Среди всех христианских писателей и праведников современности есть человек, имя которого практически неизвестно на его Родине, но при этом крайне популярно среди православных. Среди прихожан нашей Церкви вряд ли найдутся те, кто даже «краем уха» не слышал об отце Серафиме (Роузе).

Кто-то его любит, кто-то – не очень, но тот факт, что у него есть целый ряд интересных мыслей и рассуждений, вряд ли можно оспорить. В сентябре 1982 года отец Серафим упокоился от своих земных трудов и предал душу Господу, потому и хотелось бы уделить внимание некоторым его идеям. Речь пойдет о постмертном опыте людей, переживших клиническую смерть, или околосмертном опыте людей, находящихся в стадии агонии. Тема эта таинственная и нелегкая, все же попробуем немного в ней разобраться, опираясь на свидетельства отца Серафима (Роуза).

Тема посмертного или околосмертного опыта долгое время вообще не интересовала медиков и психологов. Неподдельный интерес к ней стал проявляться лишь в конце ХХ века. Одним из ярких исследователей затронутой темы является американский врач Элизабет Кюблер-Росс. Причину такой перемены отец Серафим видит в развитии технологий, позволяющих снова заставить биться уже остановившееся сердце. При этом свидетельства многих пациентов, переживших клиническую смерть, рационалисты и атеисты относят к сфере галлюцинаций либо просто предпочитают их не замечать. Этот опыт очень важно осознать именно в контексте христианского миропонимания, так как на нем часто спекулируют представители эзотерики и оккультизма.

Отец Серафим утверждает, что проблему посмертного опыта невозможно решить без изначальной христианской концепции как некоторой отправной точки размышления. В качестве примера он приводит исследования американского психолога и врача Рэймонда Моуди, собравшего 150 подобных свидетельств разных людей (причем у 50 из них он взял личное интервью) и запутавшегося даже в возможности дать хоть какую-то классификацию описываемым им случаям.

Опираясь на свидетельства, собранные доктором Моуди, отец Серафим выделяет несколько элементов, характерных для переживания посмертного опыта, и уделяет им особое значение, стремясь дать характеристику каждому из них с точки зрения православной догматики.

Первый и наиболее невероятный элемент – «светлое существо». Большинство свидетелей данного феномена описывают это явление как некий свет, который воспринимается человеком в качестве личности, т. е., несмотря на отсутствие узнаваемых и точных очертаний, это существо все-таки имеет узнаваемый облик. Как правило, «светлое существо» обладает теплым и притягательным свойством, а приписывание ему черт той или иной личности зависит уже от прошлого религиозного опыта самого свидетеля. Еще одной чертой этого существа является то свойство, что оно никогда не выносит никаких суждений о жизни наблюдателя, а только лишь дает ему возможность поразмыслить над смыслом своего бытия и смерти.

Самое распространенное мнение самих свидетелей относительно данного феномена заключается в том, что они расценивают его как явление Ангела, который полон понимания и любви и внушает им мысль об ответственности за жизнь.

Нужно сказать, что иконографическая традиция Православной Церкви изображает Ангелов в виде молодых юношей в белых одеждах и с крыльями. Однако если обратимся к свидетельствам ангельских явлений в Священном Писании, то увидим, что там не всегда присутствует описание ангельских крыльев: «Войдя во гроб, увидели юношу, сидящего на правой стороне, облеченного в белую одежду» (Мк. 16:5); «Мария… наклонилась во гроб, и видит двух Ангелов, в белом одеянии сидящих» (Ин. 20:11–12): «Вид его [Ангела. – Прим. авт.], как молния, и одежда его бела, как снег» (Мф. 28:2–3).

Если обратимся к святоотеческой традиции, то также не обнаружим описания наличия крыльев. К примеру, святитель Григорий Богослов, говоря о природе Ангелов, пишет следующее: «Они просты, духовны, проникнуты светом, не от плоти ведут начало и не обретают плоти, но пребывают, какими созданы. Для них в девстве уготован путь Богоподобия, ведущий к Богу, согласный с намерениями Бессмертного, Который премудро правит кормилом великого мира». Подобные описания мы можем найти и у других отцов. Так, святитель Василий Великий утверждает, что Ангелы не имеют никакого покрова, подобной нашей плоти, и не претерпевают изменения; преподобный Иоанн Лествесник говорит, что они бестелесны и «всегда приемлют славу к славе и разум к разуму». О том, что Ангелы служат человеку, нам ясно излагает святитель Иоанн Златоуст: «Бог повелел, чтобы высшие силы служили пребывающему на земле (человеку) – по причине достоинства образа, которым облечен человек».

