Практически сразу после начала боевых действий на Востоке страны в некоторых отечественных СМИ появились материалы о том, что священники канонической Украинской Православной Церкви якобы отказываются отпевать погибших из Вооруженных сил Украины.

Однако практически во всех случаях, о которых шла речь в репортажах, статьях и видеосюжетах, мы имели дело с дезинформацией. На самом деле священнослужители канонической Православной Церкви погибших отпевали, но украинским гражданам это преподносилось в прямо противоположном контексте (1).

Было бы вполне резонно задаться вопросом: кому это выгодно и с какой целью распространялась данная дезинформация?
На самом деле в этом нет ничего нового – раскольники из т.н. «киевского патриархата» совместно с различными радикальными группировками, особенно активировавшимися в последние два года, любыми способами стремятся уничтожить репутацию канонической Церкви. А многие светские СМИ идут у них на поводу.

И все же вопрос, вынесенный в заголовок статьи, возник не случайно. Проблема эта действительно существует, и не только по отношению погибших на Востоке, но и по поводу других случаев, время от времени получающих общественный резонанс. На одном из них я бы хотел остановиться подробно.

Эта история произошла в Винницкой и Барской епархии в октябре месяце 2012 года (т. е. задолго до всех вооруженных конфликтов). В одном из сел Винницкой области умер мужчина. На похороны отца из Киева приехал его единственный сын, который поспешил обратиться к настоятелю местной церкви с просьбой совершить отпевание над телом усопшего родителя. Однако, к его удивлению, священник ответил отказом на, казалось бы, такую естественную и привычную просьбу. И ни возмущения, ни уговоры, к которым прибегнул просивший, не смогли изменить принятого настоятелем непростого решения.

После чего разгневанный сын обратился в редакцию винницкой газеты «20 минут», где поспешил облить грязью отказавшего ему православного священнослужителя, выставив того на суд читателей бездушным, циничным, равнодушным к человеческой боли человеком, который подорвал доверие к Церкви  у многих людей.

После этого сочувствующие пострадавшему журналисты газеты поспешили в управление Винницкой и Барской епархии за разъяснениями. Но вот незадача, к полному их удивлению, в Винницкой епархии поддержали священника, а не обиженного потомка. Наш-то герой думал, что священник просто обязан без разбору отпевать всех подряд, невзирая на их образ жизни, на веру или отсутствие таковой, на принадлежность к той или иной религии и т. д. Он так и написал в опубликованном материале: «Я втратив батька, але не хочу втрачати віри. Отець Авсентій відмовив мені, мотивуючи це тим, що мій батько не ходив до церкви. Але ж усіх хоронять за християнським звичаєм, крім самогубць» (3).

Я не знаю, об утрате какой веры говорил «пострадавший», но это его высказывание свидетельствует о том, что вряд ли его вера имеет какое-то отношение к православному христианству. Если бы он действительно был христианином, то знал бы, что не всех почивших хоронят по православному  христианскому обычаю. Среди них – мусульмане, иудеи, католики, атеисты, буддисты и др. Чтобы человека похоронили по православным обычаям, он должен быть крещен в Православной Церкви и являться ее действительным прихожанином (т. е. более-менее регулярно посещающим богослужения и принимающим Таинства Церкви, главное из которых Причастие Тела и Крови Христовых).

А что же наш почивший? Какое он имел отношение к Православной Церкви? Из рассказов его односельчан (цитируемых в статье) мы узнаем, что в Украину он приехал из Казахстана, за все время своего проживания в селе в храме ни разу не появился. Православных праздников не отмечал, т. к. супруга его была католичкой, и в их семье было принято отмечать только католические праздники. По словам местного священника, никто во всем селе не знал, какую веру исповедовал почивший и вообще был ли он крещен. А что, если он был мусульманином или католиком? В этом случае его сыну было бы логичней обратиться к мулле или ксендзу, но только не к православному батюшке. А что, если он вообще был атеистом? Ну, скажите мне, зачем совершать отпевание над тем, кто вообще в Бога не верит? «Со святыми упокой Господи раба Твоего…» – просит священник у Бога во время отпевания (в Требнике этот чин называется «Последование мертвенное мирских тел» или коротко «Последование погребения»). На мой взгляд, эта просьба в случае с атеистом выглядит как издевательство над верой в Бога. И действительно, человек согласился с тем, что Бога нет, что нет загробной жизни, что все это ему чуждо, а мы просим Господа уравнять его с теми людьми, которые жизнь свою положили на служение Христу и Его Церкви. Это ли не абсурд?

