Попытка сделать христианство «религией» одной конкретной нации, одного народа уничтожает сотериологический аспект Церкви, примитивизирует ее Вселенское предназначение и приводит к тому, что Церковь перестает быть христианской.

Сегодня в Украине не стихают дискуссии о том, какая же Церковь является народной. Изо всех сил на статус «народной Украинской Церкви» претендуют явно симпатизирующие праворадикальным идеям раскольники из так называемого Киевского патриархата. Для того чтобы убедить в этом украинских граждан, они не стесняются манипулировать цифрами разного рода соцопросов, которые, по их мнению, «правдиво» показывают соотношение прихожан в канонической Украинской Православной Церкви и в УПЦ КП.

Такая позиция раскольников понятна и легко объяснима, ведь искажая цифры соцопросов, они пытаются убедить украинское общество и Вселенскую полноту православия в том, что именно КП является крупнейшей «Украинской Православной Церковью» и потому, как им кажется, может рассчитывать на признание Вселенским Православием и, следовательно, на канонический статус. Вот только делают они это так грубо, что для любого беспристрастного исследователя не составит серьезного труда увидеть ложность предлагаемой нам статистической «картины».

Так, например, еще в 2012 году, т. е. задолго до Майдана, на одной из передач Савика Шустера (1), где, кстати, присутствовал раскольничий «патриарх» Михаил Денисенко, была озвучено количество сторонников УПЦ КП – 14 млн человек. Вместе с тем, указывалось, что сторонников канонической Украинской Православной Церкви в три раза больше этой цифры (с чем, кстати, согласился и глава раскольников). А теперь попробуйте подсчитать путем простых арифметических действий общее количество верующих обеих украинских Церквей. У вас получится цифра 56 млн. человек (14 млн сторонников «Киевского патриархата» и 42 млн –канонической Церкви). Увы, но почему-то никто из присутствовавших на этой передаче не обратил внимания на тот факт, что эта цифра превышает общее количество граждан Украины (а ведь нужно еще учесть атеистов, мусульман, протестантов, римо-католиков, язычников, униатов и т. д.).

Однако это были еще цветочки: сегодня в УПЦ КП, без тени смущения, говорят о том, что общее количество верующих в «Киевском патриархате» в два раза превышает число сторонников канонического православия. Если учитывать тот факт, что со времени выхода в эфир упомянутой нами телепередачи количество приходов канонической Церкви увеличилось до 12 тыс. (что действительно в три раза больше количества раскольничьих приходов), следовательно, возросло число священнослужителей, монашествующих и прихожан, то общая численность верующих двух Церквей превысит 100 млн человек (т. е. как минимум 42 млн верующих канонической Церкви и «в два раза большее» количество верующих «Киевского патриархата»).

Все это, как говорится, было бы смешно, если бы не было так грустно: уже на передаче Савика Шустера у некоторых присутствующих возникли сомнения относительного того, что большая часть граждан нашей страны является не православными, но верующими в Бога людьми. И действительно, если это так, то как мы сможем объяснить тот факт, что наша страна занимает первые места в мире по уровню коррупции, количеству разводов и абортов, разрыву в уровне жизни между богатыми и бедными, по рейтингу других негативных явлений социальной жизни?

На самом деле многочисленные объективные социальные опросы, которые периодически проводились на протяжении всей нашей новейшей истории, неоднократно показывали, что общее количество людей церковных, т. е. сознательно исповедующих христианство, составляет около 5% от общего населения Украины (в России, кстати, наблюдается похожая ситуация).

Именно поэтому сегодня у нас нет никаких оснований говорить о том, что православие (как, впрочем, и любая другая христианская конфессия) является народным, по заповедям которого старалось бы жить большинство украинского населения.

Что с этим делать? И что говорит об этом история?

Возникает вполне логичный вопрос: а что со всем этим делать? Нужно ли нам добиваться того, чтобы стать действительно народной Церковью, или лучше смириться с настоящим положением дел? Заглянем в историю Церкви  и посмотрим, как этот вопрос решался на протяжении более чем 2 тыс. лет.

Как ни странно, но Церковь никогда не стремилась стать народной:

– внимательно читая Новый Завет, мы видим, что многие поступки Спасителя можно было бы с уверенностью назвать антинародными. И действительно: иудеи ждут от Христа «действенного» мессианства – что Он станет царем Израиля и освободит их от ига римских завоевателей. И вот Христос въезжает в Иерусалим как царь, а что далее? Он идет в храм, выгоняет оттуда торговцев  и уходит из Иерусалима. Более того, перед казнью он заявляет Пилату: «Царство Мое не от мира сего…» (Ин. 18:36). А ведь иудеи ждали Мессию, который возвысит их царство именно в этом мире, т. е. они ждали царства Израиля «от мира сего». И это не единственные примеры того, как Христос не шел на поводу у народных лжемессианских чаяний иудеев;

– исследуя историю раннехристианской Церкви, мы не заметим признаков ее народности: во-первых, потому что в первые три века Церковь была гонима, а во-вторых, перед изданием Миланского эдикта, уравнявшего в правах христианство с другими религиями, христиан в Римской империи насчитывалось приблизительно 10%. Так что христианство никогда не стремилось во что бы то ни стало стать религией государственной, религией большинства.

