28 сентября Церковь праздновала день памяти святой Евфимии Всехвальной. Сегодня мы предлагаем вниманию читателей портала небольшой эпизод из жизни старца Паисия, произошедший 27 февраля 1974 года.

Святая Евфимия у двери кельи старца Паисия

Как-то раз один из монахов – духовное чадо старца Паисия – пришёл в каливу Честного Креста. Старец находился во дворе каливы и без остановки от сердца повторял: «Слава Тебе, Боже». Он повторял эти слова снова и снова и вдруг, обратившись к пришедшему монаху, произнёс: «Так вот человек и приходит в негодность – в добром смысле этого слова». – «Какой человек, геронда?» – «Я тихо-мирно сидел у себя в келье, а она пришла и вывела меня из равновесия. Да, хорошо они живут там, наверху». – «Геронда, вы о чём?» – «Я расскажу тебе, но только никому об этом не говори».

И старец рассказал следующее: «Недавно я выезжал в мир по одному вопросу, касающемуся Церкви, и снова вернулся на Афон. Во вторник, около десяти часов утра, я был в келье и читал часы. Вдруг я услышал стук в дверь и женский голос: «Молитвами святых отец наших…»

«Откуда на Святой Горе женщина?» – изумился я, но одновременно почувствовал в сердце некую Божественную сладость. Спрашиваю: «Кто там?» Слышу в ответ: «Евфимия». – «Какая ещё Евфимия? – подумал я. – Неужели какая-нибудь сумасшедшая переоделась в мужскую одежду и пробралась на Афон? И что мне теперь делать?» А она опять стучит. Я снова спрашиваю: «Кто там?» И она снова отвечает: «Евфимия». Я не знаю, что делать, и дверь не открываю. А когда она постучала в третий раз, дверь открылась сама, хотя изнутри была закрыта на задвижку. Я услышал в коридоре шаги, выскочил из кельи и увидел перед собой женщину в платке, похожем на шаль. Рядом с ней стоял некто, похожий на евангелиста Луку, – но он вдруг куда-то исчез. Женщина излучала свет, и поэтому я был уверен, что это явление не от лукавого. Однако, несмотря на это, я спросил её: «Кто ты такая?» «Мученица Евфимия», – ответила она. «Если, – говорю, – ты мученица Евфимия, то пойдём, поклонимся Святой Троице. Что буду делать я, повторяй за мной и ты». Я вошёл в храм и положил земной поклон со словами: «Во Имя Отца». Она повторила эти слова и тоже сделала земной поклон. «И Сына», – сказал я. «И Сына», – повторила она тоненьким голоском. «Говори громче, – сказал я, – чтобы я слышал», и она повторила эти слова громче.

Я стоял в церкви, а она – в коридоре. И поклоны она делала не в сторону храма, а в сторону моей кельи. Сперва я удивился, но потом вспомнил, что над входом в келью у меня висела маленькая, наклеенная на дощечку бумажная иконка Святой Троицы. Когда мы поклонились в третий раз со словами: «И Святаго Духа», я сказал: «Сейчас я тебе тоже поклонюсь». Я поклонился ей и поцеловал ей ноги и кончик носа, подумав, что целовать её в лицо будет бесстыдством.

После этого святая села на скамеечку. А я – на сундучок, и она разрешила один мучивший меня церковный вопрос.

Потом она рассказала мне о своей жизни. Я знал, что в Церкви есть святая по имени Евфимия, но жития её не помнил. Когда она рассказывала мне о своих мучениях за Христа, я не просто слышал, но как бы видел, переживал эти мучения. Мною овладел трепет, ужас! О, что за мучения она пережила!..

«Как же ты выдержала такие муки?» – спросил я её. «Если бы я знала о том, в какой славе пребывают святые, то сделала бы всё возможное, чтобы подвергнуться ещё большим мукам», – ответила она.

После этого события я три дня не мог ничего делать: я просто скакал от радости и непрестанно славословил Бога. Ни есть не мог, ничего, ничего… только славословие – без остановки».

В одном из писем старец говорит: «Во всю мою жизнь я не смогу оплатить свой великий долг перед святой Евфимией, которая – будучи мне незнакомой и не имея передо мной никаких обязательств – оказала мне эту великую честь…»

Рассказывая об этом событии, старец со смирением добавлял: «Святая Евфимия явилась мне не потому, что я был этого достоин, но потому, что в то время меня беспокоил один вопрос, связанный с положением Церкви. А кроме этого, были ещё две причины».

Старец был поражён тем, что «святая – такая хрупкая, слабенькая – и как она только выдержала страшные муки? Ладно, если бы она была женщина крупная, сильная… А то ведь – в чём только душа держалась».

Находясь в состоянии такой райской радости, старец составил в честь святой Евфимии стихиру (на подобен «Киими похвальными венцы… »):

«Киими похвальными песни восхвалим Евфимию, снизшедшую свыше и посетившую живущаго монаха окаяннаго на Капсале. Трижды в двери паки его постучавши, четвертая сами отворишася чудесне, и вошедши с небесною славою, Христова мученица, поклонишася вкупе Троице Святей ».

И эксапостиларий (на подобен: «Учеником сошедшеся…»):

«Великомученице славная Христова Евфимия, люблю тебя зело-зело, после Святой Панагии…»

Конечно же, старец составил эти стихиры не для литургического использования. Он даже не пел их при посторонних.

Несмотря на своё нежелание выезжать в мир, старец, нарушив свои правила, вновь поехал в Суроти и, рассказав о случившемся сёстрам, сделал их причастницами своей небесной радости. С помощью и под руководством старца сёстры написали икону святой Евфимии в том виде, как она ему явилась.

На куске стали старец собственноручно выгравировал икону святой Евфимии и с помощью этой матрицы делал деревянные иконки, которые раздавал паломникам в её честь. При гравировке матрицы старцу никак не удавались пальцы на левой руке святой. «Я замучился, вырезая её руку, – рассказывал старец, – но потом включил в работу добрый помысел: «Может быть, это мне за то, что и я её, бедную, замучил своими «проверками»».

В Минее, под 27-м февраля, старец подписал: «† Святая Евфимия!!!»