Однажды, в момент для меня тяжелый и трудный, я поговорил по телефону с одной мудрой и духовной христианкой. И девушка в ответ на мой рассказ о трудной ситуации сказала: «В конце концов всё случается хорошо».  Эти слова глубоко тронули меня, потому что в них прозвучала святоотеческая мудрость, которую легче всего узнать добрым: в конце концов всё обязательно будет хорошо. 

По этому поводу святой Иоанн Златоуст говорит, что «не вдруг, не вначале чудодействует Господь, а когда большинство начинает терять надежду». Так Бог даёт каждому возможность не только приобщиться к Его помощи, но и совершить подвиг до обретения её. А лучшие из людей земли и сейчас желают совершить всё для того, Кто для нас совершает всё. 

Каждый человек надеется на что-то хорошее. Кто-то надеется, что ему повезёт на экзамене, кто-то – что его родители сегодня не будут ссориться, а кто-то – что дорогой для него человек отнесётся к нему с добротой. Но всякую человеческую надежду вообще можно обозначить как надежду на счастливый конец. 

Наша жизнь похожа на сказку тем, что она в самом важном смысле чудесна и всё в ней не напрасно и имеет значение. И, как и в сказке, наша жизнь несёт собой счастливый конец. Но не для всех, а только для тех, кто добр. И эту  дивную особенность жизни лучше всего ощущают верующие  люди. А ещё  – сказочники. 

Я намеренно обращаюсь к жанру сказки прежде всего, авторской сказки как жанру, способному открыть читателю чудесность мира, в котором всегда есть Сказочник и Рассказчик. 

Кого в сказке и жизни ждёт счастливый конец? Чтобы понять это, обратимся к классическому  сказочному сюжету о трёх братьях, из которых двое умных, а третий  – дурак. 

Иван-дурак в сказке знает, что всё будет хорошо, а каким именно образом – не знает. Но он доверчив Небу, которое никого ни разу не обмануло. 

Трудно, очень трудно вместить вечность Божию в душу человеческую. Свят Господь, и не знают Его несвятые и не ищущие святости. Слишком просто привыкает человек к вере незрячей, к вере без живого чувства Бога, к вере, которая ничего не знает о Боге, кроме того, что прочла. Опытом причастия хотело бы наделить такую душу Небом, но боится душа прекрасного, боится вечного и подлинного, перед которым нужно было бы признать свою неподлинность. А если и признаёт её душа, то происходит это примерно так: «Да, я грешник. И все мы грешники. Ха-ха-ха! Наливай…». 

Не вместившая вечность душа умерла в земном. Впрочем, в таком земном, которое никогда не будет принято на обновлённой земле. Она ловка в торговле, победительна в ссоре, язвительна в осуждении и смехе над братом. Хотя один брат у неё – земное благополучие, свой маленький покой. 

Обратим внимание на то, что именно Иван-дурак нормален для Неба. Но для мира живущий по заповедям всё равно что безумец. Он иной, не желающий неподлинных отношений и не притворяющийся, будто другие, живя неподлинным, подлинны, каковыми они желают себя считать. 

Прежде всего, это касается отношений между людьми. Иван-дурак (образ настоящего человека) не желает в отношениях никакой ложности, неответности, расстояния. 

Современный человек часто не любит, а покупает избранника, как в магазине, и смотрит не на душу, а на некий набор необходимых качеств: богатство, красота, физическая сила, напористость и так далее. Он воспринимает других не как неповторимые личности, а как некий набор товаров на витрине магазина, где желательно купить самый идеальный товар и поменьше заплатить за это. Он не любит, а позволяет себя любить. Впрочем, и другой, его избранник, часто тоже не любит, но пользуется набором качеств партнёра: красотой, привлекательностью, спортивной внешностью. Любовь всегда включает в себя труд стяжания любви. Она есть возможность, которую мы можем иметь, но только по мере своего старания в этом. 

Волшебная сказка потому так трогает наше сердце, что она отражает происходящее в реальном мире, только более отчётливо для нас. 

Антуан де Сент-Экзюпери, автор сказки «Маленький принц», говорит, что в конце концов все обязательно утешаться. И это действительно так. Бог проводит каждого, кто хочет быть добрым, через испытания, как в сказке, но потом – к радости. 

