Уверение апостола Фомы
Христос Воскресе!
Сегодняшний воскресный день посвящен апостолу Фоме, который в народе получил прозвище «Фома неверующий». Чему же все-таки не поверил Фома: тому, что Иисус воскрес из мертвых? Или тому, что другие ученики видели Его воскресшим?
Имя Фома имеет еврейское происхождение и означает «близнец» (תומא). Вполне возможно, что апостол первоначально был рыбаком (см.: Ин. 21: 2). Фома был призвал Христом стать одним из двенадцати апостолов (см.: Мф. 10: 2–4; Мк. 3: 14–19; Лк. 6: 13–16). Когда умер Лазарь, и Иисус, за Которым уже охотились иудеи, направился в Иерусалим, Фома выразил свое желание пойти за Христом и вместе с Ним умереть (см.: Ин. 11: 16). Во время прощальной беседы Господа с учениками Фома задавался вопросом: как, откуда апостолы могут знать путь восхождения Сына Человеческого к Отцу Небесному? (см.: Ин. 14: 5).
Согласно Евангелию от Иоанна, Фома отсутствовал в тот день, когда Спаситель явился апостолам по Воскресении из мертвых. Не увидел он Христа Воскресшего и засомневался: «Если не увижу на руках Его ран от гвоздей, и не вложу перста моего в раны от гвоздей, и не вложу руки моей в ребра Его, не поверю» (Ин. 20: 25). Явившись апостолам вновь «после восьми дней», Иисус предложил Фоме вложить руку в Свои ребра. Евангелие не сообщает нам подробностей, действительно ли вложил Фома перст в раны Спасителя или нет. Блаженный Феофилакт Болгарский считал, что Фома прикоснулся к ребру Иисуса[1]. По Толковой Библия Лопухина, Фома отказался осязать раны на теле Христовом. Увидев живого Христа своими глазами, Фома воскликнул: «Господь мой и Бог мой!» (Ин. 20: 28).
Буквалистичность описания данного события должна убедить нас в том, что, несмотря на появление Спасителя среди учеников при закрытых дверях, Его тело не было призрачным. Это был тот самый Иисус, на груди Которого еще недавно возлежал любимый ученик. Это был тот самый Иисус, Которого били, повели на Голгофу и распяли. Хотя на третий день Его тело не нашли во гробе, но Его видела Мария Магдалина, жены-мироносицы ухватились за Его ноги (см.: Мф. 28: 9), в селении Эммаус Он преломил хлеб с двумя путниками (см.: Лк. 24: 30), в Сионской горнице Он показал апостолам Свои раны и ел пред ними печеную рыбу, чтобы доказать, что Он – не призрак (см.: Лк. 24: 42–43), а Сын Божий, «пришедший во плоти» (ср.: 2 Ин. 1: 7).
«Фомой неверным» – неверующим – Церковь называет усомнившегося апостола. Если мы мыслью вернемся в апостольские времена, станем на место Фомы, то поймем, что не так-то просто было поверить в благовестие о воскресении Человека из мертвых, ведь до Христа еще никто не воскресал. Фома пошел путем академического ученого: захотел провести такой естественнонаучный эксперимент, который дал бы ему достаточное количество убедительных доказательств. Спаситель предоставил ему такую возможность, демонстрируя Свои руки и ребра.
Если первоверховный апостол Петр исповедовал Христа всего лишь «Сыном Бога Живаго» (Мф. 16: 16), то «Фома неверующий» прямо назвал Его «Господом и Богом» (Ин. 20: 28). Более того, Фома обратился к Спасителю со словами: «Господь мой и Бог мой», подчеркивая свои отношения со Христом как «моим» личным Учителем, Спасителем, Богом.
Неверие Фомы не было упрямым нежеланием признать свидетельства очевидцев. Это была жажда веры, которая искала подкрепления в видимых доказательствах. Фома не хотел слепо принять что-то на веру, он желал познать «путь, истину и жизнь» (Ин. 14: 6). Он не стал молчать о своих сомнениях, потому что к вере он относился неравнодушно. Его интересовала реальная встреча с Богом, а не слепое следование чьим-то убеждениям. И потому его «неверие», как ни парадоксально, оказало благодатное воздействие на всех окружающих людей.
В песнопениях сегодняшнего праздника «неверие Фомы» называется добрым, поскольку оно «сердца верных привело к познанию»[2]. Вера Фомы на поверку оказалась настолько глубокой, что ради проповеди о Воскресшем Господе он отправился в Индию, где впоследствии принял мученическую кончину (ок. 70 г.).
К сожалению, в наши дни можно встретить много примеров полного неверия в Бога или примеров формальной мертвой веры.