К сожалению, сегодня в нашем расцерковленном обществе принято считать, что священник просто обязан совершать требы (крестить, венчать, отпевать) по просьбе всех людей без исключения, вне зависимости от их религиозных убеждений или отсутствия таковых. Ну, в крайнем случае нам скажут, что человек должен быть крещен в православии, и этого уже достаточно для того, чтобы по первому требованию священник, не рассуждая (кто он такой, чтобы рассуждать?), бросился удовлетворять пожелание клиента (особенно, если тот внес или собирается внести пожертвование за совершаемые над ним священнодействия).

Увы, но в сознании современных людей твердо закрепилось мнение о православном священнике как о неком жреце неведомой религии, где люди поклоняются Богу, который предписал нам выполнение тех или иных ритуалов и магических действий. Вот и крестят люди детей для того, чтобы ребеночек был здоров. Венчаются для того, чтобы был достаток в семье. Освящают машины – чтобы не попасть в аварию. Ну и отпевают покойников, потому что так принято. А зачем их еще отпевать? Почитали над покойничком Псалтырь, батюшка что-то пошептал, кадилом помахал – и забронировали покойничку место в раю. А то, что этот покойничек в Церкви ни разу не был, жил в блуде или был запойным алкоголиком, кого это волнует? Главное – совершить магический ритуал, и дело сделано. В конце концов – куда Бог денется? Хочешь не хочешь, а придется такого в рай со святыми поместить, раз уж народ все сделал как положено.

Причем иногда наивность наших людей просто поражает всякое воображение: один мой знакомый батюшка, будучи приглашен на отпевание, спросил у родственников почившего, исповедался и причастился ли тот перед смертью. Ему сказали, что этого не было. А на вопрос батюшки о том, почему он этого не сделал, по какой причине не пригласили священника, не предложили смертельно больному человеку исповедаться и причаститься, с глазами, полными детской наивности, ответили, что не ожидали такой скоропостижной смерти их родственника. А ведь речь шла о семидесятилетнем человеке, несколько лет болевшим тяжелой формой рака. Спрашивается, а чего вы ожидали? Или то, что все мы смертны, – секрет? Разве кто-то из нас может дать 100%-ную гарантию того, что, ложась спать, он утром проснется? И если ты верующий человек, то неужели мысль о том, что каждый прожитый день может стать последним в жизни, такая необычная?

В том-то и дело, что большинство наших сограждан, считающих себя православными, на самом деле не являются не только православными, но и вообще верующими людьми. А все эти отговорки, что, мол, Бог у меня в душе, – не что иное, как попытка обмануть собственную совесть. Точно такой же попыткой для многих людей является  желание совершения тех или иных религиозных обрядов, в том числе и обряда отпевания. 

Для того чтобы иметь на это право, нужно быть, во-первых, крещеным в Православной Церкви, а во-вторых, иметь именно христианскую, православную, церковную веру. Такую веру, которая только и может дать нам надежду на спасение в вечности. Именно об этом говорил Христос, когда указал: «Кто будет веровать и крестится, спасен будет; а кто не будет веровать, осужден будет» (Мк. 16:16). То есть первым условием для спасения является ДЕЯТЕЛЬНАЯ, РЕАЛЬНАЯ (а не умозрительная) вера во Христа и жизнь в Его мистическом Теле, Которое и есть Православная Церковь: «Не думайте, что достаточно одного крещения, – подтверждает этот вывод святитель Иоанн Златоуст, – хотя бы вы после жили нечестиво. Нет, нам нужно еще много добродетели и любомудрия… Мучение, определенное проведшим жизнь неправедно, неизбежно. Впрочем, и одной только веры недостаточно: и бесы трепещут пред Богом, но при всем том не избегнут мучения. Поэтому нам должно проводить жизнь с великим рачением» (4).

