Јеванђеље нас позива: «Љуби Господа Бога свог свим срцем својим, и свом душом својом, и свом снагом својом, и свом мисли својом, и ближњег свог као самог себе» (Лк. 10:27).

Но часто наши отношения с Богом и ближними становятся сугубо формальными. Мы лишь вычитываем положенные утренние и вечерние молитвы, правило ко святому Причащению; часто здороваемся и поддерживаем общение с другими людьми лишь ради соблюдения внешнего этикета и приличия. Главной причиной таких формальных отношений, по мысли преподобного Иоанна Лествичника, является гнев.

Профессор С. М. Зарин считает, что гнев вызывается внешними препятствиями на пути осуществления личных целей и стремлений человека, когда его воля приходит в столкновение с другой волей, не желающей подчиниться, когда он встречает несправедливое к себе отношение, действительное или воображаемое. Психологической основой гнева, как утверждает свт. Феофан Затворник, является самолюбие: «Это чувство возникает от всего, что каким-нибудь образом тревожит наше самолюбие». Характерной чертой гнева есть стремление унизить, оскорбить, враждебно ответить обидчику, т. е. отомстить, что делает эту страсть разрушительной.

Гнев можно назвать диким образом общежития, потому что, как отмечает Иоанн Лествичник, «сластолюбивый повреждает только себя самого, а может быть, и еще одного, своего сотаинника; гневливый же, подобно волку, часто возмущает все стадо и многие души огорчает и утесняет». Склонность ко гневу – истинное несчастье для всякого человека, так как омрачает свет здравого разума (см. Пс. 4:5), лишает чистой и богоугодной молитвы (см. Мф. 5:24; 1 Тим. 2:8), препятствует самоисправлению. Но самое печальное последствие гнева то, что он отталкивает спасительное действие благодати Святого Духа. Если Святой Дух несет с Собой душевный мир, то гнев – возмущение сердца. Самой высшей точкой кипения гнева является ярость. Гнев влечет за собой в душу множество других пороков: памятозлобие, ненависть, вражду, клевету и др. Поэтому слово Божие со всей строгостью предписывает каждому христианину воздерживаться от гнева не только обнаруживаемого, но и скрываемого в мыслях (см. Еф. 4:26, 27, 31; Мф. 5:22).
Под непозволительным гневом Лествичник разумеет не только исступленную ярость, но и всякое сердечное раздражение, легкую досаду, раздражение, производимое в нас малой или большой неприятностью, незначительной шуткой или кровным оскорблением. Желающему победить гнев и стяжать кротость следует научиться переносить неважные или важные обиды не только без горечи и болезни сердца, но и приобрести навык среди всякого рода огорчений сохранять полное спокойствие и невозмутимое расположение души, даже радоваться, по заповеди Спасителя: блаженны вы, когда будут поносить вас и гнать и всячески неправедно злословить за Меня. Радуйтесь и веселитесь, ибо велика ваша награда на небесах (Мф. 5:11, 12). Преподобный различает разные меры незлобия: «Начало блаженного незлобия – сносить бесчестия, хотя с огорчением и болезнию души. Средина – пребывать в оных беспечально. Конец же оного, если только оно имеет конец, – принимать поношения, как похвалы. Да радуется первый; да возмогает второй; блажен о Господе, и да ликует третий».

В таком отношении к страсти гнева Лествичник не одинок. Преподобный Паисий Величковский учит, что кто гневается на своего брата, да и вообще на кого-либо, тот гневается на Христа: «Я услышал однажды, как некто гневался на своего брата, и сказал ему: "Брате, нет в тебе страха? Не ужасаешься ли ты, что совершаешь такое дело – гневаешься на брата? Не знаешь разве, что ты гневаешься на Христа?" Он мне ответил: "Но я не гневаюсь на Христа, Боже сохрани, но только на брата". Скажите мне тогда вы, те, кто гневается на братьев, верите ли вы Святому Евангелию? Что говорит Христос в Евангелии? Истинно говорю вам: так как вы сделали это одному из братьев Моих меньших, то сделали Мне (Мф 25:40). Посему всякий, кто гневается на своего брата, не удерживает себя от гнева на Христа, значит, таковой нисколько не верит Святому Евангелию. Поэтому пусть смотрит, как бы ему не оказаться осужденным вместе с неверными!»

В борьбе с этим душевным недугом – гневливостью и раздражительностью, можно использовать такие средства:

1) Музыка и пение. Гармоничное сочетание звуков, особенно в духовных песнопениях, имеют несомненное, познанное на опыте свойство укрощать душевные волнения, успокаивать и умягчать сердце. Преподобный наставляет: «Иногда умеренное песнопение успешно успокаивает раздражительность, а иногда, если оно безмерно и безвременно, способствует сластолюбию. Итак, будем пользоваться им, рассудительно разбирая приличные времена».

