Протоиерей Владимир Долгих о двух разных духовных направлениях в монашестве, существование которых дополняет друг друга.

История Церкви на Руси часто ускользает от внимания большинства православного народа. Что-то мы слышим о Синодальном периоде, кое-какие сведения, благодаря памяти новомучеников, «прилетают» к нам из ХХ века и это, в принципе, все.

Как правило, если человек, в любительских целях, начинает интересоваться историей Церкви, то его внимание, прежде всего, привлекают первые века, эпоха Вселенских соборов, возможно, середина Средневековья, с Великим расколом 1054 года и т.д. До истории христианства на Руси дело доходит не всегда. В этот раз мне хотелось бы привлечь внимание к образовавшемуся пробелу, и поводом для этого послужила, припадающая на 20 мая, память прп. Нила Сорского.

Дело в том, что с именем этого подвижника связан знаменитый, а во многом определяющий дальнейший вектор исторического развития Церкви и церковно-государственных отношений на Руси, спор стяжателей и нестяжателей. Профессиональные историки до сих пор дискутируют относительно тех или иных событий, их понимания и значения. Кому будет интересно, может сам во всем подробно разобраться, мне же хотелось бы, на основании этого спора, пробудить интерес к истории Церкви тех, у кого он еще «спит».

Для начала, учитывая день памяти святого, несколько слов скажем о самом прп. Ниле. Жил он в XV– начале XVIвеков. По происхождению был боярского рода Майковых. Постриг принял в Кирилло-Белозерском монастыре, но, не удовлетворившись «легкостью» его устава, отправился в путешествие в целях поиска высшего монашеского совершенства. Большое влияние на него оказывает образ жизни монахов Афона, где он и воспринял правила созерцательной молитвы. Возвратившись на Родину, прп. Нил поселяется на реке Соре, входящей в бассейн Волги (современная Костромская область). Здесь он поставил себе келью и небольшую деревянную часовню. Постепенно вокруг него собираются ученики, которых, из-за строжайших правил жизни, в итоге оказалось всего 12. Теперь очень важно отметить одну деталь, имеющую прямое отношение к дальнейшему спору стяжателей и нестяжателей. Прп. Нил практически не уделял внимания организации жизни своего монастыря, который и монастырем назвать сложно. Это скорее было некое жительство отшельников (возможно скит), под общим духовным окормлением. Прп. Нил запрещал иметь какое-либо имущество, добычу пропитания возлагал исключительно на собственные силы подвижников, даже милостыню разрешал брать лишь в самой крайней нужде. Покидать скит запрещалось в принципе.

Следуя традиции Кириллова монастыря, введенной самим прп. Кириллом, прп. Нил Сорский запрещал владение вотчинами. Вообще он был строжайшим аскетом, созерцателем, глубочайшим знатоком внутренней жизни человека, тогда как монастырские уставы касались больше внешней дисциплины. Это и определило его отношение к своим сподвижникам, стремившимся вместе с наставником развивать саму сущность аскетизма.

Как нетрудно было догадаться прп. Нил, с последователями, именовавшимися «заволжскими старцами», относились к партии нестяжателей. Стяжателей же возглавил другой святой – прп. Иосиф Волоцкий. Если в двух словах, то суть конфликта сводилась к возможности или невозможности монастырям владеть землями и приписанными к ним крестьянами и селами. Спор этот был затронут на Московском соборе 1503 года, ставший на сторону стяжателей. Авторитет прп. Иосифа был сильно упрочен успешной борьбой с ересью «жидовствующих», а также поддержкой княжеской власти. Хотя о данном конфликте есть некоторые сказания, но нужно отметить, что нет ни одного документально подтвержденного свидетельства о том, что прп. Нил и прп. Иосиф как-то ссорились, а тем более оскорбляли друг друга, никакой личной неприязни они не испытывали.

Как уже было отмечено прп. Нил – являлся носителем византийской исихастской традиции. Прп. же Иосиф относился больше к практикам и, выступая за право монастырями владеть вотчинами, исходил из лучших побуждений. Он считал, что можно совместить богатство монастыря с личной нищетой его насельников. При этом у монастыря появляются широкие возможности для благотворительности. Так, например, Успенская обитель, недалеко от города Волоколамск, которую возглавлял прп. Иосиф, в голодные годы кормила до семи тысяч крестьян, не считая детей. Дабы понести такие большие траты, монахи продавали одежду, скот и даже залезли в долги. Там же, для беспризорников, был построен приют. Естественно, что такой благотворительностью сподвижники прп. Нила не могли заниматься. Вся их жизнь была ориентирована молитву, изучение Священного Писания и безмолвие. У них даже совместной трапезы не проводилось, а кельи строились максимально убогие.

Сказать нужно и некоторых крайностях каждой из партий. Так, в монастыре прп. Иосифа поминовение имен в записках было поставлено, что называется, на поток, и если христианин, даже по недопониманию, не внес необходимой суммы за конкретный период (как, например, княгиня Мария Голенина), то и молитва о человеке не производилась. Также стяжатели говорили о приоритете княжеской власти в вопросах как государственных, таки и церковных, что во многом и убедило князя Ивана IIIвстать на их сторону. Крайности нестяжателей проявлялись в том, что они отказывались даже от милостыни. Прп. Нил считал, что монахам нужно творить милостыню духовную, в виде слова и не заботиться о милостыне телесной. Также они принижали значение Священного Предания и более мягко относились к еретикам. Хотя нестяжательство и морально привлекательно, но доведенное до крайности, оно реально могло угрожать нормальным церковно-государственным отношениям в конкретный исторический период.

В итоге, благодаря победе и властной поддержке был прославлен прп. Иосиф Волоцкий. Народное же почитание прославило прп. Нила Сорского. Нужно сказать, что собором 1503 года конфликт не был решен, и растянулся еще на полстолетия, вплоть до Стоглава 1551 года. Однако это уже немного иная история, с другими действующими лицами.

В образах прп. Нила и прп. Иосифа мы видим совершенно два разных духовных направления в монашестве, существование которых не исключает, но скорее дополняет друг друга. Каждый выбирает свой путь. Напоследок скажу, то, что я люблю всегда говорить в таких случаях. Благодаря возникшему спору, мы видим, что святость – это не данность, а большой труд. Даже святые люди не были лишены определенных недостатков и пороков, но они активно с ними боролись и своими добродетелями оставили нам надежду, что если достичь Царства Небесного получилось у них, то получится и у нас.

Протоиерей Владимир Долгих