Отвечает иерей Андрей Гавриленко.

Желудок – хозяин жизни. Это особо чувствуется в Великий пост, и от этого факта нехорошо становится душе, желающей свободы. Надо же: каждое утро мы побеждаем сон, каждый вечер боремся с усталостью, принуждаем себя делать то, что не хочется. А вот во время еды сказать желудку «хватит» даже и в голову не приходит.

Еще на заре истории Церкви Климент Александрийский писал, что христианин призван бороться с чревом. Он высмеивал тех, у кого «на всю округу слышится шипение сковородок». Древний учитель и не представлял, что христиане ХХI века будут пассивно слушать проповеди о чревоугодии, удивляться, в чем грех гортанобесия, и думать: «А действительно ли нужен пост?». Чуждыми становятся сегодняшнему обывателю слова «Лествицы»: «Мы не увидим горней Пасхи, если не будем себя понуждать к посту».

Чрево очень хитро, потому что оно источник энергии для организма. Оно понимает, что мы от него зависим. Преподобный Иоанн Лествичник главу о чревоугодии не случайно озаглавил «О любезном для всех и лукавом владыке, чреве».

Есть правда в том, что не освободимся мы «прежде сошествия своего во гроб» от сей страсти, но есть правда и в том, что надо полагать предел излишеству ради здоровья души и тела. Над чревом надо внимательно бодрствовать, что едим, когда, сколько. Желудок всегда притворяется, за ним надо следить. Трое из пяти органов чувств неизменно связаны с ним: зрение, обоняние и вкус. Оно обольщает через глаза, обоняние и вкус верно служат ему и гонят человека в его уловку. По определению Иоанна Синайского, чревоугодие – это притворство чрева, даже когда полный желудок оно вопиет: «Мало!», когда уже сыт взывает: «Алчу!». Время утешения пищей для нас, по слову старца, «праздник праздников и торжество торжеств».

По совету преподобных отцов, чрево надо утеснять, держать в покорности, и тогда легче будет и мыслью управлять, и к добрым делам устремляться. Не надо растягивать желудка перееданием – и тогда сама природа будет помогать против излишеств.

Нам всем знакома картина, описанная в «Лествице»: «…чревоугодник веселится о субботе и о воскресном дне; во время поста считает, сколько осталось до Пасхи; и за много дней до нее приготовляет снеди. Раб чрева рассчитывает, какими снедями почтить праздник; а раб Божий помышляет, какими бы дарованиями ему обогатиться».

Знаем мы, как чрево радуется, когда приходят гости или когда направляемся сами к друзьям. Это обнаруживает привязанность к пище и хладность к Богу. Христос сказал: «Не хлебом одним будет жить человек, а всяким Словом, исходящим из уст Божиих». Мало радуемся о Слове Божием, а много о застолье.

Известна пословица: «Сытое брюхо к молитве глухо». Полный желудок никогда не произнесет искренне «Хлеб наш насущный даждь нам днесь». Ведь нет борьбы, есть уже сытое чрево, которое становится богом (Флп. 3:19). И когда святые провозглашают, что «время веселия и утешения пищею для подвижника – это время борьбы», для нас это время расслабиться и отвлечься. Да, мы в миру, но базовые вещи надо знать. От них многое зависит.

Если внимательно подойти к случающимся с нами грехами, мы увидим, что причиной их было объедение. «Часто бес находится при желудке и не дает насытиться… а когда мы переели, он отходит и посылает на нас духа блудного; он передает, в каком состоянии мы остались: “Иди, возьми такого-то: чрево его пресыщено, и потому ты немного будешь трудитьсяˮ. Сей, пришедши, улыбается и… что хочет делает с нами…». Если хочешь научиться плакать о грехах, надо научиться сушить чрево воздержанием. Это даже объясняется психологически: когда мы кушаем, в мозг поступает сигнал «всё хорошо», расслабляются все мышцы. Мы приходим в очень уязвимое состояние. И уже близко лень, совсем рядом раздражение от работы, близко мечтания и т. д.  О каком плаче о грехах может быть речь? Он требует трезвости, напряжения, понимания, что мы в опасности, если не будем с Богом.

Кстати, по мысли преподобного Иоанна, даже гордыня бьется воздержанием в пище. Ведь на голодный желудок сердце смиряется, не возносится помыслами. Голодный думает о том, чтобы хлеб достать, а не о том, как завоевать мир.

Как же быть с едой?

Надо помнить, что душа зависит от тела. Она, бестелесная от тела, оскверняется, если нет воздержания, и, напротив, при воздержании и борении в теле, очищается и утончается духовно.

Мы Христу обещали в крещении идти узким и тесным путем, надо утеснять чрево, чтобы не сделать путь широким.

Есть хорошее правило: кушать всё, что предлагают, но чтобы оставалось легкое чувство голода. Для этого, конечно, нужны сдерживающие факторы. Монахам святой советует, сидя за столом, представлять смерть и суд, – так можно укротить страсть объедения, а «когда пьешь всегда вспоминай оцет и желчь Владыки твоего», можно остаться в пределах воздержания. Полезно помнить совет пророка Давида. Когда его бороли искушения, он облачался во вретище и смирял постом и молитвой душу свою (Пс. 34:13). Будем помнить: «Если ты хотя мало потрудишься, то Господь тотчас поможет».

Пост – это значит принудить себя, отвергнуть все, чем услаждается вкус. Через этот подвиг можно истребить лукавые мысли, оскверняющие сновидения, победить окаменность сердца, получить сосредоточенную молитву, облегчить сон и получить здоровье тела. Душа просвещается от поста.

Преподобный Иоанн Лествичник советует употреблять достаточную для здоровья пищу и быстро перевариваемую, чтобы и сытость получить, и похоть не разжигать. Надо быть осторожными в отказах от пищи. Если нет сильной блудной брани, то «отсечем прежде всего утучняющую пищу, потом разжигающую, а после и услаждающую».

Из «Лествицы» можно вывести примерно такую формулу полагания цели в борьбе с чревоугодием: нам снится еда, а должен сниться последний Суд и вечные муки: «Будь господином над своим чревом, прежде нежели оно тобою возобладает, и тогда будешь принужден со стыдом воздерживаться… будем укрощать чрево помышлением о будущем огне».

Зададим вместе со святым Иоанном вопрос чревоугодию: как ты входишь в нас? Как нам вредишь? И как можно изгнать тебя? И ответит нам эта страсть: «Я связана с вами по природе, так как вы не можете без пищи. Закрепляюсь я в вас через привычку и навык, я рада вашему невниманию и забвению вами смерти. Рождаю я много сыновей: от меня и блудные мысли, и море злых помыслов, и ожесточение сердца, и сонливость. Я дружу с пьянством и распутством. Дочери мои: лень, болтовня, самохвальство, наглость, любовь к миру. За этим следует оскверненная молитва, забвение и рассеянность. За всем этим уже следует отчаяние. Но меня сильно побеждает память согрешений и помышление о смерти. Кто стяжал Утешителя, тот молится Ему против меня, и Он, будучи умолен, не попускает мне страстно действовать в нем. Только те, кто вкусил небесного утешения, твердо стоят против меня и не ищут у меня утешения».