Объясняет иерей Андрей Чиженко.

Евхаристический канон является сердцевиной Божественной литургии потому, что во время его совершения благодатью Святого Духа происходит пресуществление хлеба, вина и воды в Тело и Кровь Христовы. Он состоит из нескольких частей. Каждая из них в богословской научной традиции носит латинское или греческое название. Первая из частей – Praefatio (с латинского «Вступление»).

В тайной молитве священника, завершающей Praefatio, есть следующие слова: «А́ще и предстоя́т Тебе́ ты́сящи Арха́нгелов и тьмы́ А́нгелов, Херуви́ми и Серафи́ми шестокрила́тии, многоочи́тии, возвыша́щиися перна́тии». Они оканчивают священническую молитву и указывают на то, что следующая часть Евхаристического канона – Sanctus (с латинского «Свят» или «Святой») – имеет уже не земной, но небесный, ангельский характер. Если в Praefatio мы, члены земной Церкви, совершаем благодарение Богу, то в Sanctus это благодарение словно бы возвышается, и мы входим в небесный ангельский мир, где бесплотные силы также совершают евхаристическое благодарение. И этим показывается неразрушимая связь и единство Церкви земной и Церкви небесной.

Священник возглашает: «Побе́дную пе́снь пою́ще, вопию́ще, взыва́юще и глаго́люще», при этом крестообразно осеняет звездицей дискос с приготовленным агнцем (это свидетельствует о том, что Ангелы славят Христа, Который Своим Искупительным подвигом, Своими крестными страданиями спас человечество), затем откладывает звездицу на антиминс. Обратите внимание, дорогие братья и сестры, что в части Sanctus и в последних словах священнической молитвы предыдущей части Евхаристического канона прослеживается четырехчастная структура стихов.

Например, священник говорит «шестокрилатии, мноочитии (множество глаз. – Прим. авт.), возвышающиеся пернатии». В следующем возглашении мы слышим, что победную песнь (т. е. песнь победы Христа над диаволом, грехом и смертью. – Прим. авт.) ангельские силы поют, вопиют, взывают и глаголют. Это не просто так. Дело в том, что святым ветхозаветным и новозаветным (пророкам Исаии, Иезекиилю, апостолу и евангелисту Иоанну Богослову) был открыт небесный мир, в котором есть некие таинственные ангелы в виде человека, льва, тельца и орла. Святые реально видели их. Эти Ангелы часто изображаются как символы евангелистов. Ангел в человеческом обличье – святого апостола и евангелиста Матфея (символ связи Ветхого и Нового Заветов, символ мессианства Господа нашего Иисуса Христа); лев – святого апостола и евангелиста Марка (символ царственности, Божественной природы Спасителя); телец – святого апостола и евангелиста Луки (символ жертвенности Искупительного подвига Христа); орел – святого апостола и евангелиста Иоанна Богослова (символ возвышенности, небесности, Божественности учения Спасителя).

Святые Исаия, Иезекииль и Иоанн Богослов видели данных ангелов-животных, о чем повествуют в своих книгах, входящих в канон Ветхого и Нового Заветов.

«И было в тридцатый год, в четвертый месяц, пятый день месяца, когда я находился среди переселенцев при реке Ховаре, отверзлись небеса, и я видел видения Божии…бурный ветер шел от севера, великое облако и клубящийся огонь, и сияние вокруг него, а из середины его как бы свет пламени из середины огня; и из средины его видно было подобие четырех животных, – и таков был вид их: облик их был, как у человека; и у каждого четыре лица… Подобие лиц их – лице человека и лице льва с правой стороны у всех их четырех; а с левой стороны лице тельца у всех четырех и лице орла у всех четырех» (Книга пророка Иезекииля 1:1–10).

«И от престола исходили молнии и громы и гласы, и семь светильников огненных горели пред престолом, которые есть семь духов Божиих; и перед престолом море стеклянное подобное кристаллу; и посреди престола и вокруг престола четыре животных, исполненных очей спереди и сзади. И первое животное было подобно льву, и второе животное подобно тельцу, и третье животное имело лице, как человек, и четвертое животное подобно орлу летящему. И каждое из четырех животных имело по шести крыл вокруг, а внутри они были исполнены очей; и ни днем ни ночью не имеют покоя, взывая: свят, свят, свят, Господь Бог Вседержитель, Который был, есть и грядет» (Откровение Иоанна Богослова 4:5–8).

Святой пророк Исаия также нам говорит об Ангелах, которые поют славословие Господу: «В год смерти царя Озии видел я Господа, сидящего на престоле высоком и превознесенном, и края риз Его наполняли весь храм. Вокруг Него стояли Серафимы; у каждого из них по шести крыл: двумя закрывал каждый лице свое, и двумя закрывал ноги свои, и двумя летал. И взывали они друг ко другу и говорили: Свят, Свят, Свят Господь Саваоф! Вся земля полна славы Его!» (Книга пророка Исаии 6:1–3).

После священнического возглашения «Победную песнь…» на Литургии хор поет: «Свя́т, Свя́т, Свя́т Госпо́дь Савао́ф, испо́лнь не́бо и земля́ сла́вы Твоея́; оса́нна в вы́шних, благослове́н Гряды́й во и́мя Госпо́дне, оса́нна в вы́шних». Люди словно бы вторят Ангелам в их ангельском славословии. И мы верим, что в это время святые Ангелы поют вместе с нами.

Именно поэтому данная часть евхаристического канона называется Sanctus, т. е. «Свят» или «Святой». Оканчивается Sanctus уже новозаветным славословием «оса́нна («спасение» или «Спаси, мы молим», или «(О, Господи), спаси же!». – Прим. авт.) в вы́шних (с небес, от Бога. – Прим. авт.), благослове́н Гряды́й во и́мя Госпо́дне, оса́нна в вы́шних». Этими словами люди приветствовали Господа нашего Иисуса Христа во время входа Его в Иерусалим.

Это соединение в одном молитвословии «Свят… и Осанна» говорит нам о глубинной нерасторжимой связи Ветхого и Нового Заветов и Церкви небесной, ангельской с Церковью земной, человеческой.

Иерей Андрей Чиженко