Святочный рассказ, или Как коммунисты детей крестили

Крещенский святочный рассказ.

1.

Тревога наполняла сердце Анны Петровны. Как будто в глубине души, неслышимый для окружающих, но такой пронзительный для нее все бил и бил тревожным набатом колокол. Женщина очень переживала за свою восьмилетнюю Вареньку. Поначалу она не понимала почему. Просто в материнском сердце поселилась тревога.

Потом Анна Петровна стала замечать, что дочка плохо спит, ей часто снятся кошмары, у нее меняется настроение, иногда она вспыхивала раздражением, как спичка зажженная. Часто посреди ночи девочка прибегала к ним с мужем, забиралась в постель между ними, обвивала ее шею своими ручонками и плакала.

– Мама, мама, мне страшно.

Варино маленькое худенькое тельце дрожало как осиновый лист.

Анна Петровна не могла отделаться от ощущения, что дочь ходит по краю пропасти и нога может соскользнуть с обрыва в темную глубину.

Это пугало больше всего.

Вот и теперь сквозь стекло, покрытое сказочными узорами изморози, она смотрела, как ее дочка осторожно пробирается по глубокому январскому снегу с большим квадратным портфелем за плечами. Смотрела, пока Варя не скрылась за углом последней двухэтажки двора.

А колокол внутри все звонил и звонил…

И женщина не знала, что с ним делать. Она достала ведро с картофелем и начала его чистить. Готовить мужу обед было еще рано, но все равно надо себя чем-то занять.

Внезапно в дверь постучали. Анна Петровна вздрогнула от неожиданности. Пошла открывать. Оказалось, соседка по лестничной клетке – Полина Сергеевна. Она была замужем за бывшим председателем Херсонского обкома партии. Сама полжизни работала директором школы и недавно вышла на пенсию. Анна Петровна также работала завучем в школе, а муж – главным редактором областной газеты. Потому они и получили трехкомнатную квартиру в элитном дворе двухэтажек партийной номенклатуры. Полина Сергеевна с мужем были соседями по лестничной клетке. Вскоре женщины сдружились. Вначале на профессиональной педагогической почве.  Потом их отношения стали еще теплее и искреннее. Мама Анны Петровны жила далеко – в Хабаровском крае, и в каком-то смысле Полина Сергеевна заменила ей мать.

Вот и сейчас Анна Петровна была рада (очень!) видеть соседку.

– Здравствуйте, Полина Сергеевна, заходите!

Анна Петровна пропустила ее в комнату.

Женщина прошла и села в свое любимое кресло напротив окна.

– Какая красивая в этом году зима! Необычно снежная для Херсона, – сказала Полина Сергеевна и кивнула головой в сторону окна.

Анна Петровна посмотрела в указанном направлении. Действительно, морозные узоры на стекле напоминали какие-то сказочные деревья, подсвеченные солнцем и сверкающие бриллиантовой россыпью. Но женщине было не до того.

– Да, – тихо сказала она и села на диван.

Полина Сергеевна пристально посмотрела на соседку.

– Так, подруга, а ну-ка, иди на кухню, ставь чайник.

Анна Петровна безропотно повиновалась. Пришла назад.

– А теперь садись и рассказывай, – скомандовала Полина Сергеевна, в ее голосе зазвучали привычные директорские нотки.

– Да-а-а, – начала Анна Петровна, – за Варю мне что-то тревожно. Не спит. Кошмары снятся. Стала раздраженной, злой даже иногда, в школе плохо учится. И вообще неспокойно за нее. Как будто что-то нехорошее с ней происходит…

Полина Сергеевна несколько секунд сидела и задумчиво смотрела в окно, словно на что-то решалась. Потом встала, взяла стул, стоявший у телевизора, и села напротив Анны Петровны, так что почти упиралась коленками в ее колени.

