Пушкин и улога вере у његовом животу
<p style="text-align: justify;"><strong>Митрополит Антоније (Паканич) говори о великом руском песнику А.С. Пушкину, о улози вере у његовом животу и о њеном утицају на његово дело.</strong></p><p style="text-align: justify;"><strong><a class="colorbox colorbox-insert-image" data-colorbox-gallery="gallery-all" href="https://pravlife.org/sites/default/files/field/image/2021.11.01/4eb7c81ce37e053cdc519391049e473a.jpg"> <img alt="" class="caption image-article-575" height="418" src="/sites/default/files/styles/article_575/public/field/image/2021.11.01/4eb7c81ce37e053cdc519391049e473a.jpg?itok=Njcp8gRJ" width="630" /> </a></strong></p><p style="text-align: justify;">«Солнце русской поэзии», «наше всё», «пророчество и указание», – так говорили известные современники о великом русском поэте и писателе Александре Сергеевиче Пушкине.</p><p style="text-align: justify;">Справедлива мысль Фёдора Достоевского, что о характере народа можно судить уже только по творчеству «всемирного и всечеловечного гения» – Пушкина, ведь повсюду у него «слышится вера в духовную мощь русского характера».<br />И действительно, Пушкин, проявляя универсальные стремления русского духа, опускаясь в дебри обуздывающих алчных страстей, упорно искал силу, способную воскресить поврежденную грехом природу человека, возвести его к сионским высотам.</p><p style="text-align: justify;">Вольнолюбивый юноша в стихотворении «Безверие», которое относится к лицейским годам, написал: «Ум ищет божество, а сердце не находит» – будто отображая личные безнадежные поиски Творца. Пушкин, следуя, как и его герои, «духу праздности унылой», увлекшись идеями атеизма, просветительского рационализма, философией гедонúзма, создал несколько антиклерикальных стихотворений, направленных против «религии правительства», и даже «Гавриилиаду», автограф которой впоследствии сжёг, а списки этого, по его признанию, «жалкого и постыдного», сочинения уничтожил. Именно за кощунственную «Гавриилиаду» молодой Пушкин извинялся перед Николаем I.</p><p style="text-align: justify;">Поэт, безусловно, принадлежал к секуляризованному русскому дворянству и относился к религии не более чем хладнокровно, оставаясь нецерковным человеком. Вместе с тем Пушкин отзывался о себе как о «посредственном христианине» и в одном из писем своей более нáбожной жене от 3 августа 1834 года говорил: «Я мало Богу молюсь и надеюсь, что твоя чистая молитва лучше моих, как для меня, так и для нас». Исследователи считают, что ранние творческие предпочтения поэта никак не говорят о его отступничестве от веры, к тому же мировосприятие Пушкина менялось благодаря таланту – «небесному дару», а многие христианские истины выражались в общем «духе» его творчества. Было «что-то особенное нежное, кроткое, религиозное в каждом его чувстве», - как точно подметил литературный критик Виссарион Белинский.</p><p style="text-align: justify;">Несмотря на обольщение уроками «чистого атеизма», Пушкин был томим духовной жаждой и так отзывался об отвергающих Божие бытие: «Я часто задаюсь вопросом: чего они [атеисты] кипятятся, говоря о Боге. Они яростно воюют против Него и в то же время не верят в Него. Мне кажется, что они теряют даром силы, направляя свои удары против того, что, по их же мнению, не существует!» Человек нашел Бога именно потому, что Он есть, был убежден поэт. В «Заметках по русской истории XVIII века» он позитивно оценивал роль Церкви, утверждая, что «в России влияние духовенства столь же было благотворно, сколь пагубно в землях римско-католических», так как оно всегда являлось «посредником между народом и государем», хотя и критиковал за надмерный консерватизм и отдаление от светскости.</p><p style="text-align: justify;">В то же время большое впечатление на Пушкина произвело Святое Писание. Позднее он скажет, что Библия – «единственная книга в мире, в которой есть всё», вся человеческая жизнь, и «...если мы, пресыщенные миром или удручённые унынием, случайно откроем ее, то уже не в силах противиться ее сладостному увлечению и погружаемся духом в ее божественное красноречие». Книга книг, как и жития святых, «Четьи Минеи» становятся предметом его пристального интереса. Уже в начале 1820-х Пушкин читал славянскую Библию, изучал значение церковнославянизмов, занимался переводом с церковнославянского на русский Соломоновой Песни Песней, а в 1830-е гг. был охвачен желанием «переводить Иова» с древнееврейского и написать драму о Спасителе. В рукописях этого периода особенно интересными представляются его рассуждения о бытии Божием: «Не допускать существования Бога – значит быть еще более глупым, чем те народы, которые думают, что мир покоится на носороге».