Благодатный огонь, cошедший лично для Екатерины (история написана по реально произошедшим событиям)

Рассказ.

Краткое предисловие

Однажды слышал историю о том, как наши прапрабабушки-крестьянки ходили пешком в Иерусалим в паломничество ко Гробу Господнему. Шли много дней, и в стужу и в зной, часто босыми, часто голодая. Дойдут до ворот Святого Города, поклонятся в его сторону, перекрестятся и идут назад. Не дерзали войти в святое место. Такая вера была…

1.

Катя сидела в салоне самолета и смотрела в иллюминатор на голубую бездну, наполненную сказочными белоснежно-пышными замками облаков. Дивная небесная страна! Но прекрасный вид не радовал девушку. Ей было очень неуютно. И очень страшно. Екатерина сидела неподвижно, изо всех сил стараясь сохранять спокойствие. Но это ей плохо удавалось. Ногти судорожно и часто царапали ладонь, а сердце сильно колотилось, так, что казалось, оно скоро выпрыгнет из груди. Дыхание участилось. И в то же время стал труден каждый вдох. Катя думала, что она вот-вот задохнется. Лоб покрыла холодная испарина. Девушка побледнела  и, чтобы скрыть свое усиливающееся волнение, отвернулась к окну.

Катя испытывала глубокий приступ паники, близкий к истерике.

Одной рукой она шарила в своей сумочке, пытаясь нащупать флакончик с успокоительными таблетками. «Вот они, наконец-то, – подумала девушка. – Сейчас встану, попрошу извинения, поднимусь и пойду в туалет, проглочу пару штучек. Дура, я дура, – казнила себя Катя, – зачем согласилась на это паломничество, знала ведь, что не выдержу».

– Дура, – с силой прошептала она.

Слово, исполненное эмоции, вырвалось изо рта, как пар из клокочущего чайника. Катя с испугом посмотрела вокруг. Пассажиры мирно занимались своими делами.

«Фу-у-ух! Кажется, никто не услышал. Зачем? Зачем я согласилась?» – думала она, готовая уже встать и пойти в туалет, чтобы незаметно принять таблетки.

Но где-то внутри своего трепещущего, как зайчонок, сердца услышала явственный отчетливый голос: «Святая Земля». Об это словосочетание разбивались все эмоциональные бури. Она вдруг почувствовала ровный небесный покой сродни безмятежному пейзажу за окном. Будто Сам Христос подал ей руку и удержал на краю пропасти.

В который раз…

В который раз…

Успокоенная, Катя заснула.

2.

Ей было, конечно, очень трудно. Непросто. Долгие годы девушка жила как краб-отшельник в своей раковине с установившимся ритмом повседневной жизни, практически никогда не меняющимся. К миру она шла по касательной. Мир не трогал ее, она не трогала мир. Кате было уютно в своем маленьком мирке. И не хотелось никаких изменений.

Она работала корректором в одной областной газете. Контактировала больше с буквами, нежели с людьми. Фактически общалась только со своей коллегой –  старшим корректором Марьей Ивановной, с которой они были очень дружны и с которой было очень легко молчать.  С остальными сотрудниками обменивалась парой дежурных фраз по работе – и все.

После трудового дня – пешая прогулка по городу, смотрение на чужую ей, несущуюся мимо жизнь, заход в магазин, одинокий ужин, шитье как хобби и фильм перед сном. А утром – опять на работу.

В субботу же – вечерня в храме, а в воскресенье – Литургия. На службах она стояла тихо, как мышка, спрятавшись за подсвечником.

Богослужение было ее встречей с Господом и встречей с миром. Особенно на Литургиях в этом золотом сиянии свечей и приближении к Богу все приобретало смысл. Ее душа освобождалась и приходила в совершенную гармонию со всем окружающим. Храм, куда Катя любила ходить, был монастырским, не приходским. Ежедневно через него проходили потоки людей. И в этом человеческом многоголосье легко было спрятаться.

Был у Катерины и свой «скелет в шкафу». В юности она очень любила одного парня. Они дружили, начали встречаться. Сошлись. Но он оказался шизофреником. Приступы одолевали его. Катя не выдержала и съехала. А он выбросился из окна той квартиры, где они вместе жили. И разбился насмерть.

Это была ее личная трагедия, которую она с трудом пережила. Очень долго винила себя в суициде. Даже тоже пыталась покончить с собой. Так сказать, жизнь за жизнь. Но в тот момент, когда Катя стала на парапет крыши, под ногами ее разверзся ад. Ей показалось, что она видит его. Стало так страшно как никогда! Она уже хотела было сойти с парапета. Но кто-то невидимый будто подталкивал ее к краю – к прыжку. И тогда в бессильной последней своей попытке спастись Катя прошептала:

– Господи!

И все отступило. Ноги ее подкосились. Девушка мягко осунулась на рубероид крыши, пахнущий смолой, прилипающей к ладоням.

В тот момент Катя поняла, что Бог есть. У нее в душе это сложилось как дважды два четыре. И она пришла в Церковь.

Девушка больше всего хотела избавиться от того леденящего душу страха, от той пропасти, к которой так близко подошла ее душа. И Бог дарил ей покой.

Однажды перед Пасхой она смотрела фильм «Страсти Христовы». При виде этих узких улочек и древних камней ей очень сильно захотелось в Иерусалим, чтобы физически зримо прикоснуться к Тайне Страданий и Воскресения Христова. И это стало целью ее жизни. Она копила деньги, часто ограничивала себя в покупках, чтобы увидеть Иерусалим, ставший ее землей обетованной и личной голгофой. Потому что для Кати мало было насобирать денег, она стремилась вырваться из сладкого плена привычки, собственных страхов и переживаний. Ей казалось, что не решится на это никогда.

