История подготовки легализации Грекокатолической Церкви в Украине в конце 1980-х годов

Активизация работы по легализации Грекокатолической Церкви в Украинской ССР произошла еще до пика «перестройки» и начала обвальной информационной кампании М. Горбачева.

Старт дал доклад Горбачева «Октябрь и Перестройка. Революция продолжается» к 70-й годовщине «Великого Октября») по тотальной дискредитации советского периода отечественной истории (под вывеской «десталинизации» и «реабилитации жертв политических репрессий», «ликвидации белах пятен прошлого»). Затем шельмованию подверглись остальные несущие конструкции государственного и социального устройства «проклятого совка», причем рупорами подрыва идеократического (по своей модели, и потому очень уязвимого к эрозии именно идейно-культурной легитимности) советского государства выступали принадлежавшие КПСС и ВЛКСМ (и их республиканским организациям) средства массовой информации.

Активную роль в этом играли не столько диссиденты, столько вполне лояльные[1], отмеченные Государственными  премиями и орденами Дружбы народов представители творческой интеллигенции, руководители творческих союзов, видные обществоведы-марксисты, штатные «критики буржуазних фальсификаций» из академических институтов, научные советники генсеков и «другие официальные лица». Пострадавшую в послереволюционый период Церковь до поры до времени «жалели» в рамках общего сценария размывания советской гражданской идентичности и управленческого механизма с правящей КПСС в качестве ядра.

На подрывной волне

31 августа 1987 года Председатель КГБ Украинской ССР Николай Галушко (происходивших из украинцев, мигрантов-аграриев в Казахстане) направил Первому секретарю ЦК Компартии Украины Владимиру Щербицкому записку «О враждебной кампании вокруг вопроса о легализации униатской церкви на Украине» «Спецслужбы противника, зарубежные клерикально-националистические центры в  последнее время активизировали подрывную деятельность против СССР», развернув кампанию «о признании незаконности решений Львовского собора (1946 г.» и «легализации подпольной униатской церкви на Украине»[2].

, что целевой аудиторией пропагандистских акций является «проуниатски настроенная среда верующих в западных областях республики», а осуществляются они силами «Радио Ватикана», радиостанции «Свобода», «Голос Америки», «Немецкая волна». Их передачи направляются на «оживление деятельности» националистически настроенных граждан и очагов катакомбного униатства. В передачах греко-католичество противопоставляется Православию, а сам информационно-психологический контент вещания разработан спецслужбами так, чтобы инспирировать «практические установки религиозным экстремистам к совершению антиобщественных проявлений». До кровопролития на религиозной почве в Западной Украине оставалось менее трех лет…

Нужно сказать, что ряд радиостанций по сути были одновременно и связанными с разведками аналитическими центрами, изучавшими, в том числе, этноконфессиональные проблемы.  На той же радиостанции «Свободная Европа» (в два раза увеличившей объем вещания на СССР) существовал Департамент анализа и исследований, имевший  пять «национальных» отделов, в эфир шло 15-20% обработанного материала, остальной передавался ЦРУ и разведке ФРН – БНД[3]. Солидные возможности западных «мозговых центров», подчеркивал бывший сотрудник радио «Свобода» В.Коновалов, были обусловлены тем, что они, имея весомые финансовые ресурсы «могли субсидировать исследования практически в любой области, приглашая для этого мировые фигуры в науке…, которые способом так называемой мозговой атаки достигали просто неслыханных результатов»[4].

Все это множилось на обстоятельное изучение «подкорки» сознания советских народов. Вспомним хотя бы знаменитый «Гарвардский проект». Для проведения опросов около 2000 «перемещенных лиц» из СССР в 1948 г. создали Центр русских исследований Гарвардского университета. Извлекались значимые для вскрытия «психокода» наших соотечественников социоантропологические данные, информация о структуре общества, стиле мышления, семейных отношениях, интимной жизни – в том числе, для определения порога прочности психики советских людей при атомных бомбежках (первым заказчиком выступили Военно-воздушные силы США, располагавшие в тор время монополией на ядерное оружие).

Понимая (и «научно доказав») взрывную силу этнонационализма и религиозных противоречий, спецслужбы США и стран НАТО применили против СССР «новый арсенал средств». Органы КГБ УРССР с начала 1980-х фиксировали активизацию работы против советской Украины со стороны з боку Закордонных частей (ЗЧ) ОУН, Закордонного представительства (ЗП) УГВР, ОУН-солидаристов, о чем шла речь на заседании Коллегии  КГБ СССР 7 июня 1983 г.