– Вот что, Анька, я тебе скажу, – начала она. – Ты, конечно, потом можешь меня сдать куда следует, но, честно говоря, мне все равно. И я, и муж давно на пенсии. Мы свое отбоялись.
Анна Петровна, что называется, вся обратилась в слух. Она подняла голову и внимательно смотрела на Полину Сергеевну. Чувствовала, что сейчас произойдет что-то необычное и очень важное.

Полина Сергеевна между тем продолжала:

– Варьку надо покрестить. Над ней никого нет, вот и беззащитная она у тебя. Нужно, чтобы Бог ее защитил и дал Ангела Хранителя. Тогда все наладится. Вот увидишь. Мы, между прочим, всех своих детей покрестили, и внуков тоже. Специально тайком с мамой или подружкой я ездила к одному батюшке за сорок километров в Снигиревском районе, чтобы крестить. Да, Анька, у меня все крещены. Даже муж мой согласился. Сказал: я в Бога не верю, но детей покрещу на всякий случай. Вот так вот.

У Анны Петровны словно гора с плеч рухнула. Ее  сознание прояснилось и стало светлым, как этот ясный зимний день.

– Полина Сергеевна, напишите, пожалуйста, адрес этого батюшки, я Вас очень прошу.

Эта радость обретения выхода передалась и Полине Сергеевне. Она заметила, что тяжелая дума ушла от ее младшей подруги и лицо ее как-то просветлело.

– Сейчас-сейчас, милая, я тебе его принесу, – спохватилась она и быстро пошла к двери.

В это время как-то весело засвистел закипающий чайник на кухне. Анне Петровне стало легко и радостно, даже петь захотелось. Тревожный набат в сердце перестал бить.

2.

Теперь нужно было все организовать. Правильно, быстро и тайком. Вначале следовало убедить мужа. Как ни странно, он очень быстро согласился. Анна Петровна начала разговор ночью в кровати, когда они выключили свет и готовились ко сну. Так ей было проще. Не было видно лица. Она боялась, что муж начнет насмехаться над ней. И это еще в лучшем случае. Но получилось как раз наоборот. Он повернулся к жене и даже приподнял голову с подушки на ладонь, облокотившись на локоть.

– Ты, знаешь, Аня, я давно верю в Бога, но боюсь об этом сказать. Даже тебе. Ты знаешь, я согласен.

Так дело было решено.

Но теперь возникло другое препятствие – транспорт. Не будет же муж брать ведомственную машину, чтобы повезти ребенка к батюшке. Это грозило моментальным лишением почти всех гражданских и партийных прав и привилегий, увольнением с работы и всеми вытекающими отсюда последствиями.

Дело снова застопорилось.

Однажды утром Анна Петровна проснулась от неожиданного звука. Отчетливого, звонкого и надмирного. Это был колокольный звон. Женщина выглянула и увидела нескольких бабушек, которые шли по снегу через их двор с металлическими бидончиками и баночками. Одна из них несла возле груди стеклянную трехлитровую бутыль с водой, перевязанную красной ленточкой.

Анна Петровна надела халат и побежала к Полине Сергеевне.

– Сегодня ж праздник Крещения, – сказала та, – я сама через надежного человечка, бабушку одну, передала в церковь воду посвятить.

В этот день Анна Петровна впервые молилась. Она не знала как и не умела. Это произошло само собой.

Женщина вышла на улицу встретить по хозяйственной надобности мужа, который должен был проехать на машине. Несколько минут Анна Петровна ждала. Потом повернула голову в ту сторону, где был виден храм – старинный, красивый и золотой. Церковь будто парила над городом.

– Господи, если ты есть, помоги покрестить дочь. Помоги нам, прошу Тебя.

Это была первая в ее жизни осознанная молитва.

3.

Господь услышал материнские просьбы. На следующий день пришла телеграмма от родного брата Анны Петровны, который работал крупным чиновником в одном министерстве в Киеве. Он писал, что приезжает к ним в гости вместе с женой и десятилетним сыном. Через день он прибыл на своей белоснежной «Волге».

