Святые, несмотря на свой суровый подвиг, к другим проявляют большую любовь, смирение и простоту.

Авва Пимен, молитвенный столп, без сна и в бодрствовании излучал огненную молитву.

Он поднимал свои руки, и другие видели, как его пальцы становились пламенем, пылали огнем. Все тело его было в молитве. В огненной молитве! Садится авва в стасидию немного отдохнуть и видит возле себя другого монаха, которого одолевает сон. Святой не стал будить его, не толкнул в бок, говоря: «Проснись, христианин мой, проснись!» – а взял и подставил ему свое плечо, потом уложил его себе на колено. Знаешь зачем? Чтобы уставшему монаху лучше спалось, чтобы тот немного отдохнул. Авва усугубил свою молитву. И о себе, и о своем друге-монахе, который спал. Хорошее дело, правда? Ничего не скажешь. Благость! Строг к себе, снисходителен к другим.

Снисходителен не в том смысле, что он балует другого и говорит: «Это не грех, это не имеет значения, делайте что хотите, согрешайте свободно». Я не это имею в виду. Верю, что и ты, слушающий, понимаешь, о чем идет речь. Но некоторые не понимают то, что ты говоришь. Т. е. говоришь им одно, а они это воспринимают совсем по-другому. Но ты понимаешь меня, однако. Надо быть честным с самим собой. А честен с самим собой не тот, кто говорит: «Аборт – это не грех. Прелюбодейство не грех. Курите? Ничего страшного в этом нет». Это не является честностью. Это настоящее расслабление и обезличивание. «Нет ничего греховного. Все разрешается».

Я не это сказал. Но говорю, что когда к тебе придет человек, который подвизается и падает, то не добивай его. Я это имею в виду. Покажи ему свою любовь, снисходительность, сочувствие, понимание и произнеси: «Все в порядке, он уснул сегодня, одолел его сон в церкви. Но завтра такое может случиться и со мной» или «Разве я никогда не засыпал?»

И меня, когда стоял пред Святым Престолом, не одолевал ли сон? Я чуть не упал из-за этого. Но виноват был не я, а певчие церкви. Пели расслаблено, и я едва не уснул. «Немножко громче, мой христианин, ты же поешь, Богу нашему поешь! Пой всем своим сердцем, с усердием и вдохновением!» Не так ли?

Вот что значат аскеза и подвиг. Это и есть самопожертвование в Церкви.

А что делаем мы? Ничего. Мы просто протягиваем наши руки и говорим: «Господи, когда Ты посылаешь нам дождь, мы не держим над собой зонта». Один ребенок ко мне подошел, оправдывая себя за неподготовленность к урокам: «Когда Господь посылал дождь и раздавал ум, я держал зонт». Отвечаю ему: «То, что ты говоришь, неправда. У каждого из нас свой дар. Каждый может чего-то достигнуть. У тебя тоже есть ум. Возможно, ты и не решаешь трудных задач и не станешь ученым-астрофизиком, но ты тоже можешь получить диплом, поступить в университет и окончить его. Найди только свое дарование!»

Когда же Господь нам посылает Свою благодать, что мы делаем? Идем и протягиваем свои руки, и знаешь, как мы это делаем? Как делают маленькие дети, когда раздаешь им в руки карамельки? Или когда берем антидор и хотим взять побольше? Побольше в свою пригоршню. Вот это движение и описывает нашу аскезу, которую мы совершаем в Церкви.

Из книги о. Андрея (Конаноса) «Любовь навсегда»

Перевод с новогреческого Сергея Рудбко