О пути к вере, церковнославянском языке и науке

Рассказывает профессор-лингвист Светлана Терехова.

Когда отец Андрей Миткалик, настоятель Свято-Владимирского прихода при 18-й городской больнице (бульвар Шевченко,17), предложил познакомиться с доктором филологических наук, профессором Светланой Ивановной Тереховой, в воображении предстала солидная ученая дама в летах, перед которой трепещут студенты на сессиях.

Но в храм зашла миловидная молодая женщина, скромная, приветливая, общительная. И разговор сразу выстроился в теплом, доверительном ключе. Светлана  Ивановна рассказала, как она познакомилась с о. Андреем.

– В жизни каждого человека нередко случаются ситуации, когда внезапно возникает боль неизвестного происхождения и доктора не могут с уверенностью определить ее причину. Однажды так случилось и со мной. Я попала в одну из киевских больниц, уже была назначена операция...

Накануне зашла в больничный храм, постояла на вечерней, взяла благословение у настоятеля, которым оказался о. Андрей... А утром приготовилась ложиться под нож. Сижу в палате, жду.

Время идет, а за мной никто из медперсонала не приходит. Набралась смелости, подошла поинтересоваться к врачу, а он отвечает: «Консилиум пришел к выводу, что нет 100-процентной причины меня оперировать; было решено некоторое время меня понаблюдать». Представляете?

Намечалась серьезная операция, а оказалось… напрасные волнения. К вечеру, после выписки из больницы, мы с мамой поехали в Лавру, чтобы возблагодарить Всевышнего... и хотите верьте, хотите нет, но оказалось, что именно в этот день рано утром туда привезли частицу Древа Животворящего Креста Господнего. Приложились, вознесли Богу наши благодарения и счастливые вернулись домой.

И это не единственный случай чудесного вмешательства Провидения в текущие события в моей жизни...

– Вы удивляетесь, когда с Вами такое происходит?

– Радуюсь, благодарю и удивляюсь. График работы ученого очень напряженный, не всегда получается присутствовать на службе или зайти в «свой» храм. Тогда спешу в тот, который ближе в данное время.

– Как Вы, будучи такой юной, избрали  путь научной  деятельности?

– Во время учебы в Полтавском пединституте к нам из столицы на конференцию приехал очень известный в мире филологии профессор. Выступая перед пятикурсниками на лекции, он пригласил всех любящих слово и желающих изучать теорию языка к себе на кафедру в Киев, в один из ведущих вузов Украины, вручив при этом нам свои визитки. Поскольку вступительные экзамены в аспирантуру были раньше выпускных экзаменов в институте, свою мечту пришлось отложить и осуществить только через год.

Так я оказалась в Киеве и с этого момента работала и училась, училась и работала там... Сначала закончила аспирантуру, в Институте украинского языка Национальной академии наук Украины досрочно защитила  кандидатскую диссертацию на тему «Пространственный дейксис и способы его экспликации (на материале русского, украинского и английского языков)».

Я изучала указательные наречия пространственной семантики в рамках специальности «Общее языкознание». Позже, в докторантуре, продолжила свои научные изыскания в смежной области – лингвистической типологии, по совету своего научного консультанта проводила исследование в рамках теории референции. Своевременно подготовила докторскую диссертацию на материале тех же трех языков и со временем с Божьей помощью защитила и ее.

– Ваши  любимые  писатели?

– Их очень много, практически в каждой национальной литературе... Среди украинских – И. П. Котляревский, Г. Сковорода, Л. Украинка, В. Сосюра, поэты-шестидесятники, из русских – конечно же, А. С. Пушкин,  Ф. М. Достоевский,  Л. Н. Толстой. Люблю перечитывать классиков мировой литературы – их произведения всегда актуальны. Разве можно не восхищаться творениями Данте, В. Шекспира, И. Гете, Г. Маркеса, Дж. Джойса, Я. Кавабаты, О. Хайяма... В них заложена великая вековая мудрость народов, ее важно постичь каждому!

– Светлана Ивановна, расскажите, как Вы пришли к вере.