Христиане принимали и государство, и общество, но лишь в той мере, в которой они не ограничивали Господство Христа и не заглушали исповедания Царства. Занимаясь миссионерством среди язычников, они совсем не желали ссориться с языческими властями, о чьем обращении молились. И все же: «Христиане всюду сознают себя новым народом, собранным из всех народов, но от всех отличным: “Они не живут в отдельных городах, они не имеют особого языка или отличной от других жизни… Они обитают каждый в своем отечестве, но как бы временно. Ибо всякая чужбина для них отечество, и всякое отечество – чужбинаˮ» (Св. Климент Римский. Послание к Диогену) (2).

Осознавая себя Царством «не от мира сего», Церковь всегда заботилась о том, чтобы не допустить в любых своих проявлениях смешения языческой (т. е. народной, всецело принадлежащей этому падшему миру) и христианской вер. Христианские мученики предпочитали идти на смерть, нежели принять требования народа и принести жертвы языческим идолам. И все потому, что христиане считали кощунством смешение своей ИСТИННОЙ веры с верованиями язычников, составлявших большинство в Римской империи: «…Христианство оказалось лицом к лицу с Римской империей. Его монотеизм, не имевший ничего общего с синкретизмом и не сводившийся, подобно иудаизму, к одной этнической группе, претендовал, как и римская религия, на распространение в пределах всего обитаемого мира. Но как утвердиться в государстве, в котором место уже занято государственной религией?.. Уклонение от участия в ее обрядах расценивалось как отсутствие патриотизма, нелояльное отношение к государству… Столкновение христианства с Римским государством становилось тем более неизбежным, что действия имперских властей были направлены на политическую унификацию и административную централизацию… Первые шероховатости во взаимоотношениях и первые столкновения произошли в повседневной  жизни, в которой язычеством было пронизано все: семейные, профессиональные и гражданские отношения, когда человек полностью принадлежал государству, со всем своим имуществом, мыслями и даже совестью. Нельзя было шагу ступить, не столкнувшись с языческим божеством. Трудности своего положения христианин испытывал ежедневно, ощущая себя на периферии общества или внутренним эмигрантом… Учитель жертвовал Минерве, покровительнице школ, первые деньги, полученные им от ученика-христианина… На улице христианин, – как римский гражданин, так и не обладавший правами гражданства, – обязан был обнажать голову перед храмами и статуями… Если христианин занимался торговлей и собирался просить денег в долг, а заимодавец требовал от него сотворить молитву во славу богов, то мог ли он ответить отказом? Если он был скульптором или позолотчиком, то как было не извлечь выгоду из своего ремесла или искусства, изготовляя идолов или работая на храм?... В Карфагене в день прохождения войск на смотру солдат должен был нести на голове венок в честь богов… В каждом городе были свои праздники, справлявшиеся с размахом, насколько хватало средств. Как христианин мог уклониться от участия в них?... Тертуллиан живо обрисовал затруднения, с которыми сталкивался христианин, желавший жить одной жизнью с согражданами… Тем более что Римская империя не принимала и не допускала проявлений внутренней свободы, разграничения во имя Бога личных убеждений человека и государственных постановлений… Притеснения христиан, а затем и гонения на них усиливались по мере того, как Римская империя осознавала угрозу самим своим основам, своему незыблемому порядку… Христиане же не собирались защищать ценности мира язычников, они не отождествляли себя с Римской империей, не могли и не хотели считать ее историю своей историей, полагая, что призваны исполнить миссию более важную и непреходящую, чем империи и цивилизации, которые возникают и гибнут» (3).

Описанная выше ситуация вам ничего не напоминает? Разве нет сходства с тем, что происходит сейчас в Украине, где православных христиан постоянно обвиняют в отсутствии патриотизма и чуть ли не создающих угрозу украинской государственности? Причем и тогда, на самой заре христианства, и сейчас, в независимой Украине, к христианам очень часто предъявляются более чем абсурдные обвинения. Так, например:

«В 177 г. началось страшное гонение на христиан в Лионе; император – философ Марк Аврелий приказал пытать христиан до смерти, и не было такого вида пытки, который был бы забыт ретивыми исполнителями имперского указа. В этом гонении, акты которого сохранились (так называемые “Акты лионских мучениковˮ), погибли епископ Лионский Пофим, дева Бландина и многие другие христиане. Толпа всегда была готова поверить, что катастрофы и несчастья вроде наводнений, извержений вулканов, неурожаев или варварских набегов были результатом неудовольствия богов из-за пренебрежения, оказываемого им под влиянием христианского “атеизмаˮ. Тертуллиан саркастически замечал: “Если Тибр поднимется слишком высоко или Нил опускается слишком низко, толпа кричит одно: христиан ко льву! Всех к одному-единственному льву?ˮ» (2).

