Святитель Иоанн Шанхайский и дар чудотворения

Есть история о том, как один католический французский священник середины XX века, споря со скептически настроенными людьми, заметил: «Вы требуете доказательств, вы говорите, что сейчас нет ни чудес, ни святых. Зачем же мне давать вам теоретические доказательства, когда сегодня по улицам Парижа ходит святой – Saint Jean Pieds–Nus (святой Иоанн Босой)!»

Эти слова он адресовал святителю Иоанну Шанхайскому (Сан-Францисскому), в святости которого не сомневались даже многие атеисты. Человек может не иметь живого опыта ощущения Бога, а потому способен сомневаться и даже не верить, но отрицать реальность существования святых и их чудес невозможно – если ты, конечно, видел такие вещи.

А святой Иоанн был чудотворцем, был тем, по чьей молитве в жизни других происходили большие изменения в лучшую сторону. Ведь обычно, если один верующий говорит другому «помолись обо мне», другой ему отвечает что-то вроде «помяну». А святые поступали иначе. Они не были согласны спокойно жить, пока не выпросят радость тому, кому сейчас больно. Потому и молитвы их были чудотворны – как результат чудотворного отношения к человеку.

Один священник из Европы, духовный сын святого Иоанна Сан-Францисского, рассказывал всем после смерти святого Иоанна: «Больше у меня больше никогда не будет такого духовника, который мог среди ночи позвонить мне из США в Европу и сказать ‟Теперь ложись спать... То, о чём ты сейчас молился, получишь…”».

Макарий Великий замечал, что многие восторгаются великой силой святых, но мало кто согласен пройти по их пути настоящести. Так и тайна молитвенности святого Иоанна заключалась в том, что он не мог пройти мимо чужой нужды, не мог быть спокоен, пока кому-нибудь плохо. Молитва следовала за его социальным служением, а величие чудес – за величием сердца.

Философ Татьяна Горичева, изгнанная из СССР за свои христианские убеждения в 80-х годах XX века, в течение нескольких десятилетий выступала в Западной Европе и в Америке с рассказами о православии. И она заметила, что самые любимые рассказы всегда о живом опыте Бога, о старцах, имеющих этот опыт. Ведь прочитать о христианстве в наши дни может почти любой, но мало где можно встретить того, кто скажет, подобно Симеону Новому Богослову: «Иди за мной, чадо моё, я отведу тебя к Богу». А святой Иоанн Сан- Францисский был из тех, кто мог поделиться этим живым опытом.

Иоанн был епископом эмигрантской диаспоры в Китае и всю жизнь помогал выходцам из бывшей Российской империи. Но если в империи XIX века вера была привычкой, не побуждавшей людей к перемене, то такие люди, как святой Иоанн и Антоний Сурожский, узнали сами и другим донесли идею храма как подлинного дома и пути в небесную родину.

В тяжелых условиях эмиграции, да и в любых тяжелых условиях вообще, людям всегда страшно и трудно, и они ужасаются заглянуть в свой завтрашний день. Но именно в подобных условиях незнания того, откуда к нам придет радость и как она может прийти, – наша возможность довериться Богу и найти в Нём неслыханную опору,  которую не смогли бы нам дать даже министры и короли…

Ведь все дело в доверии Богу, когда мы, подобно героям сказки, думаем не о том, как удобней устроиться в этом мире, а как верно поступить нам на нашем пути к добру. Такая жизнь кажется всем практичным и умеющим жить взрослым – безумием. Но именно она оказывается самым лучшим способом прийти в радость.
Антоний Великий говорит, что к познанию Бога ведёт всего одна дорога – это деятельная доброта. Вспоминаю по этому поводу такой случай. Некая моя студентка (теперь уже выпускница) как-то готовила задание по Новому Завету, но в голову ей ничего не приходило. И так совпало, что в этот момент я позвонил ей и предложил волонтерскую поездку в психоневрологический интернат. Там мы провели несколько часов, радуя больных. А когда она вернулась обратно, то с удивлением обнаружила, что строки Евангелия стали отзываться в её сердце. Это был для неё совершенно необычный опыт, и она поняла, что всё дело в совершённой поездке. Доброта открывает понимание христианства. И не только моей студентке, но и многим другим людям.

