Мрзовоља је жаљење да све не иде онако како бисмо желели.

Чаще всего за драматическими обстоятельствами, в которые попадают люди, стоит уныние. Проблема в том, что некоторые считают, что от них в данном случае ничего не зависит, все симптомы (апатия, тревога, страхи, утрата способности чувствовать радость от жизни, негативизм мышления, «замёрзшие мысли», тоска, острое ощущение неспособности достичь желаемого и т. д.) имеют не внутреннее, а внешнее происхождение. Мало того, как и в случае со всеми другими страстями, люди поначалу услаждаются унынием, оправдывают его, считают защитным механизмом, любят себя в этом состоянии, хвалятся им, выставляют напоказ. И только потом, когда последствия становятся мучительными, а уныние превращается в хроническое заболевание, они ужасаются и пытаются выйти из него.

Преподобный Иоанн относит уныние к третьему разряду пороков. Эта страсть очень тесно связана с необузданностью чрева и происходящей от нее леностью и нечистотой телесной. Также причиной уныния и лености может быть многоглаголание. «Уныние происходит иногда от наслаждения, а иногда оттого, что в человеке нет страха Божия… Уныние часто бывает одной из отраслей, одним из первых исчадий многословия…». Поэтому подвиг против этих пороков преподобный поставил после подвига против многоглаголания.

Обратите внимание, что Лествичник практически уравнивает уныние и леность. В самом деле, уныние не только не позволяет человеку делать доброе, но, по выражению древних, есть мать всех пороков. Потому он говорит: «Уныние для инока есть его смерть». Этот недуг не менее смертоносен и для всякого христианина (см. 2 Сол. 3:6–12). «Уныние есть расслабление души и изнеможение ума, пренебрежение христианским подвигом, ненависть к обету, ублажитель мирских людей, клеветник на Бога – будто Он немилосерден и нечеловеколюбив; в псалмопении оно слабо, в молитве немощно, в телесном же служении крепко, как железо, в рукоделии не лениво, в послушании – лицемерно… Каждая из прочих страстей упраздняется одной какою-нибудь противоположной ей добродетелью, уныние же для христианина – всепоражающая смерть…».

Больше всего уныние боится молитвы. Движимый страстью уныния христианин может предпринимать (любые) добрые дела, лишь бы не молиться: «Уныние подущает к странноприимству; увещевает подавать милостыню от рукоделья; усердно побуждает посещать больных; напоминает о Том, Который сказал: болен... бех, и приидосте ко Мне (Мф. 25:36); увещевает посещать скорбящих и малодушествующих; и, будучи само малодушно, внушает утешать малодушных».

Когда унылый человек все-таки понуждает себя стать на молитву, то «лукавый дух напоминает о нужных делах и употребляет всякое ухищрение, чтобы только отвлечь от собеседования с Господом, как обротью, каким-либо благовидным предлогом».

Иногда уныние может маскироваться под физическое недомогание, которое исчезает во время трапезы и снова появляется во время молитвы: «Бес уныния производит трехчасовое дрожание, боль в голове, жар, боль в животе; когда же настанет девятый час, дает немного возникнуть; а когда уже и трапеза предложена, понуждает соскочить с одра; но потом, в час молитвы, снова отягощает тело; стоящих на молитве он погружает в сон и в безвременных зеваниях похищает стихи из уст».

Средства против уныния:

1) Молитва и нелицемерное послушание. «Муж послушливый не знает уныния, чрез чувственные дела исправляя мысленные и духовные (делания)», – утверждает преподобный Иоанн.

2) Жизнь и дружеское общение с другими людьми: «Общежитие противно унынию, а мужу, пребывающему в безмолвии, оно всегдашний сожитель, прежде смерти оно от него не отступит и до кончины его на всякий день будет бороть его. Увидев келию отшельника, (уныние) улыбается и, приблизившись к нему, вселяется подле него». Но Господь тех, кто находится в одиночестве и мужественно претерпевает уныние, сугубо награждает: «Во время уныния обнаруживаются подвижники; и ничто столько венцов не доставляет иноку, как уныние». Побеждающие эту страсть во всем будут искусны, свидетельствует прп. Иоанн.

