Животное, получившее повеление стать богом

Именно такими словами великий отец и учитель Церкви святитель Василий Великий называет человека. Но с чем связано это одновременно и унижающее, и возвышающее человека среди прочих творений именование?

По мысли древнегреческих философов, человек является неким «кратким конспектом» Вселенной, микрокосмосом, содержащим в себе все те элементы, из которых состоит окружающий нас видимый мир. Святые же отцы идут намного далее, именуя человека не только и не столько микрокосмосом, сколько макрокосмосом. Человек – это не столько «конспект» видимой Вселенной, сколько ее смысл, цель ее творения. И потому не человек состоит из тех элементов и стихий, которые являются составляющими универсума – это Вселенная создана из тех же «кирпичиков», из которых позднее будет сотворен человек как ее венец.

Но даже и это не главное: совершенство человека заключается не в том, что у него одинаковые со всей Вселенной «исходные материалы», а в том, что он, прежде всего, создан по образу и подобию Божию. Следовательно, возвышает и выделяет человека из круга прочих творений не то, что является у него общим со всем остальным тварным миром, а то, что как раз отличает его, делает иным – уподобление Божественному Творцу.

Так что же такое – образ Божий? Точного определения, к сожалению, мы не найдем в святоотеческих трудах. Зачастую образ Божий возводят к какому-нибудь свойству души: простоте, бессмертию, способности познавать Господа и приобщаться к Нему. Святитель Григорий Богослов пишет: «Как земля, привязан я к здешней жизни, и, как частица Божественного, ношу в груди любовь к жизни будущей». По мнению большинства святых отцов, образ – это как раз и есть та частица, «искра» Божественного, которую мы носим в себе и обязаны в себе раздувать. Православное богословие говорит о том, что человек – это такое существо, которое с момента своего творения призвано к единению с Богом, «животное, получившее повеление стать богом». Однако богом не по существу, но по благодати. Брат святителя Василия Великого, святитель Григорий Нисский, рассуждая об образе Божием в человеке, утверждает, что он – непознаваем, ибо отражает в себе полноту своего Первообраза, Который является абсолютным мраком непознаваемости.

Человек – животное, получившее повеление стать богом… Однако повеление это – вовсе не принуждение, иначе весь сотворенный мир был бы, по словам христианского писателя-апологета К. С. Льюиса, совокупностью послушных роботов. Бог не нуждается в таком творении, ведь творение мира как проявление Божественной любви, ожидает, прежде всего, любви ответной. Каждая личность имеет полное право как принять Божественную любовь и Его волю, так и отказаться от них. Сотворение Богом человека, по мысли современного православного богослова В. Н. Лосского, предполагает некий риск, ведь Господь «рискует» создать такое существо, которое впоследствии сможет отказаться от своего Творца, взбунтовать против Него. Упоминаемый нами выше христианский писатель-апологет в одной из своих книг с болью отмечает, что ад не создан Богом, а находится в сердце человека. И сколько бы Господь ни бился в эту дверь человеческого сердца, все бесполезно – она закрыта изнутри.

Таким образом, Бог становится бессильным перед человеческой свободой, которую Сам же людям и даровал. Любовь Творца к человеку настолько  велика, что не может насиловать или принуждать. Воля Божия не упраздняет данной человеку свободы, не нарушает тот «древний закон человеческой свободы», о котором в своих трудах так часто говорит священномученик Ириней Лионский. Любовь Божия как бы ограничивает саму себя ради того, чтобы сохранить свободу, данную творению. И поэтому Божественная воля всегда будет покоряться человеку, чтобы привести его к Себе свободно. По словам В. Н. Лосского, «таков Божественный Промысл, и классический образ педагога покажется весьма слабым каждому, кто почувствовал в Боге просящего подаяния любви нищего, ждущего у дверей души и никогда не дерзающего их взломать».

Человек, будучи личностью, сохраняет в себе образ Божий даже тогда, когда добровольно старается в себе его разрушить, истребить, замарать, даже тогда, когда сам отказывается от своего Творца. Но  в таком случае, будучи бессмертным существом, человек обрекает себя на вечность вдали от Бога.

Первый человек – Адам – не смог выполнить своего предназначения – соединить в себе посредством постепенного обожения тварное с Нетварным. Результатом подобной неудачи стало удаление твари от своего Творца, ее подверженность суете. Святой апостол Павел пишет об этом так: «Тварь с надеждою ожидает откровения сынов Божиих, потому что тварь покорилась суете не добровольно, но по воле покорившего ее, в надежде, что и сама тварь освобождена будет от рабства тлению в свободу славы детей Божиих» (Рим. 8:19–21). Но, несмотря на все это, Господь не покидает Свое творение. Бог настолько любит человека, что готов пойти на все ради его спасения. На все, даже на смерть…

По мысли К. С. Льюиса, Господь видел крест еще тогда, когда творил первые туманности. Господь предвидит падение человека, но не мешает ему проявить свою свободную волю в выборе между добром и злом. Господь не навязывает Себя человеку, и поэтому, когда человек падает, приобщается к смерти, его Творец Сам становится человеком, чтобы исправить страшную ошибку Адама. «Бог становится человеком, чтобы человек смог стать богом» – вот главная мысль всего святоотеческого богословия, выраженная еще в III веке священномучеником Иринеем Лионским. В этих словах – смысл существования Церкви как Тела Христова. Спаситель, разрушая Своими смертью и Воскресением власть греха и  смерти, открыл человеку новый путь к конечной цели его жизни – обожению. Отныне, чтобы стать участником вечной жизни, человеку нужно приобщиться  к нетленному и бессмертному Телу Христову, которое, как мы уже сказали, прошло и через смерть, и через Воскресение – а это возможно только в Таинстве Евхаристии.

Андрей Музольф

Социальные комментарии Cackle