Божественная природа человеческих имен

В последнее время имени человека уделяется повышенное внимание, которое доходит до гаданий и видения в имени неких разгадок жизни человека. Как будто имя это некий тайный код. Так ли это?

Вся человеческая жизнь зависит от Бога и от действий человека. Любое гадание, «узнавание будущего», парализует волю человек, а жизнь человека неповторима, поэтому ничего здесь предугадать нельзя. Модели поведения, выработанные на основе совпадающих факторов, проявляющиеся у носителей одного имени, созданы искусственно и свидетельствуют только о наличии данных качеств у этих людей, объединенных одним именем. Эти качества не всегда принадлежат всем носителям данного имени, как, например, не все носители имени Илья являются богатырями. Поэтому «открытие тайны имени», наоборот, может дезориентировать человека на пути к спасению. Наиболее одобрительно читать жития святых, носящих определенное имя, чтобы, почерпнув положительные черты каждого, стремиться подражать им.

Когда человек желает что-либо узнать о том, что означает его имя, какова его история, то на этом пути человека часто подстерегает рафинированная информация, наподобие соответствия имени определенному цвету, знаку Зодиака, камню и др. Из этого человек пытается сложить свою будущую жизнь, пытается обстоятельства своей жизни сбросить на положение светил в космосе, цвет глаз и т. д. Самую главную свою способность — волю — человек собственноручно отдает «на произвол судьбы», становясь бессильным марионеткой перед мнимой властью звезд, цветов… Так человек делается безответственным в своих действиях, что прямо противоположно возможности строить свой жизненный путь вполне осознанно. Узнав о том, что его имя соотносится со сварливым характером, человек приходит в уныние («я бессилен перед всеми попытками исправится») или использует эти знания в качестве отговорки («моя сварливость “на роду написана”»). В обоих случаях человек принимает эти обстоятельства в качестве раз и навсегда записанной программы его жизни. Он считает, что эти обстоятельства выше его собственных сил или Божией воли, что они способны управлять его жизнью.

По имени мы узнаем человека, встречаем и провожаем его. Услышав имя какого-либо знакомого или знаменитого человека, мы слышим больше, чем то или иное сочетание букв. Мы вспоминаем все, что знаем об этом человеке, все то, что связано с ним.

Когда человек предполагает, что все наименования, в частности его имя имеет скрытые смыслы, он не берет во внимание то, что эти наименования человек дает сам, своим умом, поврежденным грехом, который именует вещь однобоко, по какому-либо одному признаку. Это наименование несовершенное. Действительно, имя отображает признаки определяемого предмета. «Для всех ясно, что никакое имя не имеет само по себе существенной самостоятельности, но всякое имя есть некоторый признак, и знак какой-либо сущности и мысли, сам по себе и не существующий и немыслимый»[1]. Греческое слово «знак» (τό σημάδι, τό σημεῖο) созвучно слову «символ» (τό σύμβολο) и имеет одну с ним природу (обозначает нечто, что связывает две реальности). В древней Греции символом назывался черепок, который разламывали надвое друзья, расставаясь на длительное время. Оставаясь у каждого из них, он выражал дружбу. Встречаясь, и соединяя обе части черепка, друзья получали символ, знак своей дружбы[2]. Имя для нас является некоторым символом, отображающим вещь, но не является самой вещью.

С первых стихов Библии Господь нам открывает картину творения мира. Сам акт творения начинается словами «И сказал Бог…» (Быт. 1, 2). «Акт творения — это акт наименования»[3]. Создавая мир, Бог творит имена и завершает Свое творение наименованием: небо, земля, тьма, вода, свет, день, вечер, утро и т. д. Человек призван Богом быть владыкою «над рыбами морскими, и над птицами небесными, и над скотом, и над всею землею, и над всеми гадами, пресмыкающимися по земле» (Быт. 1, 26). Сейчас мы себе не представляем, как человек может владычествовать над всей земной природой. Однако вспомним, что человек был создан по образу и подобию Божию. Образ Божий означает свойства Божии, только ограниченные. Одно из свойств Божиих, разумность, было дано человеку; эта разумность проявилась в даровании имен животным. Господь создал животных и птиц «и привел к человеку, чтобы видеть, как он назовет их, и чтобы, как наречет человек всякую душу живую, так и было имя ей. И нарек человек имена всем скотам и птицам небесным и всем зверям полевым…» (Быт. 2,19–20). Так мы впервые встречаемся с наречением человеком Адамом имен живым существам. Но что означает это наименование?