В 1987 г. на потребности Информационного агентства США (ЮСІА) ассигновали $887,9 млн., из которых «радиоголоса» «Свобода» і «Свободная Европа» получили $125 млн. По сообщению газеты «Нью-Йорк Таймс» информационные операции ЦРУ обслуживало до 800 пропагандистских изданий, а отдел ЦРУ «Советская Россия» координировал  идеологические операции против СССР, отдел специальных операций выступал куратором «Свобода» и «Свободной Европы»[5].

В свою очередь, в советской и союзных ей спецслужбах располагали достаточными сведениями о деятельности упомянутых «рупоров свободного слова».  «Агентура КГБ находилась в самых тайных подразделениях этих подрывных центров», вспоминал один из руководителей контрразведки КГБ СССР генерал-майор Вячеслав Широнин. Туда же внедрили «под прикрытием», кадровых разведчиков союзников – польского капитана Анджея Чеховича, чехословацкого офицера Павла Минаржика  и других, и «копии секретных инструкций ЦРУ США, которые финансировали эти центры, регулярно поступали в 5-е  Управление [КДБ СРСР]»[6]. По этим мотивам и роману Ростислава Самбука «Горький дым»,  в 1984 г. на киностудии имени А.Довженко был снят интересный художественный фильм «Канкан в Английском парке» – один из немногих адекватных и современных продуктов советской «контрпропаганды»

В 1984 г. ОУН бандеровской фракции создала сеть «Украинской информационной службы». Ее бюро (по несколько десятков сотрудников вокруг печатных изданий) занимались сбором информации  о положении в УССР и продвижением ее в западные СМИ, приобретением источников среди интеллигенции, нелегальной доставкой пропагандистской литературы[7].

По данным КГБ Украины, VІІ Всемирныфй сбор (съезд) ЗЧ ОУН (1987 г.) выдвинул новую концепцию «украинской национальной революции», которая предусматривала передбачала «мобилизацию украинского народного потенциала», использование демократизации и «гласности» в СССР с целью изменения государственного строя и распада СССР (предусматривалось, в том числе, создание конспиративных «звеньев» в УССР с опорой на бывших участников ОУН и УПА).  В начале 1988 г. ЗП УГВР в декларации  «О современном положении на Украине» выдвинуло задачу ускорения «краха марксизма-ленинизма», отрыва Компартии Украины от КПСС, украинизации партийно-государственного аппарата, перетягивания на свою сторону интеллигенции и студенчества[8].

Слепые поводыри

В упомянутом 1983 году, кстати, состоялся июньский Пленум ЦК КПСС, посвященный «идеологической работе». Тогдашний Генеральный секретарь ЦК КПСС (и шеф КГБ в 1967–1982 гг.) Юрий Андропов констатировал, что мы (власть) «не знаем общества, в котором живем», что прозвучало как диагноз-приговор закосневшему «марксистско-ленинскому» обществоведению и идеологии.

Ход и последствия психологической войны для этноконфессиональной сферы Украины вряд ли можно адекватно понять без оценки состояния гуманитарных наук, составной частью которых (и высшего образования) оставался «научный атеизм», на ниве которого успешно подвизались и нынешние разработчики законов, направленных на устранение канонического Православия в колыбели Крещения Руси.

В том отношении интересен документ, направленный Президентом АН УССР Борисом Патоном в ЦК КПУ 17 февраля 1984 г. под названием «Предложения Секции общественных наук АН УССР, Института истории партии при ЦК КПУ, Высшей партийной школы при ЦК КПУ, Министерства высшего образования УССР по усовершенствованию идейно-воспитательной работы в республике»[9].

В записке, адресованной лишь верхушке партийного руководства Украины, содержалась, по сути, несколько завуалированная информация о несостоятельности ортодоксальных «классовых подходов» к анализу социальной структуры советского общества. В 1960–1970 гг. в СССР, отмечалось в записке, происходило постепенное преодоление социально-классовых различий, формирование переходных (т.е. не укладывающихся в «каноническую» структуру «пролетариат-колхозное крестьянство-трудовая интеллигенции») социальных групп, разнородных  в социальном отношении семей, возрастали и дифференцировались духовные и материальные потребности людей (наличие подпольной прослойки «теневиков»-миллионеров, мафиозных групп и сращивание оргпреступности с управленцами было со скрипом признано лишь с 1988 года).

Между тем, писали ученые, на фоне повышения уровни жизни возрастало значение именно образовательно-культурного ценза человека культурно-бытовых различий, особенностей национальной психологии и «традиций восприятия и передачи идеологической информации» (явно крамольный вывод на фоне казенного внешнего идеологического единообразия).