– Обычно говорят: «Господь привел».  Наверное, я всё еще на пути к ней. В трудных жизненных ситуациях Господь мне посылал верующих людей.

В детстве как-то родители решили оздоровить меня и отправили на три месяца в детский санаторий в Евпатории. Впервые я оказалась вдали от дома одна. Тогда еще не было мобильных телефонов, а письма так долго шли, были такими долгожданными... Вместе со мной там оказались дети из семьи  священника. Они рассказывали мне о своих родителях, о вере, христианских традициях. Мне показалось это интересным, да и в нашей семье в прежних поколениях были священнослужители. Думаю, по их молитвам тоже.

– Когда Вы воцерковились?

– Наверное, на курсе 4-м университета, и повлияла на это одна из моих старших коллег. Знаете, часто так получается, что в нужный момент рядом со мной оказывается мудрый человек, который может дать дельный совет.

В начале 90-х годов мы попали в вакуум, многие люди потеряли жизненные цели. Первый храм, в который я пришла, Спасский – одна из древнейших церквей в Полтаве и в Украине. Сначала посещала сама, затем начали приобщаться и мои близкие. У них был непростой путь к Церкви. Со временем Бог послал мне духовника. Беру у него благословения на какой-то шаг. И тогда все получается.

– Как филолог-лингвист, что Вы можете сказать по поводу языка богослужений в храмах УПЦ?

– Я не думаю, что выражу какое-то новое мнение или точку зрения, есть знания общепризнанные, не вызывающие сомнений. Тем не менее это не исключает развитие новых теорий и концепций происхождения  языка.  Важно, чтобы они были достаточно доказательными. Сегодня Церковь стала занимать большую роль в обществе, и жизнь Церкви как сообщества граждан страны стала более заметна, в связи с этим церковные вопросы все больше выносятся на общественные дискуссии, нередко носят политический характер. Церковнославянский язык, как известно, – это кодифицированный вариант старославянского (древнеболгарского) языка, как традиционно истолковывают академические и энциклопедические источники по славистике в нашей стране и за рубежом. Его письменная форма составлена на основе греческого алфавита и принесена в Древнюю Русь братьями солунскими – св. Кириллом и Мефодием, «учителями словенскими». 

Идут столетия, и нововообращенные прихожане продолжают всё больше открывать для себя церковнославянский язык, который для них был мало или вовсе не знаком. Таким образом поддерживается связь с нашим прошлым, с нашими истоками. А без прошлого, как известно, нет будущего.

– Имеют ли общие корни русский и украинский языки в древнерусском или церковнославянском?

– Чтобы ответить на Ваш вопрос, необходимо сперва разграничить, что есть древнерусский язык и что такое церковнославянский. Древнерусский язык (древневосточнославянский язык), согласно многим теориям, считается общим предком трех восточнославянских языков – украинского, русского и белорусского, просуществовавшим в период IV–XIV вв. Древнерусский, или русский, или восточнославянский извод церковнославянского языка – это русская редакция церковнославянского языка древнего периода.

Церковнославянский язык восходит к южноболгарскому (солунскому) славянскому диалекту. Он в различных вариантах-изводах широко использовался в славянских странах и Румынии.  

В настоящее время он вытеснен национальными языками, получившими развитие в период позднего Средневековья и в эпоху просвещения (XV–XVII вв.). В этот период произошло и оформление трех восточнославянских языков: белорусского, русского и украинского.  Они отпочковываются в силу разных причин – и внутриязыковых, и экстралингвистических. Тем не менее церковнославянский язык  продолжает функционировать и в наши дни как язык Православной Церкви,  с одной стороны, не нарушая нормативных документов государств, где он употребляется, и положений ООН о государственном языке и его суверенитете, а с другой стороны, способствуя реализации прав граждан на свободу вероисповедания.

В сегодняшнее время, столь нелегкое для нашей страны и для мира в целом, институты Церкви, науки и культуры призваны быть интегрирующими для народа, вдохновляющими его созидать свою жизнь, свое государство.

Беседовал Сергей Герук
 

Социальные комментарии Cackle