Таким образом, не вдаваясь в дальнейшие рассуждения, мы можем утверждать, что явления, действия и влияние «светлого существа», независимо от религиозного опыта самого свидетеля, можно вполне соотнести с православным учением об Ангелах. Апологетический смысл данного вывода заключается в том, что именно христианская ангелология дает необходимый интеллектуальный базис для объяснения свидетельств околосмертного явления «светлого существа».

Следующим элементом посмертного опыта является встреча с другими людьми. Отец Серафим пишет о том, что нет ни одного случая, когда человеческая душа оставалась одной в течение относительно длительного периода времени. Некоторые свидетели описывают опыт встреч со своими умершими родственниками. Нужно сказать, что данный феномен уже достаточно давно известен науке и связан он не только с переживанием клинической смерти, но и с предсмертными часами. «Они, – пишет об ученых психологах отец Серафим, – констатируют, что явления умерших родственников и друзей сопровождают умирающего примерно в течение часа, но почти всегда в течение дня накануне смерти».

Относительно данного элемента посмертного или предсмертного опыта нужно сказать, что здесь может иметь место физиологический фактор, как то действие галлюциногенных медицинских препаратов, высокая температура тела и заболевание либо повреждение головного мозга. Однако отец Серафим отмечает важное наблюдение специалистов в данной области, а именно тот факт, что статистические данные говорят нам: «наиболее связные и явные потусторонние опыты имеют место у пациентов с наибольшей степенью контакта с действительностью, они менее подвержены галлюцинациям». Исходя из изложенного предсмертного опыта, зафиксированного компетентными специалистами, следует отметить, что в этом контексте наиболее рациональным и логичным кажется вывод о реальности загробной жизни. Но при этом остается открытым вопрос, действительно ли данные духовные существа являются тем, за кого они себя выдают?

Для начала необходимо отметить, что изложенные свидетельства не представляют никакой сложности для христианского миропонимания, так как смерть – это лишь граница между жизнью и жизнью, она всегда сопровождается разного рода видениями и явлениями независимо от духовного состояния самого умирающего. Именно здесь отец Серафим проводит четкую дифференциацию между так называемым общим опытом умирания, который представляет интерес для большинства, и благодатной смертью православных христиан, стремившихся в течение всего земного пути к святости.

Первое, на что хотелось бы обратить внимание, это на тот факт, что к представителям индуизма, в отличие от свидетелей смертного опыта из США, которым являются родственники, приходят их индуистские боги.

Некоторые доктора, указывающие на данное наблюдение, говорят о том, что разность видений является плодом субъективных культурных и религиозных взглядов. Однако несостоятельность такого мнения зиждется на том основании, что религиозные взгляды умирающего повлияли бы на его околосмертные переживания только в том случае, если рассматривать их как галлюцинации, да еще и при определенной экзальтации сознания.
Для лучшего прояснения данной проблемы обратимся к труду уже упоминавшегося нами доктора Моуди. В предисловии к его книге доктор Мелвин Морс пишет следующее: «Многие… исследователи документально подтвердили, что околосмертные переживания являются действительностью, а не продуктом галлюцинаций и патологическим нарушением деятельности мозга». Сам же Моуди указанное утверждение подтверждает следующими выводами:
    1. Существует большое сходство в описании околосмертных переживаний, вопреки тому, что эти рассказы не согласовываются с общепринятыми представлениями нашей культурной среды о жизни после смерти.
    2. Все пациенты доктора Моуди не являлись жертвами психоза, а были уравновешенными и нормальными людьми, занимавшими в обществе определенное положение, ответственные должности.
    3. Кроме того, все пациенты были способны отличить сон от действительности и воспринимали свой опыт именно как действительность.
Таким образом, исходя из приведенных фактов, можно сделать промежуточный вывод о том, что и околосмертный опыт христианских праведников, и такой же опыт других людей (в том числе и индуистов) – это опыт переживания нематериальной реальности. Остается обозначить лишь природу тех или иных явлений.

Обратимся к Священному Писанию. Относительно языческих богов апостол Павел пишет: «Ибо хотя и есть так называемые боги, или на небе, или на земле, – так как есть много богов и господ много, – но у нас один Бог Отец, из Которого все, и мы для Него, и один Господь Иисус Христос, Которым все, и мы Им» (1 Кор. 8:5–6). В другом же месте он ясно говорит, кто на самом деле стоит за видом языческого божества: «Язычники, принося жертвы, приносят бесам, а не Богу. Но я не хочу, чтобы вы были в общении с бесами» (1 Кор. 10:20).