Приводился поражающий вывод  о том, что «в распоряжении идеологических работников практически отсутствуют научные данные о специфике духовных потребностей и запросов (курсив наш – Авт.) разных групп трудящихся»[10], что означало, проще говоря, утрату ориентации в реальном состоянии социума при постоянном повторении мантры о «научно обоснованном партийном руководстве построением коммунистического общества». Огромный идеологический аппарат превратился в слепых поводырей 300-миллионного многонационального народа –при нарастании консолидации управленческой верхушки союзных «национальных» республик и латентно-националистической официозной интеллигенции. Духовная сфера (при продолжении по крайней мере до 1988 г. «зачистки» Православия) насыщалась не только «неформалами», но и различными сектами, по крайней мере с начала1980-х органы КГБ уже вынуждены были заводить оперативные дела на входившие в моду среди интеллигенции различные «восточные» квазирелигиозные течение типа кришнаитов, саньясинов, дзен-буддистских сект и прочая.

Констатировалось, что бурное развитие технических средств распространения информации приводит к «усилению элементов стихийности в духовном влиянии на сознание и поведение советских людей». Признавалась эффективность т.н. «социологической пропаганды» из-за рубежа (пропаганда определенных стандартов жизни, вещей, моды, жизненных ценностей, пресловутых «джинсов и жевачки»). Честно признавалось, что закордонные «дефицитные шмотки» приобрели «знаково-символическую функцию», отмечалось отсутствие планомерного идеологического контроля над «социальным функционированием вещей, эстетической и знаково-символической  организацией предметной среды»[11].

Содержались рекомендации (казалось бы, давно очевидные!) о необходимости гибкого учета психологических особенностей социально-демографических (молодежи) и социально-профессиональных групп населения. Подчеркивалась необходимость привития работникам идеологической сферы понимания «сложного механизма превращения идей и знаний, которые пропагандируются, в  глубокое внутреннее убеждение людей (курсив наш – Авт.)»[12]. Иначе говоря, ставились задачи, над которыми около столетия  продуктивно работала идеология, центры формирования прикладных технологий управления сознанием на Западе (включая известные психоанализ, бихевиоризм, гештальт-психологию, нейролингвистическое программирование, социальную психологию, этнопсихологию, семиотику, рекламные технологии и так далее). Де-факто, признавалась смысловая и психологическая оторванность компартийной пропаганды от реальных убеждений (взглядов, чаяний) и культурно-образовательного уровня людей, реальной социальной, культурной и религиозной стратификации советского общества.

Гетманы из лаврских запасников

Был ли в состоянии партийный аппарат (и близко не имевший такого оперативного взаимодействия, которое существовало между истеблишментом и «мозговыми танками» на Западе) конструктивно отреагировать на подобные алармистские предупреждения гуманитариев? Сомнительно. Приведем такой пример. Пропагандистские кампании по поводу «возрождения греко-католической церкви», «1000-летия Крещения Украины» практически слились в один поток с массированной кампанией по поводу «50-летия искусственного Голода на Украине», развернутой к 1983 году.  Мало того, что трагедия Великого голода 1932–1933 гг., поразившего Украину, Дон, Поволжье, Казахстан и другие аграрные регионы СССР замалчивалась. Партийный аппарат УССР попросту не желал/не умел (похоже, и боялся) вступать в полемику с зарубежными оппонентами, мобилизовавшими на эту кампанию общественные организации диаспоры, дипломатию, спецслужбы, науку, аналитические центры, СМИ – все с соответствующим финансированием.

И вот на фоне массированной кампании по дискредитации «советского государства-убийцы» заведующий отделом агитации и пропаганды ЦК Компартии Украины Леонид Кравчук сообщает (6 ноября 1984 г.) заведующему отделом международной информации ЦК КПСС А.Кузнецову: в ЦК КПУ «признано не целесообразным вступать в открытую полемику с противником, сосредоточив усилия  на пропаганде в республике» и на зарубежную аудиторию «достижений сельского хозяйства Советской Украины, преобразований на селе, ставшими возможным благодаря победе колхозного строя»[13].

Стоит ли удивляться действенности зарубежного информационно-психологического воздействия даже на целиком благополучную, не знавшую войн и лишений, социально защищенную советскую молодежь 1960-х годов рождения.  В этом отношении интересны материалы дела оперативной разработки «Политиканы», заведенной в феврале 1982 г. 5-м Управлением (борьба с идеологической диверсией) КГБ УССР на 11 студентов Киевского государственного университета им. Т.Г. Шевченко.