У человека может быть предощущение хорошего конца, и это значит, что Бог уже сейчас с этим человеком участвует в его истории, только пока не явным ещё образом. Слишком громкое хлопанье ангельских крыльев может обесценить личный опыт человека, его личное стремление к свету, его борьбу со всей тьмой в себе и в мире. И Бог не лишает человека возможности совершить подвиг. Только нужно помнить, что хороший конец не может наступить в середине истории. 

Счастливый конец всегда приходит неожиданно. И в этом – великое мастерство Творца, Который, «если никогда и нигде не бывшему дарует бытие, то тем легче Ему исправить то, что есть, и что давно было» (Иоанн Златоуст). 

Есть легенда о том, как человек после кораблекрушения попал на необитаемый остров. Несколько месяцев он молился, чтобы Бог послал ему корабль. Но корабля всё не было. Человек понял, что помощи ждать неоткуда, и стал строить хижину, чтобы жить на острове. Несколько недель он строил себе жильё, а когда всё было готово, разразилась гроза, молния ударила в хижину – и она сгорела. Человек заплакал и стал укорять Небо в столь многих несправедливостях, случившихся с ним. Так он плакал всю ночь, а хижина всё горела и горела… А утром к острову причалил корабль. Капитан сказал, что они сменили курс, так как заметили на острове сигнальный костёр и поспешили на помощь… 

Очень важно, что, когда человек старается радовать других, его путь к счастливому концу ускоряется. Можно даже сказать, что жизнь для других и является путём в счастливый конец. 

Я много лет занимаюсь с группой волонтёров разной социальной работой с теми, кто страдает. Помогать больным и бедным в группу, как правило, приходят молодые, незамужние, унывающие девушки, которые переживают оттого, что не имеют мужа. Интересно, что спустя примерно год-два социальной работы с несчастными Бог посылает каждой девушке действительно хорошего мужа. После этого девушки обычно перестают посещать больных, но своего  хорошего конца они всё же достигают. 

Достигают они и радости, а в нашу группу волонтёров на смену им приходят новые незамужние девушки… 

Приведу об этом такую притчу. 

«Жил один юноша, который много комплексовал по поводу своей, как ему казалось, нескладывающейся жизни. Однажды его мама сказала ему:  

‟Хватит тебе лежать на диване и скучать! Иди-ка лучше в поле, и первое, что поймаешь там, будет тебе счастьем”. 

Юноша пошел в поле. Видит – заяц сидит. Погнался – не поймал. Идёт дальше, видит – лошадь идёт. Погнался – конечно же, не поймал. Видит – птица в небе летит. Даже и не пробовал ловить. Идёт домой и грустит. Смотрит – ворона на кусте сидит. Юноша протянул руку и схватил ворону. Смотрит на неё недоумённо и спрашивает:  

‟Неужели ты и есть моё счастье?”.  

‟Нет, – отвечает ворона, – какое я счастье? Но я могу тебя научить, как счастье добыть… Иди домой и разбросай вокруг своего дома морковку – придёт заяц и станет её есть. Потом разбросай сено – придёт лошадь и станет его есть. Потом насыпь пшена – прилетит птица и поклюёт”. 

‟И что? – спрашивает юноша. – Это будет моё счастье?”. 

‟Нет, – отвечает ворона, – счастье тебе будет, когда добрая девушка увидит, что ты кормишь животных, и выйдет за тебя замуж...”».

Хороший конец для любящих основан на несомненности любви Христа. Во всякой нашей истории он есть отблеск евангельского хорошего конца всего нашего мира. Одновременно хороший конец есть наша надежда, пока он ещё не сбылся, он чаем, но он и предощущаем в самом ходе нашей личной истории. Из всех утешений доброго человека, наряду с тем, что он любим и любит,  является утешение счастливого конца. Путь к нему – одновременно и дорога к настоящести в самом себе. 

Быть может, ещё и затем Господь не дарует его сразу, чтобы человек дорос до красоты ещё большей, ведь после любви нет ничего равного той надежде, которая вопреки всей противоборствующей логике скорбных обстоятельств ожидает рассвета там, где другие готовятся к ещё большей тьме. Что есть этот рассвет? Он ответ Христа на ожидание наше и на любовь нашу. Но, как и в человеческих отношениях, так и с Христом, чтобы услышать всё преображающий ответ на любовь, надо стать достойным нами произнесённого: «Я люблю». 

Артём Перлик