«Нет больше той любви, аще кто положит душу свою за други своя» (Ин. 15:13)

Будущий священномученик Николай родился 11 апреля 1862 г., в Ярославской губернии в семье псаломщика. Окончив Ярославскую семинарию, служил псаломщиком.

В 1887 году Николай обвенчался и вскоре был рукоположен во священника.

Назначение  батюшка получил в село Лацкое Ярославской губернии, где и прожил почти 32 года. Лацкое было многолюдным торговым селом, находившимся на проезжем тракте и большинство населения прихода составляли крестьяне и торговцы.

Отец Николай стал подлинным духовным пастырем для своих прихожан. Вся его жизнь была наполнена деятельной любовью к ближнему. Он развернул  активную духовно-просветительскую работу, создал первую в округе библиотеку-читальню для крестьян. Своими проповедями, публичными чтениями о. Николай вёл неустанную борьбу с пьянством.

Сам с детства привыкший к крестьянскому труду, он и своих детей с юных лет приобщал к крестьянским работам и вообще много внимания уделял их нравственному воспитанию.

Отец Николай любил музыку и самостоятельно научился играть на скрипке. Эта любовь помогла ему создать слаженный церковный хор.

Сын отца Николая Владимир так свидетельствует о качествах отца: о. Николай был всегда «бодр, энергичен и жизнерадостен... Принципиален и требователен к себе и другим, кристально честный, человеколюбивый, отзывчивый, он пользовался большим уважением у всех, кто его знал». Отдавая себя всецело пастырскому служению, о. Николай был далёк от политики. Дошедшие в Ярославскую провинцию известия о революционных событиях 1917 г. он принял нейтрально, никак внешне не обнаруживая своего отношения к новым властям и порядкам, руководствуясь словами Св. Писания «несть власти, аще не от Бога».

Перемены в жизни становились, однако, всё более ощутимыми. В связи с голодом из городов в село приехало много новых людей; возвращались демобилизованные солдаты с фронта и тыловики. Устойчивый сельский быт всё более раскачивался, стали расти анархические настроения, начались пьянство, разгулы, убийства.

В начале 1918 г. власть в волостном совете и на селе фактически захватила группа молодых людей из бедноты, демобилизованных солдат. Поставив своей задачей борьбу с «мироедами, кулаками и попами», эта группа угрозами и запугиваниями терроризировала население. В ряде домов были проведены обыски в поисках укрытого хлеба, и первый, в крайне грубой и унизительной форме ‒ у о. Николая, который был объявлен врагом революции, советской власти и крестьянства.

В июле 1918 г. в Ярославле и других городах произошли эсеровские мятежи. Они не были поддержаны крестьянами и вскоре были подавлены. В сентябре в ответ на эсеровские террористические акты советским правительством был объявлен «красный террор».

В октябре 18-го произошёл ряд крестьянских восстаний в Ярославской губернии, одно из которых коснулось и села Лацкое. Неизвестные вооруженные люди собрали жителей села на площади, призвали их к борьбе с большевиками, и, сформировав ополчение из местных мужчин, действуя уговорами и угрозами, повели их к ближайшей железнодорожной станции.

Матери и жены ушедших бросились к отцу Николаю, слезно прося отслужить молебен о спасении ушедших и уведенных ополченцами. Дочь отговаривала о. Николая от этого, но он счёл своим христианским долгом, долгом пастыря выполнить просьбу женщин и отслужил молебен о здравии.

Отряд повстанцев двигался медленно. Пройдя около десяти верст, они попали под дождь, стали разбредаться, и к вечеру того же дня все мужчины вернулись домой целыми и невредимыми.

Собравшиеся вскоре активисты расценили молебен как открыто контрреволюционный акт. На другой день стало известно, что в село направляется карательный отряд красноармейцев ‒ латышских стрелков, дошли слухи о расстрелах нескольких священников в соседних приходах.

Дети и близкие  советовали отцу Николаю  на время скрыться, предлагали убежище. Не считая себя виновным в чём-либо перед властью, не находя возможным оставить паству, и своим бегством дать повод к подозрениям, о. Николай решил всецело предаться воле Божией.

Была Димитриевская родительская суббота, отец Николай служил Литургию и панихиду. Комиссар и двое вооружённых солдат вошли в храм.

Переоблачившись, о. Николай простился с женой, детьми, благословил всех присутствующих. Солдаты привели о. Николая на бугор к реке и стали заряжать винтовки. Они потребовали повернуться спиной, но о. Николай, стоя к ним лицом, перекрестился и со словами: «Господи, прими дух мой! Прости им: не ведают, что творят!» ‒ поднял руку и благословил их.

Раздались два выстрела, о. Николай упал. Солдаты подошли к нему, выстрелили ещё раз, сорвали серебряный крест и, споря о том, кому он должен достаться, поспешили в дом священника, где в это время другие члены отряда чинили грабёж.

Отец Николай был расстрелян без допроса и объявления приговора.

В ответ на просьбу родных похоронить о. Николая по христианскому обычаю на третий день из исполкома поступило распоряжение: похоронить о. Николая немедленно и без всяких обрядов. Один из крестьян предоставил готовый гроб, супруга облекла о. Николая в рясу, епитрахиль, скуфью, вложила в руки деревянный крест с Афона.

Погребение происходило около полуночи, при свете факелов и тихом пении «Святый Боже». Могила была вырыта около алтаря Казанской церкви на кладбище.

С мученической кончины о. Николая началось долгое мученичество его супруги Софьи Петровны, которая претерпела множество унижений и издевательств как вдова расстрелянного священнослужителя. На пятый день после расстрела, в канун первой годовщины октябрьской революции ей пришло персональное предписание вывесить красный флаг. Дети возмущались, но Софья Петровна призвала их «терпеть до конца», сшила из кофты флаг и вывесила его.

Отец Николай был расстрелян без суда и следствия, став одной из многочисленных жертв «красного террора» и ненависти малой кучки односельчан. Поводом для его казни явилась молитва о спасении своей паствы ‒ проявление бесстрашной любви, подвигнувшей его к мученической кончине за други своя.

Священномученик Николай Любомудров причислен к лику святых новомучеников и исповедников в августе 2000 года.