</p><p style="text-align: justify;">В стихотворении «Пророк», где можно найти отсылки к стихам Исаии, Иеремии, Иезекииля, псалмов царя Давида, обоснована мысль о том, что свой дар поэт-пророк получает от Бога посредством «шестикрылого серафима». Замысел же стихотворения возник у Пушкина в Святогорской обители: «На другой день я был в монастыре; служка попросил меня подожать в келье, на столе лежала открытая Библия, и я взглянул на страницу – это был Иезекииль. Я прочел отрывок, который перефразировал в ‟Пророке”. Он меня внезапно поразил, он меня преследовал несколько дней, и раз ночью я написал своё стихотворение… Иезекииля я читал и раньше; на этот раз текст мне показался дивно прекрасным. Я думаю, что я лучше понял его. Так всегда бывает со Священным Писанием: сколько его не перечитывай, чем более им проникаешься, тем более всё освещается и расширяется…» – передает слова Пушкина А. О. Смирнова-Россет.</p><p style="text-align: justify;">Между тем в 1828 году в стихотворении «Дар напрасный, дар случайный» поэт сетовал на жизнь, на душу, преисполненную страстей, на пустое сердце и праздный ум:<br />Дар напрасный, дар случайный,<br />Жизнь, зачем ты мне дана?<br />Иль зачем судьбою тайной<br />Ты на казнь осуждена?<br />Кто меня враждебной властью<br />Из ничтожества воззвал,<br />Душу мне наполнил страстью,<br />Ум сомненьем взволновал?..<br />Цели нет передо мною:<br />Сердце пусто, празден ум,<br />И томит меня тоскою<br />Однозвучный жизни шум.</p><p style="text-align: justify;">Ему дал стихотворный ответ митрополит Филарет Московский (Дроздов). Святитель обращал внимание поэта на то, что Бог является высшим смыслом жизни, а сомнения – это плод человека без семени веры, сердце и ум которого успокоятся только во Господе:<br />Не напрасно, не случайно<br />Жизнь от Бога мне дана,<br />Не без воли Бога тайной<br />И на казнь осуждена.</p><p style="text-align: justify;">Сам я своенравной властью<br />Зло из темных бездн воззвал,<br />Сам наполнил душу страстью,<br />Ум сомненьем взволновал.</p><p style="text-align: justify;">Вспомнись мне, забвенный мною!<br />Просияй сквозь сумрак дум –<br />И созиждется Тобою<br />Сердце чисто, светел ум!</p><p style="text-align: justify;">Библейские истины являются источником многих пушкинских произведений. Образы и мотивы Книги Иова, Екклесиаста, Апокалипсиса прослеживаются в его творчестве. Христианские идеалы и осмысление смертных грехов несложно увидеть в цикле «Маленькие трагедии», в поэмах и лирике. Петр Вяземский вспоминал, что Пушкин «был проникнут красотою многих молитв, знал их наизусть и часто твердил их», называя «Божественными». К примеру, стихотворение «Отцы пустынники и жены непорочны» не что иное, как переложение великопостной молитвы прп. Ефрема Сирина:<br />Владыко дней моих!<br />Дух праздности унылой,<br />Любоначалия, змеи сокрытой сей,<br />И празднословия не дай душе моей –<br />Но дай мне зреть мои, о Боже, прегрешенья,<br />И дух смирения, терпения, любви<br />И целомудрия мне в сердце оживи.</p><p style="text-align: justify;">Известно, что Василий Жуковский, глубокомысленный поэт-христианин, указывая на изменения, произошедшие в Пушкине в последние годы его жизни, говорил: «…Как развилось его религиозное чувство! Он несравненно более верующий, чем я!..» После смерти матери Александр Сергеевич приобрел себе место на кладбище Святогорского монастыря, а перед смертью он, словно библейский блудный сын, прильнул к лону Церкви: велел позвать священника и причастился Святых Христовых Таин. Так, согласно воспоминаниям, доктор Спасский спросил его: «За кем прикажете послать?» «Возьмите первого, ближайшего священника», – последовал ответ Пушкина. Послали за о. Петром, что в Конюшенной, он отправил церковную требу, больной исповедался и причастился Св. Таин. К тому же, по свидетельству современников, полковник и секундант Данзас заверил поэта, что готов отомстить за него, но тот сказал, что не хочет, чтоб кто-нибудь мстил за него и что желает умереть христианином: «Нет, нет, мир, мир».</p><p style="text-align: justify;">Достоевский в знаменитой речи по случаю открытия памятника «защитнику христианских идеалов» верно заметил: «Жил бы Пушкин долее, так и между нами было бы, может быть, менее недоразумений и споров, чем видим теперь. Но Бог судил иначе. Пушкин умер в полном развитии своих сил и бесспорно унес с собою в гроб некоторую великую тайну. И вот мы теперь без него эту тайну разгадываем». Так и есть… Это тайна, заключенная и воссиявшая в глубине вечно живых образов, исполненных христианских чувств и страданий, присущих и самому поэту.</p><p style="text-align: justify;">Гений воплотил высокий небесный дар творчества, плоды которого и сейчас остаются в нашей памяти и являют миру глубокие смыслы. Великий Пушкин своей всемирной отзывчивостью буквально воплотил не букву, а дух Писания, ведь чувства добрые он лирой пробуждал, глаголом жёг и жжёт сердца людей, а его муза веленью Божию была послушна...</p>
<iframe width="560" height="315" src="https://www.youtube.com/embed/xRFC-sYadW0" title="YouTube video player" frameborder="0" allow="accelerometer; autoplay; clipboard-write; encrypted-media; gyroscope; picture-in-picture" allowfullscreen></iframe>