Имя отражает некую реальность, но не является ею самой. «Наречение не было случайным, а основывалось на знакомстве с природой (постижении природы — прим. прот. А. У.) нарекаемых существ и по большей части заключало в своей основе указание на более характерное свойство будущего носителя того или другого имени, оно свидетельствует о сравнительно высоком уровне развития человека. Кроме того, по толкованию святого Иоанна Златоуста, наречение Адамом животных указывало на его господство над ними (Пс. 8:6–7): «у людей есть обычай полагать знак своей власти в том, что они, купив себе рабов, переменяют им имена; так и Бог заставляет Адама, как владыку, дать имена всем бессловесным» (Иоанн Златоуст)»[4]. Человек именовал вещи по степени своего осознания этой вещи.

С грехопадением человека его способности стали ограниченными, потому что он стал более обращен к себе («и узнали они, что наги» (Быт. 3, 7)), видя, прежде всего себя и отмечая различие с другими людьми. Животные, увидев изменения в самом человеке, стали бояться его, потому что сам Адам, ниспав с высоты своей разумности, подчинил себя злу, удалению от Бога. И с этого момента «тварь покорилась суете не добровольно, но по воле покорившего ее» (Рим. 8, 20). Адам, будучи властителем всего творения, согрешив, уклонился от Бога и, имея в своей душе раздвоенность, стал источником страха и трепета для всего творения. Природа стала бояться человека, поскольку, зная сущность каждой твари, но не имея прежней устремленности к Богу, Адам мог повредить остальному творению; сам себя ввергнув в погибель, Адам ввергнул туда и все творение, отчего «…вся тварь совокупно стенает и мучится доныне» (Рим. 8,22). Во избежание бесповоротной гибели Бог дал человеку «кожаные ризы» — «непроникновенность для какого-либо реального (объективного) сознания»[5]. «И сказал Господь Бог: вот, Адам стал как один из Нас, зная добро и зло; и теперь как бы не простер он руки своей, и не взял также от дерева жизни, и не вкусил, и не стал жить вечно» (Быт. 3, 22).

Теперь, после грехопадения, слова, например, «земля», «вода» нам ни о чем не говорят; в этих буквосочетаниях мы не видим того, что отличает воду от земли и от других предметов.

В IV в. Церковь осудила учение епископа Кизического Евномия о том, что сущности познаваемы, в том числе и сущность Бога. И зная имя, мы можем знать вещь. Один из противников Евномия, святитель Василий Великий пишет: «Вообще же какая гордость и надменность думать, что найдена самая сущность Бога всяческих!... Бог и святым Своим, Аврааму, Исааку и Иакову (именоваться Богом которых по причине совершенства их во всякой добродетели Он предпочитал как нечто преимущественное и подобающее Его величию, Сам Себя называя Богом Авраамовым, Богом Исааковым и Богом Иаковлевым, ибо говорит: сие Мое есть имя вечное и память родов родом — Исх.3,15), Бог и им не явил Своего имени, а тем паче не открыл Своей сущности, что она такое... не явил потому, очевидно, что оно выше, нежели сколько может вместить человеческий слух. Но, видно, Евномию Бог показал не только имя, но и самую сущность Свою. И столь великую тайну, не явленную никому из святых, Евномий обнародывает, записывая в книгах, и неосмотрительно всем разбалтывает! Ведь и уготованное нам по обетованиям выше всякого человеческого ведения (см. 1 Кор.2,9), и мир Божий превосходит всяк ум (ср. Флп.4,7), а он не допускает, что сама сущность Божия выше всякого ума и выше всякого человеческого ведения»[6]. В этих словах выражена мысль о непостижимости имени Божьего и Его сущности, потому что это выше, «нежели сколько может вместить человеческий слух». Поэтому святой Григорий Нисский и говорит о том, что Бог есть Создатель вещей… а не имен, не имеющих существенности и составленных из звуков голоса и языка»[7].