Органы госбезопасности получили информацию о создании студентами на тайных собраниях в Киево-Печерском заповеднике (где кто-то из них подрабатывал) нелегальной организации, ставившей цель создание самостийной Украины, и «борьбу с русификацией». Были разработаны программа и устав, символика, на всякий случай избраны гетманы Лево- и Правобережной Украины
Ставилась задача создания  конспиративных групп своих единомышленников в армии, органах управления, учебных и научных заведениях. Правда, возникли разногласия «стратегического порядка». Умеренное крыло «историков» (братья-близнецы Маслюки, Баранов и другие) выступали за пропагандистские, культурно-просветительские методы работы по «повышению национальной сознательности украинского народа». Радикальное крыло «физиков» во главе  с Козловским выступало за применение индивидуального террора против представителей власти, организацию во время празднования 1500-й годовщины основания Киева терактов, поджогов, распространения антисоветских листовок. Как отмечали сотрудники КГБ, решающее воздействие на формирование  мировоззрения «Политиканов» оказывало регулярное прослушивание ими передач украинских служб радио «Свобода», «Немецкая волна», чтение националистической литературы.

Деятельность группы была блокирована работой агентов и доверенных (на жаргоне чекистов – «доверчивых») лиц, через профилактические беседы и официальные предупреждения («профилактику»), к уголовной ответственности молодых людей, готовивших «бомбу для Щербицкого», не привлекали…[14].

Эмиссары заграничного Центра

«Добычей»  КГБ Украины стал доклад Государственного департамента США «Подавление украинской католической церкви в СССР» (январь 1987 г.), содержавший практические установки по дестабилизации религиозного фактора. Основной целью считалось достижение официального признания ГКЦ в Украинской ССР. По полученным о разведки данным, диаспорные центры ОУН и ГКЦ «в качестве наиболее удобного плацдарма для распространения свого влияния на верующих в западнях областях Украины рассматривают территорию» Польши. Соответственно, принимались меры к усилению позиций униатов в самой  ПНР, увеличивались объемы литературы для нелегальной засылки в УССР.

Действительно, ГКЦ удалось добиться определенных  уступок от польских властей – передачи им ряда костелов, подготовки клириков, издания теологической литературы на польском языке. Более того, «на лиц украинской национальности оказывалось давление с целью принудить их отойти от православия»[15].

«Основной противник», как принято было именовать в КГБ спецслужбы США действовал напористо, не обращая внимания на модную среди «прорабов перестройки» говорильню о «конвергенции» и «разрядку международной напряженности». В Украину продолжалось направление эмиссаров «с целью налаживания нелегальних каналов связи с униатами, передачи установок Ватикана и зарубежной УКЦ по реанимации униатства, оказании материальной и моральной поддержки… приверженцам униатской церкви». Приводился пример «эмиссаров УКЦ», гражданина Югославии Воротняка и подданой Канады Библоу, в июле 1987 г. проведших во Львове встречу с «униатскими авторитетами». Им передали «установки» Ватикана: активизировать прозелетичекую работу, тактически приспосабливаться к «демократизации и гласности», «учитывать опыт крымских татар», проводить массовые открытые богослужения, направлять  в органы власти групповые обращения с требованиями об открытии греко-католических приходов, возвращения ранее принадлежавших ГКЦ культових зданий и возмещении материального ущерба[15].

Изучалась  возможность созыва в Украине «синода украинских епископов и духовенства» для принятия обращения к правительству СССР о предоставлении ГКЦ юридического статуса. Ряд деятелей катакомбной ГКЦ в УССР планировал созвать в августе 1987 г. в с.Грушев  на Львовщине церковный сбор для принятия декларации о легализации ГКЦ. Для прикрытия мероприятия там было организовано паломничество адептов ГКЦ «в связи с инспирированными «явлениями чудес». Спецслужба еще не была парализована «курсом на общечеловеческие ценности», и намеченный съезд КГБ удалось сорвать «в результате принятых через оперативные возможности мер».

Между тем продолжалось «группирование» катакомбников ГКЦ вокруг «наиболее влиятельных монашеских орденов «василиан» и «редемптористов». Несмотря на разногласия между орденскими верхушками, докладывала контрразведка, им удается систематически проводить богослужения на частных квартирах, в лесах у «святых мест», нагнетать настроения религиозного фанатизма, готовить верных к участию в открытой кампании по возвращению культовых сооружений. Для обучения в нелегальной духовной семинарии подобрали около 30 кандидатов.

