Как легко говорить! Но когда испытываешь боль, ты закрываешь рот и уже ничего не говоришь. Когда испытываешь боль, ты сидишь на стуле, в кресле, погружаешься в себя и думаешь: «Христе мой, что я могу сказать! Что я могу сказать! Я не говорю. Я думаю, я смиряюсь…»

Часть 1. Без Христа мы сошли бы с ума

Боль требует веры, требует любви, требует соприкосновения со Христом, требует смирения. Ты должен быть смиренен: смиренный гораздо легче проходит через боль, потому что он уже смирен, душа его смиренна. Смиренный думает: «Я не считаю, что достоин того, чтобы у меня всё было хорошо! Да и кто я такой, чтобы не испытывать боли? Кто я, чтобы иметь право на счастье?»

Они испытывают боль по-другому! Ты видел смиренных людей, которым делают операцию, от которой другие орут? Например, я иду к зубному врачу и ору от боли, а другому делают такое же хирургическое вмешательство, а он говорит:

— Нет, я не чувствую такой боли. Это правда.

— Хорошо, но разве тебе не ставили пломбу?

— Да, но мне не было больно, — говорит он, — мне не кололи обезболивающего, я так выдержал.

Хоть он и проходит через те же мучения, через которые мы, остальные, эгоисты, проходим (я тоже вхожу в компанию эгоистов — говорю это, естественно, со скорбью), но он, смиренный, другой. Хоть Бог и посылает смиренным то же самое, но ты видишь, что на лице у них не написано ни сетования, ни негодования, ни претензий, ни упрямства, ни возмущения: оно смиренно.

Бог очень мягко относится к смиренному, поскольку он смирился до такой степени, что Богу уже не нужно смирять его. Его душа смиренна, и Бог говорит: «Не буду давать ему сильную боль: он уже получил свой урок, он смирен. Моя цель не в том, чтобы Мои люди испытывали боль, — говорит Бог, — Моя цель не надавать тебе шлепков, не истязать и унижать тебя, а чтобы душа твоя была здорова». И если ты обретешь здравие души, если ты смирен (а смирен и значит — здоров), тогда тебе уже не надо будет давать болезней.

Бог не садист, Он не мучает нас, Он не рад мучить нас, Он нас лечит. Поэтому смиренный очень здоров, ибо это и значит смирение — здоровая душа. Или у него есть какая-нибудь боль, но он воспринимает ее иначе, намного легче. Как это сказать? Я видел смиренных людей, которые потеряли собственного ребенка по причине, о которой мне неизвестно. И на меня произвело впечатление, что эти родители, ребенок которых умер, не пришли ко мне, чтобы спросить: «Почему, Боже?» — и не стали жаловаться Богу, не вознегодовали, не утратили веры, не стали колебаться, как сделал это ты. Да, ты.

Хорошо, ок, ты говорил мне, что по некоторым своим проблемам споришь с Богом, негодуешь и теряешь веру. А знаешь почему? Потому что у тебя нет смирения. В то время как эти супруги потеряли ребенка шести-семи лет, первоклассника, но не стали ругаться с Богом. Что это значит? Это значит, что эти супруги смиренные.

Смиренный испытывает боль по-другому, у его душевной боли другая острота. Не спрашивай, почему Бог так поступил с этим семейством, коль скоро они были смиренны, а Он послал им это. Я не знаю, Бог знает. Я знаю одно: что душа этих супругов стала светозарной, сияющей, освященной и облагодатствованной. И, разумеется, ребенок их в Божиих объятиях, в раю, в Божием блаженстве.

А какое тебе дело до ребенка? То есть что, Бог будет тебя спрашивать, когда умирать каждому человеку? Что это за логика? А может, этот ребенок просил тебя защитить его, поскольку он умер? Нет. Этот ребенок, если бы он сейчас заговорил, он сказал бы нам: «Не занимайтесь мною, не волнуйтесь! Со мной всё очень хорошо. Я испытываю детскую радость, я радуюсь, а вы плачете? Я радуюсь! Я не хочу, чтобы ты мешал мне!»

И вы помолитесь, скажите: «Господи Иисусе Христе, упокой душу усопшего раба Твоего Спиридона». Скажите это, разве это не замечательно? Столько молитв вознеслось сейчас об этом ребенке. Этому ребенку исключительно хорошо, а ты делаешь себя судьей над Богом?

