим его вещи, – если же у него что-то просили, он отдавал не задумываясь. Удивительным было отношение владыки к окружающим. В уважении, с которым он относился даже к представителям т.н. «дна», не было ничего показного: святитель умел распознавать образ Божий в любом человеке.

В лагере многие видели в нём духовного отца. Авторитет святителя был так высок, что вскоре сведения о его лагерной деятельности дошли до эмиграции. И благодаря, в частности, ему — Соловецкий лагерь в 20-х годах был своеобразным духовным очагом, возле которого многие нашли спасение. Именно ему удалось сконцентрировать духовенство в 6-й роте, состоявшей из священнослужителей, получить для него некоторое ослабление режима, перевести большинство духовных всех чинов на хозяйственные работы, где они показали свою высокую честность. Он же отстоял волосы и бороды духовных лиц при поголовной стрижке во время сыпнотифозной эпидемии. В этой стрижке не было нужды: духовенство жило чисто. Остричь же стариков священников значило бы подвергнуть их новым издевательствам и оскорблениям.

Святитель Иларион был одним из автором так называемой «Памятной записки соловецких епископов» в 1926 году, которая стала как бы негласным церковным собором.

«Записка» имела целью разработать основы для сосуществования Церкви и государственной власти в новых условиях, она продолжала линию церковной политики, которую вёл Патриарх Тихон. В 1925 году святителя перевели в ярославскую тюрьму, с целью склонить священномученика к присоединению к новому обновленческому расколу – григорьевщине. Святитель решительно отверг это предложение. «Я скорее сгнию в тюрьме, но своему направлению не изменю». Через год святителю дали новый трехлетний срок. Весной 1926 года святитель вновь оказывается на Соловках. По-прежнему судьба Церкви занимает все его помыслы. В условиях враждебного окружения Церковь могла устоять, лишь сохраняя единство и добившись легализации. Поэтому после выхода в свет декларации Митрополита Сергия в 1927 году святитель поддержал её позицию во избежания расколов. 

Осенью года 1929 заканчивался срок заключения, но владыка был вновь осужден на три года лагерей, на этот раз в Средней Азии. В дороге святитель заразился сыпным тифом, в горячке его привезли в Ленинград и поместили в тюрьму. Через день при высокой температуре, изнемогая, он пешком перебрался в больницу. Помочь страдальцу было уже невозможно. Спустя несколько дней начался бред. В бреду священномученик говорил: «Вот теперь я совсем свободен!» Врач, присутствовавший при его кончине, был свидетелем того, как святой благодарил Бога, радуясь близкой встрече с Ним. Он отошел ко Христу со словами: «Как хорошо! Теперь мы далеки от…» Это произошло 28 декабря 1929 года. Ленинградский митрополит Серафим (Чичагов) добился у властей разрешения похоронить святителя в соответствии с его саном. Похоронен священномученик был на кладбище Новодевичьего монастыря. В 1999 году состоялось обретение мощей владыки Илариона и перенесение их в Сретенский монастырь.

Архиепископ Иларион (Троицкий) причислен к лику святых новомучеников и исповедников в августе 2000 года.