Есть мысли, но не получается их оформить в стройный текст, потому пишу как есть.

Не хотелось мне начинать статью со стандартной и уже изрядно приевшейся фразы наподобие: «Такого-то числа Православная Церковь празднует… и т. д.», – но в этот раз, за неимением в голове ничего более оригинального, менять ничего не буду. Единственное, обещаю, что сильно постараюсь не занудничать.

Итак, 23 мая Православная Церковь празднует 4-ю неделю по Пасхе, посвященную евангельскому эпизоду о расслабленном. Вообще, Евангелие очень часто говорит о нас, а о себе-то мы любим послушать? Или не всегда? Даже если звучит что-то нелицеприятное в нашу сторону, можно остаться с текстом наедине и тихонько во всем разобраться. В таком контексте Евангелие некогда не надоест, и даже самые известные сведения всякий раз будут открывать что-то новое. Теперь несложно догадаться, что расслабленные – это мы с вами. Как тут не расслабишься, когда уже целых три недели прошло после Пасхи?! Но давайте вспомним, что расслабленный – это не отдыхающий, а парализованный человек, потому и наша расслабленность не имеет ничего общего с отдыхом, точнее она могла начаться с отдыха, но постепенно перерастает в духовный паралич. «Что же ты такое городишь, – спросите вы меня, – ведь попразднство Пасхи продолжается, а духовная жизнь просто стала такой, какой она была до Великого поста». Не серчайте на меня, пишу, прежде всего, о самом себе.

В том и проблема, что духовная жизнь стала точно такой, какой была до Святой Четыредесятницы, и так каждый год – вот и вырисовывается паралич. Чуть поднапряжешься и тут же сдуваешься обратно. А ведь после покаянного периода и радостной встречи с Воскресшим Христом что-то во мне должно было поменяться в лучшую сторону, и поменяться не на короткий период, а навсегда. Победа Сына Божьего над смертью полностью переменила внутренний настрой всех Его учеников: как апостолов, так и жен-мироносиц. Их образ жизни уже никогда не оборачивался вспять. А у меня что? А у меня паралич.

Иногда хочется выругаться хорошенько на себя самого, только толку, всё это от бессилия. Тридцать восемь лет расслабленный лежал в ожидании того, кто его первым опустит в воды Овчей купели, после вхождения туда Ангела. Неужели и мне придется так долго противостоять собственному параличу, не имея возможности исцелить его?! Ничего не получилось сохранить из того, что было накоплено за последние два месяца. Покаянное состояние растерял – смотришь на свои грехи, и понимаешь, что все они на своих местах и уходить не собираются. Вырвать бы их, да я ж забыл, что я духовный паралитик. А была ведь еще и пасхальная радость, ощущение святости пасхальной ночи, когда кажется, что даже воздух светится. Куда она делась? Улетучилась, потому что совсем не дружит с пороками. Ненадолго заглянула ко мне в сердце и поняла, что пока нет ей здесь места. Надеюсь, что навесит еще через год, да и то если жив буду. Хочется на это надеется, но гарантировать не могу. Вот снова понимаешь, какой ты паралитик.

Бессилие в борьбе с параличом возникает, когда смотришь на него сквозь призму только собственных сил, и, конечно, с такого ракурса ничего поделать невозможно. Но махнуть рукой на всё, жить и не заморачиваться нельзя. Есть еще Христос! Вот входит Он в эту купальню. Ты сидишь или даже лежишь, среди большого количества народа, такой же, как и все, ничем не примечательный паралитик, и так хочется выпрыгнуть, помахать руками и крикнуть: «Господи, вот он я, пожалуйста, ко мне, ко мне подойди! Я свинья бесстыжая, но я так Тебя заждался!».

Спаситель – сердцеведец и Сам знает, к кому подойти, потому махать руками нет смысла. В каждом из нас должно быть это бесконечное, пекучее, болезненное, но живое чувство собственной неудовлетворенности; осознание своего бессилия, но сопряженное с ясным пониманием, что «невозможное человекам возможно Богу» (Лк. 18:27). Взгляните на диалог Христа и расслабленного. Господь спрашивает его: «Хочешь ли быть здоров?» (Ин. 5:6) – и больной человек отвечает: «Так, Господи, – и далее добавляет, – но не имею человека, который опустил бы меня в купальню, когда возмутится вода; когда же я прихожу, другой уже сходит прежде меня» (Ин. 5:7). Расслабленный еще не распознал в Спасителе Владыку Вселенной, способного исцелить любой недуг, он также понимал, что нет у него возможности первым войти в воду, но он продолжал надеется. Мы видим, что Господь не исцеляет расслабленного вопреки его желанию, но призывает захотеть стать здоровым. Поэтому осознание паралича и невозможности исцелить его собственными силами, понимание того, что мы растеряли как со времени Великого поста, так и со времени Пасхи, ясное и твердое желание вернуть всё обратно – это единственная возможность услышать вопрос Христа, обращенный к каждому из нас, и не замедлить с ответом. В чем-то нам даже легче, чем расслабленному, ведь нам искать, расспознавать Спасителя мира не нужно, однажды мы Его уже нашли, и Он теперь рядом, только бы не убежать от Него!

Каждый пост, каждая молитва, каждое Таинство – это наши маленькие исцеления на пути к исцелению большому. Смотрим снова на Христа и расслабленного. Спаситель повелевает ему: «Встань, возьми постель твою и ходи» (Ин. 5:8). Три указания дает Господь. Блаж. Августин пишет, что повеление «встань» не является призывом к действию, но действием исцеления со стороны Бога, которые мы теперь можем сопоставить с теми маленькими исцелениями, о которых я сказал. И далее следует два повеления уже здоровому человеку: взять постель и ходить. По мысли блаж. Августина это отсылка к первостепенной важности выполнения заповеди о любви (Мф. 22:37), где «Любовь к Богу стоит на первом месте в порядке предписания, любовь же к ближнему – первая в порядке исполнения». Указание на необходимость взять постель, или, можно сказать, понести постель, отсылает нас к наставлениям апостола Павла о необходимости носить тяготы друг друга (Гал. 6:2). В свою очередь, исполнение заповеди о любви к ближнему ведет нас к исполнению заповеди о любви к Богу. Таким образом, христианин ходит (третье повеление) между полюсами этой двуединой заповеди, в целом продвигаясь (идя) к Господу.

Как всегда, в теории все оказалось намного проще, чем на практике. Но и без теории никуда не деться. Мы больны, но мы не инвалиды. В духовной жизни паралич не приговор. Исцеление совсем рядом, и, восприняв его, несем, идем, двигаемся – падаем – снова принимаем от Христа лекарство – и боремся дальше. Глядишь, так потихоньку паралич оставит нас раз и навсегда, лишь бы времени хватило!

Протоиерей Владимир Долгих