Я часто выступаю с лекциями в разных городах и странах, и люди нередко задают один и тот же вопрос, говоря, что ходят в храм довольно долгое время, но не имеют живого чувства Бога. Я советую им совершать добрые дела, и этот совет идет им на пользу. Ведь Господь не прячется от нас, но мы должны иметь некоторое созвучие Небу в сердце, чтобы ощущать Высочайшего.

Много лет назад в  группу волонтёров, посвящённую памяти святого Иоанна Сан-Францисского, обратилась девушка, подруга которой попала в сложное материальное положение. Мы хорошо знали и эту девушку, и её подругу, были осведомлены в том, что наибольшее страдание ей причиняет не временное безденежье, но её уныние по этому поводу. Собрав деньги, мы тотчас отправили ей их по почте. А вечером того же дня мы переписывались с ней по интернету, но о деньгах ничего не сказали. Она грустно говорила, что ей тяжело жить и в её жизни теперь всё плохо… Мы ответили ей: «У тебя уже всё хорошо, только ты ещё об этом не знаешь».

А спустя время ко мне пришла одна удивительная мысль: что у Бога для каждого из нас уже всё хорошо, только мы ещё об этом не знаем… 

И в этом – особенный секрет Бога для нас. А двери в эту тайну – доверие.

Всё великое творчество равно друг другу. То есть Моцарт равновелик Баху, а Льюис и Толкин Достоевскому и Шмелёву. Но поскольку каждый человек уникален, то и из великого творчества он выбирает то, что более всего окрыляет именно его душу, именно его вдохновляет. Не потому, что другие хуже, а потому, что это созвучно именно его душе. Это как в Псково-Печерском монастыре было множество старцев, но одни ходили к Савве Остапенко, другие к Адриану Кирсанову, а третьи к Иоанну Крестьянкину. Кто из старцев был лучше? Никто. Каждый из них был носителем одного Духа. Так и все великие произведения напоены одним Духом Святым, а каждый выбирает из них то, чему Бог допустил наибольшее созвучие его неповторимой, необыкновенной душе, для созидания, роста и вдохновения которой необходимо только своё.

Точно так и святые – они все светятся одним светом, но формы выражения этого света у них различны. Иоанн Сан-Францисский особенно дорог тем, для кого важен путь деятельной доброты.

Как бы ни было трудно, мы не должны считать время нашей боли потерянным. Даже если не считать того, что в боли растёт душа, нам не следует опускать руки и уныло следить за ходом собственной жизни. Каждый из нас пришел на эту землю, чтобы умножить свет. И каждый сполна наделён талантами, чтобы это сделать. Никто не отнимал у нас возможность трудом, молитвой и участием в богослужении совершенствовать наши души. Никто не запретил говорить близким добрые и светлые слова, которых им теперь так не хватает. Никто не мешает воспитывать детей, писать картины, читать любимые книги и радовать жену или мужа. Никто, кроме нашего собственного уныния. Ведь в любом случае долгота нашей жизни от нас не зависит, как верно и то, что никто не умирает случайно. «Жизнь не измеряется годами и десятилетиями, – говорит Роберт Шекли. –  Сердце ведёт совсем иной счёт. Интенсивность – вот единственная мера, которую оно признаёт».

И как прекрасно будет, когда наши дети, вспоминая тяжелое время (а оно непременно пройдёт), скажут о нас: «Они были людьми в горести, они несли свет в трудностях, и они радовали нас верой в счастливый конец там, где почти все вокруг говорили об умножающемся зле. И всё же, с высоты истории, мы видим, что правы были те, кто твердил о скором рассвете там, где, казалось, вокруг собирается ночь…».