В святоотеческих трудах о затронутом нами вопросе мы можем обнаружить мысли, сходные с мыслями апостола Павла. Так, у аввы Исаии есть следующие рассуждения: «Когда душа исходит из тела, страсти, которые она усвоила себе во время земной жизни, служат причиной ее порабощения демонам; добродетели, если она приобрела их, служат защитой от демонов». Святитель Игнатий (Брянчанинов) говорит, что Священное Писание учит нас тому, что после разлучения с телом душа человека прилепляется либо к Ангелам света, либо к падшим ангелам, в зависимости от усвоенных во время земной жизни добрых или злых качеств.

Теперь необходимо сказать о явлении родственников. В этом вопросе отец Серафим ссылается на мнение святителя Григория Великого, который в своих «Диалогах» писал, что только после смерти праведные и грешники могут узнавать друг друга. А вот святые являются праведникам во время молитвы, имея дерзновение ходатайствовать о них перед Богом. На это различие и указывает отец Серафим, утверждая, что оно говорит о разном опыте переживания смерти праведниками и грешниками, а также о различной загробной участи. Дело в том, что святые, как говорилось выше, имеют власть ходатайствовать за человека перед Богом, тогда как грешники, за исключением особых случаев, не входят в контакт с живыми.

Указанная логика рассуждений показывает, что за явлениями родственников, как и за явлениями языческих богов, стоят нечистые духи, которые принимают такой вид, который человек лучше всего способен принимать, при этом культурные и религиозные мировоззренческие позиции того или иного свидетеля играют лишь второстепенную роль. Таким образом, в вопросе явления каких-либо «иных» существ в предсмертном состоянии мы видим, что христианский опыт умирания кардинально отличается от нехристианского своей целостностью, одухотворенностью и благостью, а также от явления «светлого существа», о чем речь шла выше.

Следующим и последним элементом околосмертного опыта, о котором говорит отец Серафим, является опыт «внетелесный». Сам термин «внетелесный» говорит о том, что человек ощущает себя вне собственного тела, он может видеть собственное тело со стороны, окружающих его людей, при этом не способен войти с ними ни в какой физический контакт. Кроме того, свидетели, пережившие клиническую смерть, говорят об ощущениях легкости, безболезненности и теплоты, а также вневременности. «Времени не существовало, оно не являлось элементом внетелесного опыта», – говорил о данном опыте доктор Моуди.

Здесь же снова необходимо обратиться к вопросу галлюцинаций, так как зрительно-слуховые галлюцинации отчасти похожи на внетелесные переживания. Доктор Моуди пишет, что даже если бы мы сделали акцент на сходстве и забыли о различиях указанных явлений, то все равно это не дало бы полноценного объяснения внетелесного опыта аутоскопическими галлюцинациями: «Все дело в том, что им нет объяснения. Существует много противоречивых версий, но неврологи и психиатры не могут решить, какой теории придерживаться. Поэтому, объясняя опыты нахождения ‟вне тела” зрительно-слуховыми галлюцинациями, мы одно неизвестное заменяем другим». Таким образом, мы видим, что попытка объяснить рассматриваемый нами феномен с материалистической точки зрения приводит мысль в логический порочный круг, порождающий еще больше вопросов.

Для христианского миропонимания нет ничего удивительного в том, что в момент смерти душа отделяется от тела и приобретает отдельное от него существование. По этому поводу отец Серафим пишет следующее: «Для нашего времени безверия характерно, что люди редко употребляют христианские понятия или осознают, что их душа освобождается от тела и теперь опытно переживает все происходящее; это новое состояние, в котором они оказываются, ставит их в тупик».

Описанные отцом Серафимом, доктором Моуди и другими исследователями свидетельства опыта внетелесного пребывания души человека относятся к первым минутам или даже мгновениям после смерти человека. Нужно сказать, что в раннехристианской литературе мы не найдем каких-либо объяснений данного явления, так как святые отцы обычно делали акцент на тех событиях, которые происходили позже, причем они опирались на сведения Священного Писания и предшествующих подвижников. Свидетельства о состоянии души в первые минуты после смерти стали возможными только при развитии соответствующих медицинских технологий, позволяющих вернуть человека к жизни после остановки сердца. Между тем важно отметить, что данный вопрос никак не противоречит православному мировоззрению, более того, за неимением рационального объяснения именно христианский догмат о двуединстве человеческой природы подводит необходимую интеллектуальную основу под данный феномен.

Давать какую-то богословскую оценку рассмотренным феноменам мы не решимся. Несмотря на приведенные факты посмертного и околосмертного опыта, мы все-таки слишком мало знаем о нем, чтоб вторгаться туда своим грубым умом. Однако один очевидный вывод сделать можно: христианский образ жизни позволяет подготовиться к переходу в загробный мир и не только не бояться смерти, но и обрести в ней покой и блаженство.

Протоиерей Владимир Долгих