2) Общество. Иногда случается, что уединение способствует усилению гнева. Оставшись наедине сам с собою и находясь под влиянием страсти, человек начинает вдумываться в обстоятельства неприятного случая, воображает их в преувеличенных чертах. Желчь все более и более разливается, и, наконец, несчастным совершенно овладевает ярость, он делается бешеным, едва не сумасшедшим. Начинает бранить своего врага, грозить ему, сопровождая всё это самыми резкими жестами. Для таких-то людей может быть очень спасительно общество. Беседа с посторонними лицами отвлекает внимание разгневанного от лица, разгневавшего его, останавливает игру его воображения, успокаивает волнение крови, восстанавливает в душе владычество здравого и спокойного рассуждения. «Как твердый и остроугольный камень, – замечает преподобный, – сталкиваясь и соударяясь с другими камнями, лишается всей своей угловатости, неровности и шероховатости и делается кругловидным, так и человек вспыльчивый и упорный, обращаясь с другими грубыми людьми, получает одно из двух: или терпением исцеляет язву свою, или отступает и таким образом очевидно познает свою немощь, которая, как в зеркале, явится ему в малодушном его бегстве». Впрочем, как замечает преподобный Иоанн ниже, на 26-й ступени, не всем может быть полезно общежитие: общежитие, устроенное по Богу, есть духовная прачечная, стирающая всякую скверну и грубость и все безобразие души. Отшельничество же может назваться красильнею для тех, которые очистились от вожделения, памятозлобия и раздражительности, и потом уже удалились на безмолвие. «Редки, а впрочем есть, души правые и нелукавые, свободные от всякого зла, лицемерия и коварства, которым пребывание в сообществе с людьми вовсе неполезно; но они могут с наставником от безмолвия, как от тихого убежища, восходить на небо, не имея нужды познавать опытом молв и соблазнов, бывающих в общежитиях».

3) Строгое подчинение духовнику, пример и наставление благоразумного собрата. Замечания и увещания лица высшего, достопочтенного, пример его кротости в самых огорчительных обстоятельствах, задушевные советы друга, собрата не могут быть врачевством против раздражительности разве только для тех, кто не имеет в себе ничего доброго.

Cвятитель Григорий Богослов самым сильным орудием в победе над гневом считал смех.

Впрочем, «возмущение гнева, – замечает преподобный, – имеет многие и различные причины. Потому нельзя назначить одно определенное врачевство для излечения его. И я даю такой совет, чтобы каждый из недугующих, применяясь к своей болезни, со всяким тщанием пристойное изыскивал лекарство. Первое же врачевство да будет то, чтобы узнать причину своей немощи и, по уяснении ее, Божиим содействием и советами духовных врачей, приложить к ней целебный пластырь».

Девятая ступень: борьба с памятозлобием

Когда с гневом не борются, а загоняют внутрь, тогда рождается первое и злейшее его исчадие – памятозлобие. Несмотря на тесную связь между ними, даже после значительного ослабления первого последнее упорно остается в душе. Памятозлобием Лествичник называет всякое скрываемое до времени неприязненное чувство к брату, не угодившему нам, начиная от едва заметного неудовольствия до упорной вражды, желающей и ищущей ему всякого зла. Случается даже, что по мере уменьшения раздражительности человек становится еще более зол в душе, скрытен и памятозлобив, так что для изгнания из души этого порока нужны особенные и притом напряженные усилия. «И видел опять таких, – пишет преподобный, – которые, по-видимому, являли долготерпение, но безрассудное, и под покровом молчания скрывали внутри себя памятозлобие; и я счел их окаяннейшими неистовых, потому что они белизну голубя омрачали как бы некоторою чернотою. Много потребно нам тщания против сего змия (т. е. гнева и памятозлобия), потому что и ему, как змию плотской похоти, содействует естество».

Подвиг этой степени требует не только того, чтобы человек не злобствовал и не враждовал на обидчика, не имел против него никакого неудовольствия, но имел своего оскорбителя как друга, как брата, любил его, как самого себя: «Полным торжеством над памятозлобием надо почитать не то, что мы начинаем молиться за опечаливших нас, или подарками умилостивлять их, или столом угощать, но то, если мы, видя их впадшими в какое-нибудь внешнее или душевное злополучие, будем соболезновать и плакать о них, как о себе самих».

Против памятозлобия преподобный Иоанн указывает три действенных средства:

1) Молитву Господню, часто и со вниманием повторяемые слова которой: «Остави нам долги наша, якоже и мы оставляем должником нашим» – могут, наконец, устыдить злобствующего на своего брата и изменить расположение к нему.

2) Извинение перед врагом. Благотворное действие этого поступка наш учитель объясняет так: «Когда ты, много борясь с этой страстью (памятозлобием), колкого ее терния сокрушить не можешь, то, по крайней мере, устно извинись перед врагом своим, да, признавшись перед ним в долговременном своем притворстве и будучи палим совестью своею, словно огнем, возлюбишь его совершенно».

3) Воспоминание страстей Христовых, которое может умягчить и умилить сердце наше примером злостраданий Спасителя. «Достигший девятой степени, – говорит преподобный Иоанн, – дерзновенно да просит у Христа Спасителя разрешения грехопадений своих». Ибо Он ясно сказал: «прощайте, и прощены будете» (Лк. 6:37).

Архимандрит Маркелл (Павук), духовник Киевских духовных школ