Так человек не может знать сущности, например, мыши, собаки. В философии для абстрактного определения суммы признаков того или иного предмета ввели понятие «чтойность» вещи (А. Ф. Лосев). Например, такие понятия как «лошадность», «горность». Так мы можем хоть как-нибудь определить предметы, но на самом деле не указываем их сущность. Человек не может уразуметь значение каждой вещи по ее имени. Отсюда и гадания по именам являются бессмысленными, не дающими истинного ведения о человеке. Кроме, того эти гадания являются нарушением первой заповеди данной Богом через пророка Моисея: «Я Господь, Бог твой, Который вывел тебя из земли Египетской, из дома рабства, да не будет у тебя других богов пред лицом Моим» (Исх. 20,2). Нарушение состоит в том, что человек не доверяет всемогущему Богу, который казалось бы сделал по человеческим мерками невозможное («Который вывел тебя из земли Египетской», освободил из плена), а комбинации букв, которые даже разума не имеют.

Современный богослов, ректор КДА, епископ Сильвестр (Стойчев) в своем учебнике по догматическому богословию так сжато и кратко изложил заблуждения Евномия и святоотеческую критику евномианской теории имен. «Евномий полагал, что существуют имена вещей, которые даны им, вещам, Богом (включая имя «нерожденный», которое Бог дал Самому Себе). Эти имена отражают сущность вещи и существовали даже раньше самих вещей, сущность которых они определяют. Соответственно, зная это слово, знаешь и природу вещи. Такие имена назывались Евномием соприродными. Кроме этих имен, существуют также имена (то есть наименования) вещей, которые к сущности их не имеют никакого отношения, а появились в результате деятельности человека. Это имена по примышлению (то есть по выдумке, изобретению). Имена по примышлению являются некими вербальными знаками, которые прикреплены к вещам для коммуникативного удобства, но сущности вещей они никак не отражают (выделено мною, прот А. У.). Бог Творец вложил в человека знание соприродных имен, и Он же открывает их в процессе познания. Однако это познание, в результате которого из всего количества слов обнаруживается соприродное имя, не связано с аскетико-мистической сферой, но только с рациональной, логической деятельностью. В результате и познание мира, и богопознание превращаются у Евномия в чисто интеллектуальный процесс... Святые отцы, критикуя гносеологию Евномия, развивали учение, согласно которому нет никаких соприродных имен ни в отношении твари, ни в отношении к Богу. Никакое слово человеческого языка не выражает сущности вещей, и уж тем более сущности Бога (выделено мною, прот А. У.). Существующие наименования есть результат познавательной деятельности человека, в процессе которой определяются свойства вещи, характеризующие ее. Причем, для того чтобы описать вещь, необходимо указать целый ряд свойств или воспользоваться словом, которое подразумевает совокупность качеств, характеризующих конкретную вещь. Основополагающим значением для критиков Евномия было утверждение о непознаваемости природы вещей, о первичности вещей по отношению к словам и первичности опыта по отношению к словам. Например, если скажут какое-нибудь слово, но предмет, которое оно обозначает, совершенно неизвестен: его (предмет) никогда не видели, не слышали, не пробовали и т.п., то этот термин останется пустым, ничего не значащим набором звуков, не имеющим смысловой нагрузки. Таким образом, наименования предметов являются «случайными», так как в них нет природной необходимости. Они – продукт человеческого ума, стремящегося зафиксировать полученный опыт в языковую оболочку. Так теория имен Евномия опровергается самим опытом познания»[8].

Таким образом, имена употребляемые человеком несовершенны, не тождественны вещам, не отражают сущность человека, являются продуктом его познавательной способности. Поэтому с помощью имен нельзя адекватно узнать что-либо о человеке. И гадание на человеческом имени будет не только пустой тратой времени, но и ложным путем в духовной жизни человека.

Мы можем вникать в смысл имени, которое мы носим. Например, если тебя зовут Татьяна, что в переводе с древнегреческого означает «учредительница», «распорядительница», это значит, что дом твой и хозяйство должно быть в полном порядке. А если тебя зовут Андрей — «мужественный», то, значит, трусость тебе вовсе не к лицу. Само собой разумеется, нужно знать житие святого, имя которого носишь, ибо его подвигам должен ты разумно подражать. Не зря говорят: по имени и житие. За именем стоит история святого, чье имя носишь, независимо от того, назвали тебя в память этого святого, или просто дали такое имя. В наименовании человека также есть Промысл Божий — уподобить его Себе, указав именем на ту способность или черту характера, развив которую наилучшим образом в себе, человек может уподобиться великим подвижникам, которые всю жизнь вели себя к Богу.

Канонические правила, осуждающие гадание:

72 пр. свт. Василия Великого: «Предавший себя волхователям, или неким подобным, да будет под епитимиею столько же времени, сколько убийца».