3) Воспоминание наших грехопадений («Плачущий о себе не знает уныния»), память смертная и воображение будущих уготованных нам благ; и частные – трудолюбие, рукоделие и молитва: «Свяжем же теперь и этого мучителя памятью о наших согрешениях, станем бить его рукоделием, повлечем его размышлением о будущих благах и умертвим его мечом молитвы с надеждой на Господа…». Святитель Иоанн Златоуст видит самое надежное средство против уныния в добрых мыслях: «Кто питается благими надеждами, того ничто не может повергнуть в уныние». Примерно так же рассуждает об этой страсти преподобный Исаак Сирин: «Уныние рождается от парения ума, а парение ума – от праздности, суетных чтений и бесед или от пресыщения чрева».

4) Решительная победа над унынием может быть одержана только победою над недугом чревообъедения, от которого этот порок происходит и которым поддерживается, по мысли прп. Иоанна.

Интересно, что в отличие от других отцов Церкви Лествичник ничего не говорит о печали, которая может предварять страсть уныния и чаще всего связана с какой-то потерей или неоправданными ожиданиями. Как уже отмечено вначале, на языке медицины печаль и уныние называются депрессией. Так называемый нервно-психический фактор, который врачи видят в этимологии почти всех заболеваний, наиболее связан с депрессией. По-видимому, в древности правильный устрой и ритм монастырской жизни не давал повода инокам печалиться о каких-то потерях или неоправданных ожиданиях, в отличие от мирских людей. Иноки, отрекшиеся от мирских забот и привязанностей, могли подвергаться лишь радостотворной печали, о которой пишет святой апостол Павел: «Печаль ради Бога производит неизменное покаяние ко спасению, а печаль мирская производит смерть» (2 Кор 7:10).

Четырнадцатая ступень: борьба с чревоугодием

«Чревоугодие есть притворство чрева, потому что оно и будучи насыщено вопиет: ‟Мало!”, будучи наполнено и расседаясь от излишества, взывает: ‟Алчу”. Чревоугодие есть изобретатель приправ, источник сластей. Упразднил ли ты одну жилу его, оно проистекает другой. Заградил ли ты и сию, – иною прорывается и одолевает тебя. Чревоугодие есть прельщение очей; вмещаем в меру, а оно подстрекает нас поглотить все разом», – рассуждает преподобный Иоанн.

Причиной чревоугодия, кроме многоглаголания, уныния и лени, о которых шла речь выше, является привычка, связанная с нашим естеством: «Почто вы, мне повинные, бьете меня досаждениями? И как вы покушаетесь освободиться от меня, когда я естеством связана с вами. Дверь, которою я вхожу, есть свойство снедей, а причина моей ненасытности – привычка; основание же моей страсти – долговременный навык, бесчувствие души и забвение смерти».

Чревообъедение – ужасный и унизительный порок в человеке, так как делает его малоспособным к любым занятиям, а более всего к занятиям благочестивым. Оно расслабляет и подавляет дух, делая из человека животного: «Кто ласкает льва, тот часто укрощает его, а кто угождает телу, тот усиливает его свирепость».

Даже церковные праздники чревоугодник воспринимает лишь как удобное время для угождения своему чреву: «Жид радуется о своей субботе и о празднике, и монах-чревоугодник веселится о субботе и о воскресном дне; во время поста считает, сколько осталось до Пасхи, и за много дней до нее приготовляет снеди. Раб чрева рассчитывает, какими снедями почтить праздник; а раб Божий помышляет, какими бы дарованиями ему обогатиться… Время веселия и утешения пищей для совершенного есть отложение всякого попечения, для подвижника – время борьбы, а для страстного – праздник праздников и торжество торжеств».

Кто болеет этой страстью, тот ищет любой предлог, чтобы разрешить свое воздержание от пищи: «Когда пришел странник, чревоугодник весь движется на любовь, подстрекаемый чревонеистовством, и думает, что случай сделать брату утешение есть разрешение и для него. Пришествие других считает он за предлог, разрешающий пить вино, и под видом того, чтобы скрыть добродетель, делается рабом страсти».
Юным преподобный не советует пить вина, даже если это благословляют ему священники, ибо за этим гостеприимством может скрываться злая страсть: «Видал я престарелых священников, поруганных бесами, которые юным, не находившимся под их руководством, благословением разрешали на вино и прочее на пиршествах. Если они имеют доброе о Господе свидетельство, то можем с их позволения немного разрешить; если же они нерадивы, то нам не должно в этом случае обращать внимание на их благословение, а особенно, когда мы еще боремся с огнем плотской похоти».

