Отвечает протоиерей Андрей Чиженко.

В духовном делании православного христианина очень важным является внутреннее намерение человека, устремление его воли в добро или во зло. С каким намерением совершается тот или иной поступок – вот в чем вопрос, как писал классик.

Есть поступки, которые совершаются: из-за внутреннего влияния добродетели (поступки от Бога); из-за природы человеческой (психики, физиологии и пр.); по страсти-греху (от диавола). Соответственно, у каждого поступка есть свой заряд: положительный у добродетельных поступков, отрицательный у грешных и нейтральный у поступков, совершаемых из-за физиологии – по природе человеческой.

Алтарь храма – это небо на земле. Это главная часть храма. И центром алтаря является престол Божий, на котором невидимо, незримо восседает Сам Господь.

И вот вам поступок – поворот к алтарю спиной. Бывает, что он совершается по добродетели (священник, благословляющий народ во время богослужения, выходящий на малый или великий вход на Литургии, выходящий на амвон на отпуст или проповедь). Бывает, что и мирянин совершает поступок добродетели, повернувшись спиной к алтарю: мама поднимает упавшего ребенка; мужчина, помогающий бабушке встать с колен во время земных поклонов; служащая храма, поднимающая с пола упавшую от жары с подсвечника свечку; повернулся, чтобы поцеловать икону; пошел в лавку, чтобы написать записку или купить свечи. Это поступки добродетели, и греха в них никакого нет.

Есть поступки от греха, которые человек совершает спиной к алтарю. Если он внутренне настроен на святотатство, на осквернение святыни, на дерзкое, богохульное отношение к ней. Матрос, который подошел к святому Иоанну Кронштадтскому, когда праведный иерей Божий служил Литургию и вышел с Чашей причащать народ. Он прикурил от лампадки и толкнул отца Иоанна так, что пролились Святые Дары. Конечно, это грех и богохульство. Или православный христианин вошел в храм, как в музей, ходит туда-сюда во время службы, будто он не в доме Божием, а в Лувре или Прадо. Конечно, это грех.

Бывает, что поступок поворота спиной к алтарю нейтрален: человек выходит из храма, ищет глазами, пришли ли его родственники в храм, по болезни хочет сесть на скамейку, когда это разрешено богослужением. Это нейтральные поступки, которые не являются ни грехом, ни добродетелью. Они просто необходимы.

Не надо искать дьявола там, где его нет. Мне нравится, как по этому случаю сказал один священник. «Неужели вы думаете, что апостолы не поворачивались никогда спиной ко Христу?» И если развивать далее это чрезмерное благочестие, то тогда надо спиной выходить из храма, чтобы не поворачиваться спиной к алтарю? А когда мы по улице идем, то тогда, значит, нам нужно тоже в определенные моменты поворачиваться спиной к направлению движения, если оказывается так, что мы идем спиной к алтарю храма, который находится близко от траектории нашего движения?

Чрезмерная зацикленность на внешнем отдаляет нас от Бога. Есть определенные правила Устава. Но не нужно к правилам Устава придумывать еще свои правила. Потому что это уже искажение истины. И удаление от нее. Мало того, очень часто это подспудное желание управлять другим человеком, оказаться для него «старцем», знающим некую сокровенную тайную истину. Но это не так.
А если кто-то еще и придумывает себе «устав на Устав», то нужно в первую очередь подумать, зачем ты это делаешь: чтобы привести другого человека ко Христу или к себе? Имеешь ли ты беспокойство о его душе или же подвержен властолюбию и желаешь для себя славы да почета, ища адептов «своего околоправославного» учения?

В православии всё очень просто. И всё должно способствовать разговору души с Богом, а не накладыванию на эту душу бремен неудобоносимых, которых не могли понести ни вы, ни отцы ваши (см.: Мф. 23:4, Деян. 15:10).

Православие – жизнь, а не концлагерь. Свобода, а не тюрьма. Это прекраснейшая светлая дорога, которая ведет к Богу и в которой правила Устава – ступени, по которым ты восходишь вверх и вверх. Ступени, а не треножащие сети. Средство, а не самоцель.

На престоле в храме восседает Живой Бог. И самое главное, чтобы сердце и душа твои всегда были устремлены к Нему, и только к Нему.