Вселенская природа Церкви

Думаю, вышеперечисленных примеров достаточно для того, чтобы понять одну простую вещь: нравится это кому-то или нет, но в основе своей христианская Церковь – явление наднациональное, космополитическое. Ибо в Церкви «…нет ни Еллина, ни Иудея, ни обрезания, ни необрезания, варвара, скифа, раба, свободного, но все и во всем Христос (Кол. 3:11). Безусловно, Церковь освящает, принимает в себя все лучшее, что есть в национальном предании, что не противоречит ее учению, но все же Христос пришел на эту грешную землю не для того, чтобы возвысить и освятить ту или иную нацию или народ, чего, собственно, от Него и ждали иудеи, а сейчас хотят наши раскольники и радикальные националисты. Он явился для того, чтобы спасти всякого человека вне зависимости от его национальной принадлежности. Вот почему Церковь не может служить ничему временному, тленному, преходящему. Дело Церкви – спасать всякого человека во Христе, а не отстаивать (освящать) интересы той или иной нации или государства. Поэтому пройдут многие века, но Церковь Христова не прекратит свое бытие.

Попытка сделать христианство «религией» одной конкретной нации, одного народа уничтожает сотериологический аспект Церкви, примитивизирует ее Вселенское предназначение и приводит к тому, что Церковь перестает быть христианской.

И все же Православная Церковь в Украине может стать народной!

Но произойдет это только в том случае, когда большинство нашего обмирщенного, расцерковленного населения, легко поддающегося пропаганде гедонистического мировоззрения, ориентированного на получение чувственных, плотских удовольствий, в качестве основы для своей жизни возьмет ЗАПОВЕДИ ЕВАНГЕЛИЯ. Только тогда можно будет говорить о христианстве как о религии украинского народа, а о канонической Православной Церкви – как о народной Церкви (4). Собственно, на это и направлены сегодня все усилия канонической Православной Церкви в Украине, которая всеми доступными для нее способами стремится донести до людей вечные, непреходящие евангельские истины, на основе которых можно будет построить в нашей стране не русский и не украинский мир, а мир Божий, мир Христов! 

В этом контексте справедливо прозвучали слова Блаженнейшего Митрополита Онуфрия о том, что Церковь – это «душа» народа. Однако пока  миллионы людей в наше стране, формально называя себя православными христианами, в принципе, не собираются жить по-христиански, по заповедям Евангелия, более того, даже не хотят взять Библию в руки  и  хотя бы раз ее  прочитать, говорить о том, что мы (или какая-либо другая христианская конфессия) являемся Церковью народной, как минимум, преждевременно.  Более того, если наше общество и далее будет игнорировать общечеловеческие христианские ценности, заповеди Евангелия, «тело» народа (т. е. его государственность) продолжит умирать, что в итоге может привести к ситуации, когда «душа» навсегда покинет «тело» и вернуть ее обратно не помогут уже никакие социологические опросы.

Закончить эту статью мне бы хотелось следующей цитатой известного философа: «Народность, – писал Вл. Соловьев, – не есть высшая идея, которой мы должны служить, а есть живая сила, природная и историческая, которая сама должна служить высшей идее и этим служением осмысливать и оправдывать свое существование (Т. 5. С. 25)…  Для того чтобы народ был достойным предметом веры и служения, он – народ, сам должен верить и служить чему-нибудь высшему и безусловному: иначе верить в народ,  служить народу значило бы верить в толпу людей, служить толпе людей, а это противно не только религии, но и простому чувству человеческого достоинства… Достойным предметом  нашей веры и служения может быть только то, что причастно бесконечному совершенству. Не унижая и не обманывая себя, мы можем верить и служить только Божеству. Божество как действительно дано нам в христианстве, и это выше народности. Получив это высшее, мы можем преклоняться перед своим народом только в том случае, если сам народ является служителем религиозной истины… Итак, то самое благо, одушевляющее подлинный патриотизм как истинную любовь к своему народу, есть христианское созидание жизни для Христа и во Христе, чему и государство, и народность, и все прочее должны служить и в этом служении иметь свой смысл и цель…» (5).

Иеродиакон Иоанн (Курмояров)

Примечания:

1. Передача С. Шустера от 04.05.2012 г. // Эл. ресурс: https://www.youtube.com/watch?v=3CCeoADlDCs
2. Дворкин Александр. Очерки по истории Вселенской Православной Церкви // Эл. ресурс: http://www.sedmitza.ru/lib/text/434661/
3. Адальбер-Гюстав Аман. Повседневная жизнь первых христиан. М.: Молодая гвардия, 2003. С. 110–125.
4. В этом смысле раскольники, которые представляют собой экклесиологическую ересь, никогда не будут не то что народной Церковью, но и Церковью вообще.
5. Богословская конференция «Единство Церкви». М.: ПСТБИ, 1996. С. 9–11.