Сели за стол. Они с мужем хорошо выпили. Пошли на балкон покурить. О чем-то долго говорили. Женщины сидели в квартире, разговаривали и пили чай с «Киевским» тортом. Неожиданно Анна Петровна увидела сквозь стеклянную дверь, как брат обнял ее мужа в каком-то порыве благодарности и радости. После чего они вошли в квартиру, веселые, румяные холодные с мороза.

Брат стал посреди комнаты, заложив руки в карманы, и сказал:

– Аня, слушай, вообще-то я приехал к тебе, чтобы покрестить сына. Тревожно мне как-то за него… Для этого и отпуск взял.

Анна Петровна даже привстала от неожиданности. Первой мыслью было: Бог есть и Он слышит наши молитвы. Ей вдруг ощутилось, что Господь все время находится рядом, что Всевышний дышит рядом с ней.

4.

На следующее же утро они в «Волге» брата уже мчались по заснеженным степным дорогам с двумя детьми в поисках священника по адресу Полины Сергеевны. Дело было рисковым. Снег, заносы, степь, двое маленьких детей. Но ни брат, ни она терпеть уже не могли. Ими двигало то, что превозмогало чувство опасности телесной, чувство угрозы для материальной жизни. Ими двигало чувство тревоги за бессмертие души. Они не осознавали этого чувства, но очень реально и живо ощущали его. Наверное, ими двигал Святой Дух; двигал и берег их на пути. Несколько раз машину заносило. Дети плакали. Они с мужем  и женой брата толкали автомобиль, застрявший в снежных сугробах несколько раз. Наконец, уставшие и какие-то опустошенные остановились возле сельского старинного каменного храма. От него веяло вечностью и незыблемостью. Во дворе работал маленький старичок с серебряной бородой, он расчищал лопатой снег. По виду был похож на священника.

Жалобно скрипнула тяжелая металлическая калитка, и они вошли внутрь. Дети уже спали на руках у мужчин. Старец выпрямился и посмотрел на них пронзительно и в то же время тепло. Неожиданно он сказал:

– Бедные вы мои, бедные. Как далеко-то Русь матушка ушла. И как тяжело теперь возвращается домой – к Богу. Ну, идемте, я вас сначала покормлю и отпою чаем горячим.

Они вошли в дом, тоже старинный. На стенах в деревянных тяжелых рамах висели иконы. Под образом Воскресения Христова горела лампадочка. Здесь было так уютно и спокойно, что называется «у Бога за пазухой». По крайней мере, так себя чувствовала Анна Петровна. Перед обедом батюшка прочитал «Отче наш» и перекрестил пищу. Потом, когда они уже ели, спросил:

– Вы, наверное, с Херсонского обкома. А то там, по-моему, уже все у меня перекрестили детей…

Все за столом улыбнулись, а брат сквозь улыбку проговорил:

– Почти.

Потом Анна Петровна помнила, как стояла в притворе храма и наблюдала за Таинством. Батюшка облачился и внезапно стал каким-то торжественным, сильным и светлым. Через некоторое время раздались резкие детские крики, громом раскатившиеся под сводами древнего храма. Анна Петровна снова заглянула внутрь. Она увидела, как батюшка по очереди троекратно окунает в купель детей. Было в этом нечто такое мощное! Такое преогромное! Ей казалось, что земля куда-то отступила и небо вдруг открылось перед этими детьми. И на головки их сошел свет золотой. И это надевание крестиков, и хождение круговое троекратное вместе с крестными, которыми оказались ее муж для сына брата и жена брата для Вари, с пением батюшки «Елицы во Христа креститеся» было сплошной радостью свершившегося чуда, сияющим торжеством.

И Анна Петровна чувствовала, что с ее ребеночком все будет в порядке. Брат, наверное, ощущал то же.

Так тайно, словно первые христиане, две коммунистические семьи стали православными.

Шел 1979 год.

Иерей Андрей Чиженко
 

Теги

Теги: 

Социальные комментарии Cackle