В Закарпатье внимание спецслужбы привлекла деятельность освобожденного в том же году из лагеря мистика-диссидента Иосифа Терели (1943–2009), еще в 1982 г. создавшего Комитет защиты Украинской католической церкви. В литературе утверждается, что он провел 23 года в заключении и 9 раз бежал «совершенно мистическим способом» из тюрем усиленного режима, являлся «пророком и ясновидцем» (в частности, предрек, в частности, войну в начале ХХІ века, которая охватит Россию (во главе с «правителем Владимиром»), Дальний Восток, Среднюю Азию и Прибалтику.

Всего в работе с населением принимало участие свыше 80 священников, монахов и радикально настроенных активистов, ряд из которых отбыл заключение за участие в вооруженном подполье ОУН и был знаком с методами работы госбезопасности. Агитация за возрождение ГКЦ гармонично переплеталась с собственно националистической пропагандой, аудитории внушали, что «отказ от униатской веры равносилен измене национальным интересам». Уже в 1987 г. на Западной Украине фиксировались открытые радикальные и политизированные выступления в поддержку восстановления ГКЦ.

Как сообщали в ЦК КПУ чекисты, им удалось «продвинуть» на Запад информацию, в результате чего «внесено раздор между главарями униатов» и порвано создание в УССР «единого руководящего звена» ГКЦ. «Усилен оперативный контроль» за активистами катакомбного движения, на них через агентурные и иные возможности «оказывается сдерживающее влияние», велись и пропагандистские мероприятия[17]. Между тем, приближалась «исторический» визит «почетного немца» Горбачева в Ватикан…

Дмитрий Веденеев, доктор исторических наук

Примечания:

1. Как выяснилось, к 1990 году в СССР насчитывалось свыше 10000 официальных «рублевых» миллионеров (при курсе доллара в 68-69 копеек), среди которых немало было деятелей культуры, искусства, видных ученых. Они же преобладали в авангарде сокрушения «тоталитаризма», хотя никто из серьезных советологов не употреблял этого термина по отношению к постсталинскому СССР, быстрыми темпами построившего развитое социальное общества и желавшего утвердить рай на земле без Бога. Среди диссидентов Украины уже в 1969 –1970 гг. органы КГБ выявили 37 членов Союза писателей Украины, 262 работника культуры, 136 сотрудника  СМИ (ОГА СБУ. Ф.13. Д. 490. Л 291, 301).
2. Отраслевой государственный архив (ОГА) СБУ. Ф.16. Оп.13. Д.3. Л.105.
3. Симоненко Р.Г. Буржуазний націоналізм – знаряддя ворогів соціального прогресу і міжнародної розрядки / Р.Симоненко, М.Соломатін, М.Варварцев та інші.  – К.: Наукова думка, 1979. – С. 127.
4. Коновалов В. Век «Свободы» не слыхать. Записки ветерана холодной войны. – М.: Алгоритм, 2003. – С. 44–45.
5. Варварцев Н.Н. Национализм в обличье советологии (критика современной буржуазной историографии Украины). – К.: Наукова думка, 1984. – С.33; Камінський Є.Є. Український буржуазний націоналізм в психологічній війні американського імперіалізму. – К.: Наукова думка, 1983. – С.53.
6. Широнин В.КГБ – ЦРУ. Секретные пружины перестройки… – С.85.
7. Сборник Высших курсов [КГБ СССР]. – К.,1987. – № 15. – С.61–63.
8. Сборник Высших курсов [КГБ СССР]. – К.,1988. – № 19. – С.82
9. Центральный государственный архив общественных объединений Украины (ЦГАООУ).  Ф.1. Оп.32. Д.2129. Л. 2–44.
10. ЦГАООУ. Ф.1. Оп.32. Д.2129.  Л. 6.
11. ЦГАООУ. Ф.1. Оп.32. Д.2129.  Л. 18.
12. ЦГАООУ. Ф.1. Оп.32. Д.2129.  Л. 25.
13. ЦГАООУ. Ф.1. Оп.32.  Д.2195. Л. 34.
14. Сборник  КГБ СССР. – 1983. – № 98. – С.40–46.
15. ОГА СБУ. Ф.16. Оп.13. Д.3. Л.106.
16. ОГА СБУ. Ф.16. Оп.13. Д.3. Л.106.–107.
17. ОГА СБУ. Ф.16. Оп.13. Д.3. Л.108–109. 

Социальные комментарии Cackle