Мысль Церкви, как и мировая литература, способна избавлять людей от местечковых заблуждений своей деревни и давать вселенское, всемирное зрение. К сожалению, это зрение и понимание нужно не всем.

Но святым драгоценно обретение правильного понимания. Ирландский подвижник Колумбан говорил, что новый святой может исправить то, чего не успел исправить старый. Точно так Иоанн Сан-Францисский много лет занимался восстановлением памяти западноевропейских святых I тысячелетия, в то время почти совершенно забытых Востоком.

А между тем христианство создало не одну какую-то культуру: византийскую или славянскую, но множество разных культур, среди которых кельтская, германская, саксонская, галльская, – и все они славятся своими подвижниками и своим уникальным выражением святости.

Святые средневековой Европы, к сожалению, малоизвестны на Востоке, можно сказать, известны малому числу людей.

Как правило, при упоминании о Патрике, Брендане, Ите, Бригитте, Чеде, Альфреде, Олафе и др. святых люди удивляются и нередко относятся настороженно.

А вот когда я бываю в Греции, там, напротив, и прихожане, и монахи с удовольствием слушают такие мои рассказы, и это очень приятно, ведь Церковь никогда не замыкалась в пределах одной какой-то страны, хотя очень мало кто это понимает.

Кроме этого, изучение истории Церкви может принести человеку радость знания о множестве верных, живших во все времена и во всех уголках земли. О многих православных мы узнаём только из истории и хроник.

Поэтому святой Николай Японский мечтал, чтобы кто-либо написал историю Японской Церкви как историю помощи Божией, чудес и светлых христиан. Он говорил, что, когда умрут свидетели подвижников и чудес его поколения, «всё это будет утрачено, и вместе с тем сколько назидательности будет утрачено!».

Конечно, каждое следующее поколение даёт своих святых. Но знать о тех праведниках, которые жили до нас, – радость.

Приведу несколько примеров. Когда святой равноапостольный Патрик Ирландский крестил одного из многочисленных ирландских сыновей некого вождя, то, читая молитвы, облокотился посохом на ногу крещаемого. Посох был острым и пробил ногу сына вождя, а Патрик, увлечённый молитвой, не заметил этого. Когда же в конце концов святой увидел, что пробил ногу человеку, то удивился и спросил, почему же тот не сказал Патрику ничего? На это сын вождя ответил: «Я думал, что это входит в обряд крещения».

Когда святой Патрик рассказал двум ирландским девушкам о Христе, те попросили крещения. Окрестив их, Патрик спросил, чего ещё они хотят. Девушки ответили, что желают, чтобы Патрик молился о том, чтобы они скорее умерли и встретили Христа. Патрик был поражен такой верой этих молодых и очень красивых дев. Он не решился исполнить их просьбу. Но девушки сами стали молиться об этом. Вечером того же дня они тихо уснули и их души отошли к Тому, Кого они полюбили. Православная Церковь чтит их как святых.
Святой Альберт Великий, король Англии, ставил на стол свечу, которая горела 12 часов. Это время он тратил на себя, а другую половину каждого дня всегда отдавал Богу. Он старался каждый день причащаться, так как верил, что только Бог может помочь ему правильно жить и править своей страной.

Святой Брендан Мореплаватель говорит своим монахам фразу, которая, выходя за контекст событий, может стать правилом всякого православного человека: «Берегитесь, чтобы вы не потеряли Самого́ Господа из-за глупого страха перед чудовищем».

Из уст его звучит своего рода гимн любого христианина. В этих словах так много созвучия с опытом святых всех эпох, с опытом и Сан-Францисского Иоанна: «Возблагодарите Господа, ибо Он любит вас больше, чем вы думаете…»

Артём Перлик

Опубликовано: Mon, 01/07/2019 - 15:49

Статистика

Всего просмотров 4,308

Автор(ы) материала

Социальные комментарии Cackle