Отвечает протоиерей  Владимир Долгих.

Богослужебным уставом 25 сентября на литургии положено чтение отрывка из Первого послания апостола Павла к Коринфянам, содержащим такие слова: «Никто не ищи своего, но каждый пользы другого» (1 Кор. 10, 24). Как мы понимаем речь здесь идет о ближнем, что и отражено в церковнославянском варианте текста: «Никтоже своего си да ищет, но еже ближняго кийждо».

В контексте этих апостольских слов, хотелось немного поговорить про вроде бы хорошо нам знакомое понятие «ближнего». Однако для начала нельзя не упомянуть о святом, день памяти которого также припадает на 25 сентября – священномученике Автономе, епископе Италийском. Наш календарь полон имен христианских подвижников, большинство из которых нам совершенно неизвестны. С одной стороны, мы, вроде как, попросту физически неспособны перечитать жития всех святых, но с другой – у нас ведь даже нет культуры чтения житийной литературы. В этом плане, тот же свят. Димитрий Ростовский, составлял свой многотомный сборник не просто так, не просто как память, а именно для практического применения в жизни христиан. Да, в нем есть определенный «налет» легендарности и некоторой «елейности», но именно в таком виде жития святых привлекали соотечественников свят. Димитрия, живших в конце XVII – начале XVIII столетия. Сегодня кто-то готов читать Айн Ренд, кто-то Стивена Хокинга, кто-то Юваля Ноя Харари, кто-то просто посты а соцсетях, но житийная литература, к сожалению, часто неинтересна даже православным христианам. Именно поэтому мне захотелось сказать хоть пару слов о свящмуч. Автономе, кроме того в его подвиге весьма ярко проявились процитированные вначале апостольские слова.

Как настоящий христианский епископ он действительно печется о пользе ближнего. Свящмуч. Автоному посчастливилось жить во время знаменитого Великого гонения императора Диоклетиана (начатого в 303 году). Естественно, он был готов взойти на свою «Голгофу», но при этом счел более полезным, не для себя, но для вверенной ему паствы, удалиться в Вифинию. Это уклонение от мучений можно было бы сразу расценить как проявление трусости или, как минимум, как стремление облегчить свою участь. А вот для человека, искренне любящего Бога и готового отдать за Него жизнь, наоборот, избегание мук само по себе – мука. Далее мы видим, как проповедническими трудами владыки Автонома в Вифинии из язычников образовывается большая христианская община и встает вопрос постройки для них храма. В итоге храм был возведен и освящен будущим священномучеником в честь Архистратига Михаила.

Затем следует очередное бегство владыки Автонома, его апостольское служение в скитаниях и возвращение назад в Вифинию, где, в своем родном храме он и принимает мученическую кончину. Язычники, пожелавшие отмстить христианам за разрушенное капище, ворвались в Михайловскую церковь во время совершения литургии и забили свящмуч. Автонома насмерть. Как видим, Господь его все равно сподобил мученического венца, но при этом, беспокоясь о ближнем, он еще и успел совершить немало апостольских трудов.

Что ж, давайте теперь немного уделим внимания раскрытию понятия «ближнего». Вполне естественно, что нам на ум сразу приходит притча «о милосердном самарянине», но до нее мы еще доберемся, а начать хотелось бы с Ветхого Завета.

Итак, в Ветхом Завете понятие «ближнего» вмещало несколько вариантов. Первый – это сосед. О соседе-соотечественнике идет речь в книге Второзакония: «Не нарушай межи ближнего твоего, которую положили предки в уделе твоем, доставшемся тебе в земле, которую Господь Бог твой дает тебе во владение» (Втор. 19, 14). А о соседе-иноплеменнике (в нашем случае египтянине) говорится в повествовании о десятой  египетской казни, когда Господь указывает Моисею: «Внуши народу, чтобы каждый у ближнего своего и каждая женщина у ближней своей выпросили вещей серебряных и вещей золотых» (Исх 11, 2). Второй вариант под ближним предписывает понимать конкретно близкого человека или родственника: «Друзи мои и искреннии мои прямо мне приближишася и сташа» (Пс 37, 12). О таком же восприятии идет речь также в 19 главе книге Иова. И, наконец, третий вариант предусматривает взгляд на ближнего, как просто не некоего человека: «А если кто с намерением умертвит ближнего коварно, то и от жертвенника Моего бери его на смерть», – говорится в заповедях данных Богом Моисею.

Здесь необходимо сделать небольшое уточнение: помимо приведенной ссылки на Исход, больше в Ветхом Завете нигде не встречается указание на то, что ближним может быть иноплеменник. Для древнего израильтянина ближний – это, как правило, соотечественник, но здесь есть один нюанс, о котором я скажу чуть ниже.

Понятие «ближнего» значительно расширяется в Новом Завете, особенно в свете произнесенной Спасителем притчи «о милосердном самарянине». Мы помним, что Христос, на вопрос некоего книжника о том, как наследовать жизнь вечную, ссылается на древнюю заповедь: «Люби ближнего твоего, как самого себя» (Лев. 19, 18). Сам книжник желает уточнить, кто же конкретно является его ближним. В этом недоумении нет никакой насмешки или желания как-то подставить Спасителя, он действительно хотел разобраться. Дело в том, что тогдашние иудеи делили людей на три категории:

1) соотечественники, которых они именовали не только ближними, но и братьями;
2) иноплеменники, принявшие иудаизм, их они называли только ближними;
3) язычники – чужие люди, на которых заповедь о любви вообще не распространяется.

Теперь мы перейдем от теории к конкретной жизни. Дело в том, что в своей повседневности мы, христиане, в вопросе отношения к ближним, так и остаемся на уровне ветхозаветных иудеев. Давайте просто честно взглянем на собственные поступки. В одних людях, членах нашей семьи, мы, что называется, души не чаем, готовы бежать к ним на помощь в любое время дня и ночи, готовы не задумываясь отдать последнее. К другим людям, возможно коллегам или просто знакомым, мы относимся ровно, без особого трепета или «жара», где-то даже благосклонно, однако немного на расстоянии. В определенных случаях к таким людям мы даже пойдем на встречу. Третьих людей мы не переносим, они нас раздражают и ничего не вызывают кроме отвращения. Да, возможно такие люди действительно являются далеко не самым лучшими представителями человечества, сделали много подлостей, доставили много обид, но это нас самих никак не извиняет. Естественно, что о помощи с нашей стороны здесь, чаще всего, не может быть и речи. Любые вариации изложенных категорий не имеют принципиального значения, ведь все равно мы остаемся на уровне ветхозаветного понимания ближнего. Видя это, еще в своем VII веке, прп. Максим Исповедник наставляет христиан: «Если ты одних людей ненавидишь, к другим относишься равнодушно, а третьих очень сильно любишь, то заключи из этого, как ты еще далеко отстоишь от совершенной любви, которая побуждает одинаково любить всякого человека».

Подводя итог, хочется снова напомнить о важности чтения житийной литературы, не только для себя, но и для наших детей, чтоб они видели, пусть еще и недостижимые для них, примеры настоящего подвига. Ведь чуть став постарше они могут взять в руки сочинения той же, упомянутой мной и весьма популярной Айн Ренд, где довольно агрессивно проповедуются идеи, выраженные в таких словах: «Истинную легкость можно ощутить, лишь чувствуя огромную значимость себя». Это, своего рода, идеал современного мира, которому противостоит кротость и христианская любовь к ближнему.