Епископ Александрийский Боголеп о резонансном событии, которое, по сути, осталось незамеченным.

Резонансные события октября 2015 года, оставили в тени новость, пришедшую из Верховной Рады Украины. Депутаты (с некоторым трудом) внесли антидискриминационную поправку в Кодекс законов о труде, которая предусматривает запрет «нарушения принципов равенства прав и возможностей, прямое или косвенное ограничение прав работников в зависимости от … гендерной идентичности и сексуальной ориентации».

Что меняют эти несколько слов? Очень много. Введение понятия «сексуальная ориентация» в законодательство предполагает определенную идеологию. Точно также, как термин «человек германской или родственной крови» в законах указывал на идеологию национал-социализма, а «государство народной демократии» или «трудящиеся» – на идеологию коммунизма, понятие «сексуальной ориентации» указывает на гендерную идеологию. Любое понятие существует в контексте соответствующего мировоззрения – некоторые понятия вообще бессмысленны вне этого контекста. Вводя в законодательство термин, относящийся к определенной идеологии, Вы неизбежно вводите в него и смысловой контекст, в котором этот термин функционирует.

Понятие «сексуальной ориентации» существующие в контексте определенной идеологии, уже более или менее известной. Она постулирует, что «существует непреодолимая биологическая детерминированность к предпочтению партнеров своего или чужого пола, и это такая же неотъемлемая и неизменная характеристика личности, как цвет кожи; рассматривать гомосексуальное поведение как неодобряемое, также нелепо и несправедливо, как порицать темнокожего человека за его цвет кожи или левшу за то, что он – левша». Безусловно, что весь этот набор тезисов является чисто идеологическим – хотя он (как это обычно для идеологий) апеллирует к науке, но понятно, что никаких научных подтверждений за ним нет. Таким образом, употребление термина «сексуальная ориентация» вводит в законодательство идеологию, которая не имеет под собой реальной научной базы и является результатом действия соответствующих лоббистских групп. Это не просто небольшое расширение списка признаков, по которым человеку нельзя отказать в найме на работу – это подчинение определенной идеологической доктрине. Показательно, что на голосование законопроект про «антидискриминацию», за один день ставили девять раз, естественно в нарушение норм регламента. Но "Европа" рукоплещет. Ибо в этом вопросе ей всегда наплевать на регламентные нормы и процедуры.

Что это означает? На практике там, где законы против «дискриминации гомосексуалистов» уже утвердились, в тех же США, например, они, являются орудием подавления тех, кто не разделяет идеологической ортодоксии – то есть придерживается убеждений, согласно которым брак – это союз мужчины и женщины, а гомосексуализм – образ жизни, которому, по крайней мере, никто не обязан выказывать одобрения и поддержки. Разорительные штрафы для мелких предпринимателей, которые отказываются обслуживать гей-мероприятия; отстранение от работы служащего, который позволил себе частным образом высказывать христианские взгляды; удаление с поста гендиректора крупной корпорации человека за то, что когда-то он пожертвовал небольшие деньги политической группе, которая добивалась закрепления в законодательстве понятия о браке как о союзе мужчины и женщины.

Примеров много, если говорить и о религиозной среде Европы, вот только несколько ярких новостных заголовков за последнее время: Первая женщина-епископ Англии усомнилась, можно ли говорить о Боге в мужском роде; Женатый священник-гей избран в Синод Англиканской Церкви; Швеция: первая в мире епископ-лесбиянка призвала убрать кресты с куполов церкви в Стокгольме; В Англии появилась первая супружеская чета епископов – простите, но такие вот примеры цивилизованных гендерных отношений, даже писать противно.

Конечно, не стоит ожидать, что с принятием выше упомянутого закона нечто подобное начнется и в Украине. Для того чтобы развернуть давление на инакомыслящих, нужны энергичные, мотивированные и, нередко, хорошо оплачиваемые гей-лоббисты, которые будут рыскать в поисках недружественных к геям забегаловок, пытаться разместить в них заказы на обслуживание гей-мероприятий, и таскать их по судам за отказ. А также выслеживать, не засветился ли кто в порочащих его связях с про-семейным движением. Нужна высокоразвитая культура сутяжничества, нужны адвокаты, которые будут заинтересованы в таких судебных процессах, нужно благожелательное отношение СМИ и масс к гей-движению и т.д., каковые факторы на Украине пока отсутствуют. Закон принят скорее в демонстрационных целях – смотрите, как сильно мы хотим в «цивилизованный» мир. Мы на все готовы. В качестве основного аргумента в пользу закона выдвигалось «а иначе нам не дадут безвизового режима». Впрочем, ценность безвизового режима не вполне очевидна – некоторые указывают на то, что даваемые им преимущества сомнительны, и, в любом случае, абсолютное большинство украинцев просто не сможет им воспользоваться по финансовым причинам. Безвизовый режим – это чисто символическое благо, которое едва ли улучшит чью-то жизнь в реальности.

Депутаты принимают решение, означающее, на уровне законодательства, глубочайший пересмотр представлений о мире, о должном и недолжном, подчинение идеологии, которая означает разрыв с христианским наследием Украины и Европы – и все это не по поручению своих избирателей (которые и в страшном сне им этого не поручали), а по требованию иностранцев.

Это стоит заметить не для того, чтобы еще раз упрекнуть украинских депутатов, но чтобы обратить внимание на проблему некоего комплекса неполноценности – глубоко укорененное восприятие своей собственной традиции как периферийной и неполноценной по отношению к «настоящей» Европе, мучительное желание понравиться и быть принятыми. Это заставляет людей продаваться даже не за деньги – а за чисто символические жесты одобрения. Но еще более болезненный вопрос – кому продаваться? Являются ли люди, которые продавливают гендерную идеологию наследниками той самой Европы, «страны святых чудес», готических соборов, фресок Джотто и музыки Баха? За последнее время Запад пережил хотя и бескровную, но революцию – и вопрос о том, в какой мере нынешняя западная, прежде всего, американская элита, является продолжателем западной культурной традиции, спорен. Еще недавно мысль о том, что христиан будут разорять или лишать должности за то, что они следуют традиционной христианской морали, и делать это по требованию идейных гомосексуалистов, показалась бы американцам и западноевропейцам полным бредом, антиутопией и явно натянутой страшилкой. Те западные люди, которые сохраняют верность своего христианскому наследию, смотрят на такое развитие событий с глубокой печалью и тревогой.

Поэтому украинские депутаты – и те, кто с ними – ищут одобрения скорее даже не Запада как цивилизации, а либеральных элит, которые многими на самом Западе воспринимаются могильщиками Запада, а не продолжателями его славных традиций. Европейская цивилизация вырастает из трех источников – Библейского Откровения, греческой философской и римской государственной традиции. Православный мир, который является наследником Восточной Римской Империи, разделяет эти источники с Западной Европой – и Северной Америкой. Мы не являемся периферией – мы являемся самостоятельной ветвью европейского мира. У нас своя миссия и своя ответственность перед Богом – которая, в частности, состоит в том, чтобы держаться Библейского Откровения.

Alexandria-eparhia.org.ua