83 пр. свт. Василия Великого: «Волхвующие и последующие обычаям языческим, или вводящие неких в домы свои, ради изыскания чародейств и ради очищения, да подлежат правилу шестилетия: лето да будут плачущими, лето слушающими, три лета припадающими, и едино да стоят с верными, и тако да приимутся».

3 пр. свт. Григория Нисского: «Те же, которые приходят к чародеям, или прорицателям, или к обещающим чрез демонов учинить некое очищение или отвращение вреда, подробно да вопрошаются и да испытуются: оставаясь ли в вере во Христа, некою нуждою увлечены они к таковому греху, по направлению данному им каким либо нещастием, или несносным лишением, или совсем презрев исповедание, о нас им вверенное, прибегли к пособию демонов. Ибо аще учинили сие с отвержением веры, и с тем, чтобы не веровати, яко Бог есть покланяемый христианами: то без сомнения подвержены будут осуждению с отступниками. Аще же несносная нужда овладев слабою их душею, довела их до того, обольстив некоею ложною надеждою: то и над сими такожде да будет явлено человеколюбие, по подобию тех, которые во время исповедания не возмогли противостати мучениям».

24 пр. Анкирского собора: «Волхвующие, и последующие языческим обычаям, или вводящие неких в домы свои, ради изыскания волшебств, или и ради очищения, да подвергаются правилу пятилетняго покаяния, по степеням установленным: три лета припадания, и два лета молитвы без приобщения святых тайн».

36 пр. Лаодикийского собора: «Не подобает освященным или причетникам, быти волшебниками, или обаятелями, или числогадателями, или астрологами, или делати так именуемыя предохранилища, которыя суть узы душ их. Носящих же оныя повелели мы извергати из церкви».

61 пр. Трулльского собора (VI Вселенского): «Предающиеся волшебникам, или так именуемым стоначальникам, или другим подобным, дабы узнать от них, что восхотят им открыть, согласно с прежними отеческими о них постановлениями, да подлежат правилу шестилетней епитимии. Той же епитимии надлежит подвергать и тех, которые водят медведиц, или иных животных, на посмешище и на вред простейших, и соединяя обман с безумием, произносят гадания о счастье, о судьбе, о родословии и много других подобных толков; равно и так именуемых облакогонителей, обаятелей, делателей предохранительных талисманов, и колдунов. Закосневающих же в сем, и не обращающихся и не убегающих от таковых пагубных и языческих вымыслов, определяем совсем извергать из Церкви, как и священные правила повелевают. Ибо, какое общение света ко тьме, якоже глаголет Апостол: или кое сложение Церкви Божией со идолы; или кая часть верному с неверным; кое же согласие Христа с велиаром?».

Протоиерей Андрей Ухтомский

Примечания:

1. Нисский Г., свят. Опровержение Евномия. Кн. 12 // Творения святых отцов, издаваемых при МДА. Т. 43. Ч. 6. М., 1864. С. 495.
2. «Символ есть такая реальность, которая, будучи сродной другой изнутри, по производящей ее силе, извне на эту другую только похожа, но с нею не тождественна» (Флоренский П., свящ. Символика видений // Флоренский П., свящ. Сочинения в четырех томах. Том 3 (1). М., 1999. С. 424.).
3. Лескин Д., прот. Метафизика слова и имени в русской религиозно-философской мысли. СПб., 2008. С. 32.
4. Толковая Библия или Комментарий на все книги священного Писания Ветхого и Нового Заветов. А. П. Лопухина // http://www.kursmda.ru/books/biblia_lopuhin_bytie.htm#_Toc44234255 . Толковая Библия или Комментарий на все книги священного Писания Ветхого и Нового Заветов. А. П. Лопухина Т. 1. Пятикнижие Моисеево. СПб 1904. С. 22.
5. де Сузнель А.. Символіка людського тіла. К., 2003. С. 68.
6. Василий Великий, свт. Против Евномия. Кн. 1, 12–13.
7. Нисский Г., свят. Опровержение Евномия. Кн. 12 // Творения святых Отцов, издаваемых при МДА. Т. 43. Ч. 6. М., 1864. С. 373.
8. Сильвестр (Стойчев), архим. Догматическое богословие. Учебное пособие для духовной семинарии. 2 класс. К., 2016. Сс. 51–52.

Теги

Теги: 

Социальные комментарии Cackle