Одним из современных мифов является представление о том, что религиозное мировоззрение основано на безусловной вере в авторитеты, в то время как секулярное сознание базируется на здоровом скептицизме и рационализме. Однако сегодня так называемые «критически мыслящие личности» совершенно не представляют себе даже элементарных основ религии, никогда о вере серьезно не задумывались, но отвергают религию на основании воспринятых в советской школе штампов. Напротив, в наши дни как раз те приходят к вере, кто действительно подвергает сомнению атеистические предрассудки и критически смотрят на свою жизнь.
Есть и те, кого мы можем назвать верующими лишь формально. Это те, над которыми совершен обряд крещения, но они не знают основ веры и правил духовной жизни. Такие люди не видят за собой большого количества грехов и не чувствуют нужду в покаянии. Отсутствие в церкви по воскресеньям объясняется ими какими-то непреодолимыми препятствиями: загруженность на работе, необходимость съездить на дачу, посетить родственников… Такие люди редко хотят что-то менять в своих привычках, но они могут быть достаточно навязчивыми в насаждении религии среди домочадцев. Проверьте на своем примере, нет ли среди ваших знакомых таких людей, которые причащаются редко, но зато назойливо повторяют своей второй половине, что тебе, мол, надо пойти в церковь на исповедь. Внешняя религиозность, лицемерная навязчивость и даже агрессивность в проповеди веры может не только оттолкнуть, но и вызвать чувство неприязни со стороны друзей, коллег по работе или близких родных.
Обе категории – как неверующие, так и формально верующие – убеждены в своей правоте, даже если эта правота построена на сплошных сомнениях. Они не поддают свои убеждения критике, не ставят себе сложных вопросов, не пытаются вносить корректив в свою траекторию религиозной жизни.
Нередко неверующий человек упорно сопротивляется Богу, но зато легко верит во всякие глупости, особенно если они имеют околонаучное объяснение. «Никто так не легковерен, как человек неверующий», – писал во II веке святой Ириней Лионский.
Верующие формально, конечно, признают существование Бога, но не обращаются к Нему в молитве. А это значит, что Бог для них – факт, ни к чему не обязывающий. Жизненный путь таких людей с Богом не пересекается. Если случается внутренний кризис, возникает обида на Бога за свою судьбу, болезни и неудачи. Они не пытаются мужественно преодолевать сомнения, учиться подниматься выше них; косность и упорство в сомнениях таких формально верующих людей приводят к унынию, депрессии и даже к потере веры в Бога.
На этот счет митрополит Вениамин (Федченков) высказал достаточно смелую мысль: «В состоянии максимального провала, полной темноты, ощущения богоотсутствия мы понимаем, Кого нет: Бога – значит, Бог есть». Владыка Вениамин также писал о пользе опытной проверки своей веры: «Живая вера всегда сопряжена с актуальным или потенциальным сомнением. Если сомнение не существует, то, как правило, мы имеем дело с традиционностью, то есть человек просто свидетельствует о тех опытах, которые имели его предшественники, а сам этого опыта не постиг». Значит, духовная жизнь – это творческий поиск истины, постоянный пересмотр своего состояния души, а не просто типовой набор молитв для ежедневной вычитки утром и вечером.
Безусловно, сомнения в бытии Божием или неустойчивость в вере осуждаются апостолами (см.: Рим. 4: 20; 14: 23; Иак. 1: 6; ср.: Мф. 16: 3). Однако сомнение в своей мнимой праведности, критический взгляд на свои увлечения и трезвое отношение к успехам и неудачам в духовной жизни – все это при содействии молитвы может приобрести характер духовного рассуждения.
Дорогие братья и сестры! Сегодня Церковь напоминает нам не только о Фоме, но и о человеке в целом, о каждом из нас и обо всем человечестве. У нас нет возможности вложить свои пальцы в раны Христовы, но Сам Христос нам пообещал: «блаженны не видевшие, и уверовавшие» (Ин. 20: 29). По неверию нашему Господь не творит чудеса (см.: Мф. 13: 58), но если у нас будет вера с горчичное зерно, то мы сможем и горы переставлять (ср.: Мф. 17: 20). Будем ли мы христианами только по форме, или, напротив, вместе с отцом больного отрока будем восклицать: «Верую, Господи! помоги моему неверию» (Мк. 9: 24), – это зависит от нас.
Пусть же Воскресший Господь, озаривший сердце святого Фомы, просветит и наши сердца, чтобы мы вслед за ним направились на поиски своего личного Спасителя – Господа нашего Иисуса Христа и вместе с Фомой могли без всяких колебаний убедиться в том, что «Господь – это мой Бог!».
Аминь.
Иеромонах Ириней (Пиковский)
[1] То же самое прикосновение воспевается на 2-й стихире великой вечерни Антипасхи.
[2] 4-я стихира на «Господи, воззвах» великой вечерни Антипасхи. См. также 1-я стихиру на стиховне великой вечерни.
