Православный дворник дядя Коля избил православного дядю Сашу. От души поколотил. Метлой по физиономии пару раз заехал. Православные жители нашего маленького дома отнеслись к этому виду уборки… с пониманием, а кто и поддержал горячо. Народ у нас дружный. Обошлось всё без полиции.
Поди не поколоти, если чисто выметенный с утра православным дядей Колей дворик через час-два после того, как на крыльцо выйдет покурить православный дядя Саша, превращается в помойку! Стоит на крыльце, плюется и швыряет окурки на землю. В 30 сантиметрах висят специально для такого случая аж две пепельницы: одна установлена соседями, которым противно смотреть возводимую помойку, другая – дядей Колей, которому противно, что к его труду относятся таким вот помоечным образом. Не всё равно – видеть эти поганые чинари у крыльца и слышать презрительное: «А, дворник уберет. Это его работа». В общем, накипело. Раззудись, плечо. Дядя Саша, прикрывая фингал, радостно скрылся в подъезде под аплодисменты и пожелания здоровья – мы не оценили его представлений о разделении труда в обществе.
А Коля, отмахав метлой имевшиеся окурки, распереживался. Даже заболел: весь день с температурой валялся, – говорит. Стоит утром грустный: на метлу оперся, печальным взглядом нас встречает.
– Я жене всё рассказал. Самому стыдно за несдержанность, а тут еще температура. Какой из меня христианин, а? Ни кротости, ни смирения, ни безгневия… Жена таблетку дает, градусник вынимает, смотрит: «У тебя 37 почти! Ты знаешь, чего? Ты эту температуру береги, ладно?» – «Что это я ее беречь-то буду? – спрашиваю. – Зачем она мне такая сдалась?» – «А это твои единственные плюсы!» Стыдно. Плохой я христианин. И не ангел, не ангел…
– Ну, дядь Коль, хорошо ты утро начал, однако. Строгость проявить ведь нужно было! Сашку годами пытались убедить не гадить под ногами – ты его вон как быстро воспитал. Да, с фингалом, с царапинами на щеке – но доходчиво же. А то, что не ангел, так кто из нас…
– А я тут про ангелов подумал. Работа-то у меня… ангельская.
– Чего?
– Работа, говорю, у меня ангельская.
– Дядя Коля, ты температуру точно сбил?
– Ага. Смотри: если мы грешим, а грешим мы настойчиво и со вкусом, внаглую, то мы – как Сашка, который плюется с крыльца и разбрасывает свои бычки под ноги всем, и себе самому тоже. Я аккуратно всё это дело каждое утро убираю, то есть чищу пространство. А если перенести эту грязь и ее уборку в пространство духовное? Мы загаживаем свою душу и жизнь окружающих и часто считаем, что так оно и ничего вроде как: «не согрешишь – не покаешься»… на исповедь быстренько сходим, отчитаемся, а Бог и ангелы со святыми за нас нашу дрянь уберут, ибо «обязаны», «работа у них такая». Меня с детства учили: чисто не там, где убрано, а там, где не мусорят, – может, это касается и духовной нашей жизни печальной?
Знаешь, как погано на душе, когда видишь, с каким презрением к тебе люди мусорят? Иногда и терпения просто не хватает. Вчера, вон, прости Господи, и не хватило. Вот я и думаю: а что, если Христу и ангелам вдруг надоест прибирать за нами, а? Ведь плюем же на заповеди! Возьмут да и оставят нас с нашей помойкой – плещись в своих нечистотах. Бывали случаи, между прочим: Бог видит, что с человеком уже ничего поделать нельзя, и оставляет его. И тонет такой, вязнет по уши, а то и выше.
– Это худший вариант, дядя Коля. А другие есть, как думаешь?
– Во-о-от! Если человек не безнадежен, то Бог с ангелами разные методы используют. Иногда и метлу: возьмет да как огреет!
– Как ты вчера, что ли?
– Ну, или как моя жена меня про мои единственные плюсы подлечила. Слушай, помогает! О, Сашка вышел. Саня-я…Ты на меня не тово… Не обижайся, ладно? Пепельницы прямо за тобой, если что. Не греши, тьфу, то есть не сори больше, хорошо?
Вот уже в течение месяца наш дворик чист и надраен. Хотя нет-нет, а мусор появляется. Но уже не так много: это Саня по забывчивости, наверное. Без энтузиазма.