Об этом же говорил в своем комментарии к статье в винницкой газете «20 минут» секретарь Винницкой епархии протодиакон Владислав Демченко: «За життя людина відмовляється від церкви і не лише не ходить до неї, а й нехтує закликами священика, а потім родичі хочуть поховати, як належить. Але вірувати чи ні, це особистий вибір людини, який вона має зробити за життя. А якщо вона не бажала знати Бога і всіляко уникала зустрічі з Ним в молитві і в церковних Таїнствах, то навіщо насилувати її після смерті… Священик не їздить ховати на замовлення, він проводжає душу віруючого. А як людина не вірила, або вірила у щось інше чи взагалі була переконаним атеїстом, то чому священик має за нього вирішувати? Його воля бути з Богом мала б проявитися за життя» (5).

Обратите внимание на последнюю фразу этой цитаты, она полностью соответствует тому, что сказал в Евангелии Господь: «Итак всякого, кто исповедает Меня перед людьми, того исповедаю и Я пред Отцем Моим Небесным. А кто отречется от Меня пред людьми, отрекусь от того и Я пред Отцем Моим Небесным» (Мф. 10:32–33).

Вот так и с военными, погибшими в вооруженном конфликте на Востоке Украины: для Церкви не имеет значения, как и где погиб воин. Для Церкви имеет значение, кем был погибший воин в своей жизни, какую веру он исповедовал. Верил ли он во Христа или был атеистом, например. И если он был атеистом, то любой священнослужитель имеет полное право отказать в отпевании покойного его родственникам вне зависимости от того, где и как он погиб. Потому что православные священнослужители не обязаны совершать христианских Таинств и треб «над» и «для» людей либо неверующих во Христа, либо принадлежащих к другой религиозной традиции или христианской конфессии. Конечно, батюшка может пойти навстречу родственникам почившего, если хотя бы кто-то из них является православным христианином. Но в любом случае последнее слово остается за священником, а не за возмущенными родственниками, сослуживцами или друзьями покойного. Согласитесь, странная эта картина, когда люди, всю жизнь служившие разного рода божкам, не знавшие или не захотевшие ничего знать о Христе, жить по Его заповедям, в конце своей жизни вдруг начинают требовать от Православной Церкви того, чтобы их отпевали как христиан. Ну не абсурд?

Напоследок только замечу, что в Православной Церкви существует особый «Чин молитвеннаго утешения сродников живот свой самовольне скончавшаго» (т. е. особые молитвы для утешения родственников самоубийцы). Поэтому, если ваш родственник покончил собой и у вас нет доказательств того, что он в момент самоубийства был не в своем уме (наличие справки о том, что он состоял на учете в соответствующем лечебном заведении), то вы можете попросить священнослужителя совершить над телом почившего именно этот «чин молитвенного утешения».

Повторюсь: последнее слово всегда остается за православным священником. Для того чтобы не встретить отказа с его стороны в совершении той или иной требы, лучше быть честным перед собой и уже сейчас задуматься и определиться со своими религиозными убеждениями. А в случае несовпадения их с православным исповеданием или когда отсутствуют таковые, не нужно ставить себя в глупое положение, получив отказ на просьбу о совершении православных Таинств и треб.

Иеродиакон Иоанн (Курмояров)

Ссылки:
1. Вот только один из примеров подобной лжи украинских СМИ:  Спростування Запорізької єпархії щодо т. з. невідспівування загиблих воїнів // Эл. ресурс: http://uoj.org.ua/spetsproekty/antifejk/sprostuvannya-zaporizkoji-eparkhiji-shchodo-t-z-nevidspivuvannya-zagiblikh-vojiniv.
2. Священик відмовив поховати батька // Газета «20 хвилин». 31 жовтня 2012 р.
3. Свт. Иоанн Златоуст. Толкование на святого Матфея евангелиста. Беседа 11. М.: Издательский отдел Московского Патриархата, 1993. С. 117–119.
4. Священик відмовив поховати батька // Газета «20 хвилин». 31 жовтня 2012 р.