Чревоугоднику неизвестно умиление, так как пресыщение чрева иссушает слезные источники; неизвестны и непонятны высшие стремления духа к Богу, так как для невоздержного бог – чрево: «Насыщение чрева иссушает источники слез; а чрево, иссушенное воздержанием, рождает слезные воды».

Чревоугодие является причиной многих других страстей: «Начальник бесов есть падший денница, а глава страстей есть объедение… Первородный сын мой есть блуд, а второе после него исчадие – ожесточение сердца. Третье же – сонливость. Море злых помыслов, волны скверн, глубина неведомых и неизреченных нечистот от меня происходят. Дщери мои суть леность, многословие, дерзость, смехотворство, кощунство, прекословие, жестоковыйность, непослушание, бесчувственность, пленение ума, самохвальство, наглость, любовь к миру, за которою следует оскверненная молитва, парение помыслов и нечаянные и внезапные злоключения; а за ними следует отчаяние – самая лютая из всех страстей».

Невозможно победить похоть плоти тому, кто предается чревоугодию: «Кто служит своему чреву и между тем хочет победить дух блуда, тот подобен угашающему пожар маслом… По пресыщении нашем сей нечистый дух отходит и посылает на нас духа блудного; он возвещает ему, в каком состоянии мы остались, и говорит: ‟Иди, возмути такого-то: чрево его пресыщено, и потому ты немного будешь трудиться”. Сей, пришедши, улыбается и, связав нам руки и ноги сном, уже все, что хочет, делает с нами, оскверняя душу мерзкими мечтаниями и тело истечениями».

Одержимому страстью чревоугодия неизвестна чистая молитва, так как помысл невоздержного часто оскверняется нечистыми представлениями: «Ум постника молится трезвенно; а ум невоздержанного исполнен нечистых мечтаний».  «Насыщение есть мать блуда, а утеснение чрева – виновник чистоты». «Будь господин над своим чревом, прежде нежели оно тобою возобладает, и тогда будешь принужден со стыдом воздерживаться. Впадшие в ров беззаконий, о которых я не хочу говорить, понимают, что я сказал; целомудренные же опытом сего не познали... Будем внимательны, и мы увидим, что объедение есть единственная причина потоплений, с нами случающихся». «Если бывает разжжение плоти, то должно укрощать ее воздержанием во всякое время и на всяком месте. Когда же она утихнет (чего, впрочем, не надеюсь дождаться прежде смерти), тогда можем скрывать пред другими свое воздержание».

О тесной связи между чревоугодием, духовным расслаблением и блудной страстью рассуждает также преподобный Нил Мироточивый: «Многоядение не подкрепляет, но расслабляет; потому теперь мы и не можем так поститься, как древние отцы. Теперь люди берегут себя, как бы не простудиться и не повредить тела своего тленного, но чем больше берегут тело, тем больше оно истлевает. Да, берегут, но как берегут? Бережение их в прожорстве, чтобы обкармливать себя различными трапезными снедями и напитывать ими тело свое тленное. Но тленное тело их, вместо того чтобы откармливаться этими разными кушаньями, еще больше от них истлевает…. Обильная пища обращается у него в мужеское семя… Но кто ест с воздержанием, у того никогда не накопляется семени, не растлевается целомудрие. Не беднеет он кровию своею; бывает всегда телом светел и чист, всегда поэтому преизбыточествует кровию, т. е. не расходует ее даром, и никогда не грязнит души своей, т. е. блудными грехами. Неумеренным ядением и питием человек помрачает сердце свое и погубляет сердечную силу. Итак, сердечная сила человека погубляется обжорством, душа же этим самым удаляет благодать Всесвятого Духа, ибо человек, изливая семя свое, делается блудником, прелюбодействует, рукоблудничает, занимается малакийным свалением или лишь мысленною малакиею, т. е. услаждаясь блудными мыслями. От сего растления гибнет кровь в человеке, а страсть такую силу приобретает в нем, что ни горы, ни холмы не остановят ее, ни леса, ни чащи не воспрепятствуют. Но человек несчастный этого не замечает… Особенно же губительно прожорство и непощение для монаха, ибо этим прожорством он губит себя и спасение свое, сам того не замечая. Некоторые говорят: мы не можем поститься. По какой причине не в силах ты поститься? Знаешь ли, почему? Потому что не имеешь благодати Всесвятого Духа; ради этого и не в силах. Итак, понудь себя к посту, чтобы приобрести благодать Всесвятого Духа.
Когда человек ест многоразличные яства, тело услаждается, но благодать отстраняется от него и сердце человека обмирает. Не может тогда человек поститься, ропщет, когда наступает постный день или Великая Четыредесятница. Чего ропщешь, несчастный человек? Постись и воздерживайся, если хочешь, чтобы в помощь пощению твоему пришла благодать Всесвятого Духа».