То есть все вокруг обсуждают это, а родители, которых это непосредственно касается, не обсуждали Бога, они не судили Бога, не винили Бога, они испытали боль и освятились. Они испытали боль, поплакали, но жизнь не кончается. Жизнь продолжается, встреча с этим ребенком наступит в какой-то момент. Ведь существует и другая жизнь, жизнь продолжается. Существует и другой мир, и если ты не примешь этого, у тебя действительно будет много недоумений. Если ты не веришь в вечную жизнь, то что я могу поделать? Если ты не веришь, то ты поэтому так и запутан, а если веришь, то всему имеется объяснение и толкование. Встреча будет, продолжение следует.

Я опять много наговорил о том, о чем нам не следует говорить много, — о боли. О ней сказать ты можешь мало. Те, кто испытывает боль, не говорят и не пишут книг, или лишь спустя годы напишут несколько слов, и поэтому эти слова очень зрелые и мудрые, или же скажут тебе одно слово, и оно трогает душу. Тогда как мы, кто помоложе, лишь разводим философии и теории, а если придет кто-нибудь испытывающий боль, то ты уже и не знаешь, что сказать ему.

Со мной было такое. Кто-то приходит, чтобы я его утешил, а мне нечего ему сказать. Ну что ты ему скажешь? Что? Если я сам не испытывал боли до такой степени, чтобы ощущать боль людей. Это труднее всего на свете.

И видишь, что мы не умеем утешать других. Вот идут на похороны и говорят там:

— Ну ладно, не расстраивайся, не надо так, ничего страшного!

Мы не знаем, как утешить другого. Нам нечего сказать. Тогда как тот, кто испытал боль, кто любит, кто верит, у кого есть смирение, у кого есть душевная мудрость и зрелось, возьмет тебя за руку, заглянет в глаза, прольет слезу и скажет тебе:

— Брат мой, я тебе сочувствую! Я испытываю боль вместе с тобой. Мне нечего сказать тебе. Я только плачу вместе с тобой. Я тебя очень люблю. Я с тобой.

Однако ему есть что сказать. А нам, остальным, сказать нечего, потому что нам это незнакомо.

Однажды я спросил детей в школе:

— Если кто-нибудь из ваших друзей в школе скажет вам: «У меня проблема. У меня такой-то крест и боль по жизни», — вы можете сказать ему что-нибудь в утешение? Или скажете ему: «Пойдем посмотрим какой-нибудь фильм! Давай сходим в Луна-парк, покатаемся на лыжах и расслабимся! Или возьмем девчонок для компании и забудем обо всем!»

Но это ли утешения? Это ли? Нет, это мирские утехи. Поэтому только рядом со Христом ты найдешь ответ на свою боль. Рядом с Ним, а не рядом со мной, и я также не найду ответа рядом с тобой или с каким-нибудь человеком. Во Христе мы найдем ответ на вопросы почему, как и когда — на всё, что нас переполняет, и мы спрашиваем.

Поэтому помолись Христу и обрати свою боль в молитву и беседу с Богом. Говори Христу — скажи Ему, чего ты хочешь, говори Ему, чего хочешь. Чтобы время твое проходило быстро рядом со Христом.

Я молюсь, чтобы твоя душа так усладилась, чтобы ты наконец забыл, что хотел сказать Ему, и чтобы эта молитва завершилась в покое, мире, тишине, и ты уснул затем, как птенчик, без всякого волнения, уверенный в Боге. Чтобы ты забыл про свои проблемы, но во Христе, а не так, как иногда говорят: «Да забудь ты это!» Они не забываются, но во Христе все же забудутся. Это как детишки, когда играют в мяч: один ударит ножку, и потечет кровь, он заплачет, а вечером уснет и забудет обо всем, и душа его утихнет.

Молю Бога, чтобы Он исцелил боль твоего сердца, что бы у тебя ни было, я не знаю, что у тебя. Я рад, что ты к своей боли относишься с верой во Христа, с любовью, смирением, с молитвой. А тема боли не кончается, мы и в другой раз о ней поговорим, чтобы найти те точки, которые нас соединяют.