Однажды девушка вышла из храма после воскресной Литургии и наткнулась на красивый цветной плакат с видами Святой Земли, висящий на доске объявлений. Набиралась паломническая группа по благословению священноначалия. Деньги она уже накопила. Отступать было некогда. И Катя почувствовала, что если не поедет сейчас, то не сделает этого вовсе. И никогда себе не простит трусости.

Девушка решилась и не оглядываясь прыгнула в воду путешествий с разбега.

Ей предстояла длительная и упорная борьба с самой собой. Свое крестоношение.

3.

Оно заканчивалось, как и положено, на Голгофе – в Храме Гроба Господнего. Паломники прибыли в Иерусалим на Страстную седмицу. И этот факт еще больше сближал Катю с Господом нашим Иисусом Христом. Ведь здесь каждый камень был словно целая книга, которую ей предстояло раскрыть. Кульминацией паломничества стало схождение Благодатного огня в Великую Субботу и Светлое Христово Воскресение на Святой Земле.

Эта неделя на Святой Земле, как и для Спасителя, для Кати была страстной. Чувство светлой золотой радости сменялось ее обычными состояниями паники и страха перед жизнью.
И вот все, чего она боялась, заключилось в один день – в Великую Субботу.

Палящее солнце, зной и тысячи людей, спешащих к храму Гроба Господнего на великое торжество веры. Кате так хотелось побыть одной! Как-то ускользнуть и оказаться в своей уютной маленькой однокомнатной квартире. Но отовсюду теснили люди. И выбраться из этого живого водоворота было почти нереально. Она едва поспевала за своей группой, сознание ее помутилось от жары, и девушка с трудом понимала, что происходит.

Внезапно Катя увидела женщину, как ей показалось – кавказской внешности, одетой в черное платье-балахон, скрадывающее полноту фигуры. На голове был серебристый платок, из-под которого выглядывали уложенные букли седых, почти стального цвета волос.

Что-то странное было в этой женщине. Поначалу Екатерина даже не поняла что. Она только выворачивала шею, чтобы смотреть на нее, а группа влекла девушку за собой сквозь толпу все вверх и вверх – к храму.

Кате показалось, что время остановилось, а мгновение растянулось, словно жидкая карамель. Оно все тянулось и тянулось. И в этом мгновении Кате показалось, что они с женщиной остались одни. Ее все тянули вверх сестры, пытаясь пробиться к заветной цели – к Фаворскому огню. А Екатерина все продолжала смотреть на женщину, выворачивая шею так, чтобы видеть ее. Она не могла понять, что в этой пожилой кавказке было такого странного, привлекшего ее взор. Потом осознала.

Все вокруг женщины двигались, а она стояла – неподвижно, как статуя. И ее глаза смотрели прямо на Катю. Но они уже почти ничего не видели. Жизнь уходила из них. И эта странность взгляда – взгляда уже нездешнего, гаснущего, уходящего, соприкасающегося с иною неземною реальностью – поражала. Эти глаза были уже обращены не в мир, но внутрь себя.
Внезапно Екатерина поняла: еще секунда, и женщина потеряет сознание, упав под ноги тысяч людей.

Она вырвала свою руку из «живой» цепи паломнической группы и рванулась к бабушке, которая медленно и безжизненно оседала на древние камни Иерусалима.

Как она смогла пробиться сквозь сплошной поток идущих людей? Одному Богу известно. Но смогла и подоспела как раз вовремя. Женщина упала ей на руки. Она несколько раз конвульсивно дернулась; из груди вышел какой-то хлюпающий непривычный звук, а изо рта сочилась серебряная тоненькая ниточка слюны. И ушла в обморок, по ее телу пробежала мелкая дрожь.

Катя не знала, что делать. Медицина не была сильной ее стороной. Единственное, что она понимала: нужно укрыть бабушку от палящего зноя. Она закрыла ее собой. Потом вспомнила, что в сумке была пластиковая пол-литровая  бутылка с водой. Потрогала ее рукой. Она была прохладной. Катя перекрестила старушку, быстро и твердо проговорив «Во имя Отца и Сына и Святаго Духа. Аминь», сказала «Пресвятая Богородица, спаси нас». И осторожно вылила воду на лоб бабушки. Та вздрогнула и, будто вынырнув откуда-то из большой глубины, очнулась, заговорила на своем родном, непонятном для Кати, языке.

– Не понимаю, – виновато пожала плечами девушка, не понимаю.

– Таблэтки, дэточка, дай мнэ в моей сумке таблэтки, – сориентировалась бабушка.

Катя подала ей сумку. Еще час они спускались вниз. Пока не оказались в тени оливкового дерева. Женщине стало уже значительно лучше.

– Пусть Бог благословит тэбя за твою доброту, дэвочка, – сказала ей женщина, перекрестила и поцеловала в лоб. – Ты спасла мнэ жизнь.

От этих слов Кате вдруг стало легко и радостно. Страх исчез. И тяжесть горя тоже. Она почувствовала, что прощена.

Господь вернул ее к жизни и простил ее…

А из храма Гроба Господнего, словно взрыв, раздалось всезаполняющее тысячеязычное и многоголосое ликование:

«Христос Воскресе! Воистину Воскресе!»

«Христос Анести! Алифос Анести!»

Благодатный огонь сошел.

Краткое послесловие

И мне, как автору, кажется, не без участия нашей героини Кати. Может быть, потому, что есть еще на белом свете такие Кати…

Иерей Андрей Чиженко

Теги

Теги: 

Опубликовано: Tue, 27/09/2016 - 01:42

Статистика

Всего просмотров 256

Автор(ы) материала

Социальные комментарии Cackle