К разновидностям страсти чревоугодия (плотоугодия) можно отнести курение и пьянство. Доктор медицинских наук, священник из Санкт-Петербурга Георгий Григорьев утверждает, что среди двухсот самых страшных наркотиков мира третью позицию занимает алкоголь, а шестую – курение. По медицинской статистике, среди всех пьющих в зависимость не попадают лишь порядка 5%. В мире 3/4 людей не употребляют спиртные напитки: мусульмане, жители Китая, Индии. Пьют в основном люди с белым цветом кожи, а таких остается менее 20% в мире.

Наиболее действенные средства против недуга чревоугодия, на которые указывает преподобный Иоанн:

1) Память смертная. «Сидя за столом, исполненным снедей, представляй пред мысленными очами твоими смерть и суд, ибо и таким образом едва возможешь хоть немного укротить страсть объядения. Когда пьешь, всегда вспоминай оцет и желчь Владыки твоего и таким образом или пребудешь в пределах воздержания, или, по крайней мере, восстенав, смиришь свой помысл.

2) Пост. «Не обманывайся, ты не можешь ни освободиться от мысленного фараона, ни узреть горней Пасхи, если не будешь всегда вкушать горького зелия и опресноков. Горькое зелие есть понуждение и терпение поста, а опресноки – ненадмевающееся мудрование. Да соединится с дыханием твоим сие слово псалмопевца: Аз же, внегда бесы стужаху ми, облачахся во вретище и смирях постом душу мою, и молитва моя в недро души моей возвратится (Пс. 34:13)».

Преподобный пишет, что хотя пост и насилует наше естество, но затем дает здоровье телу и наслаждение многими добродетелями: «Пост есть насилие естества, отвержение всего, что услаждает вкус, погашение телесного разжжения, истребление лукавых помышлений, освобождение от скверных сновидений, чистота молитвы, светило души, хранение ума, истребление сердечной бесчувственности, дверь умиления, воздыхание смиренное, радостное сокрушение, удержание многословия, причина безмолвия, страж послушания, облегчение сна, здравие тела, виновник бесстрастия, разрешение грехов, врата рая и небесное наслаждение».

Однако нельзя резко ограничивать себя в пище, ибо это может привести к различным болезням и унынию. «Это, – говорит преподобный Иоанн, – то же самое, как если бы кто-нибудь сказал, чтобы ребенок одним шагом взошел на самый верх лестницы». Он советует тем, кто ранее ел вкусно и разнообразно, благоразумный выбор рода и постепенное ограничение количества вкушаемой пищи: «Если душа желает различных снедей, то она ищет свойственного естеству своему; и потому противу хитрого нашего чрева должно и нам употребить благоразумную осторожность; и когда нет сильной плотской брани и не предстоит случая к падению, то отсечем прежде всего утучняющую пищу, потом разжигающую, а после и услаждающую. Если можно, давай чреву твоему пищу достаточную и удобоваримую, чтобы насыщением отделываться от его ненасытной алчности и чрез скорое переваривание пищи избавиться от разжжения, как от бича».

Лествичник различает разные степени воздержания: «Одно воздержание прилично неповинным, а другое – повинным и кающимся. Для первых движения похоти в теле бывают зна́ком к восприятию особенного воздержания; а последние пребывают в нем даже до смерти и до самой кончины не дают своему телу утешения, но борются с ним без примирения. Первые хотят сохранять всегда благоустройство ума, а последние душевным сетованием и истаяванием умилостивляют Бога».

3) Труды телесные. Телесное бездействие не располагает к обильному принятию пищи, более того, даже небольшое количество пищи не может перевариваться как должно, в результате чего человек становится тучным и расслабленным. Физический же труд производит обратное действие.

4) В борьбе с пьянством, кроме медикаментозного лечения, особенно важна молитвенная и моральная помощь ближних, а от курения преподобные старцы Оптинские советовали избавляться с помощью генеральной исповеди за всю свою жизнь.

Архимандрит Маркелл (Павук), духовник Киевских духовных школ