Война вскользь, или Краешек правды о судьбах животных и людей

«Слушая рассказы очевидцев из Донецка, тело мурашками покрывается, даже слез нет, только тянет и выворачивает все нутро».

Воскресное утро. Город тих. Воздух свеж. Решили пройтись по парку. У подземного перехода муж восторженно вскрикивает: «Белка, белка!» Оборачиваюсь и вижу маленькое рыжее существо, лихо перебегающее дорогу. Хохочу от удовольствия. У меня как городского жителя любая живность вызывает приступ восторга. Мастерски пролавировав между машинами, белка приостанавливается под разделительным ограждением, как бы пропуская встречный поток, но потом, видимо, передумав, бросается ва-банк – и сталкивается с автомобилем, едущим по второй полосе. Спускаюсь в переход, перед глазами – отлетевший от капота и дергающийся в агонии зверек. На противоположной стороне улицы оглядываюсь в надежде… не знаю на что. Тельце уже бездыханное. Реву как ребенок.


Казалось бы, и дама я не особо впечатлительная, ни вегетарианка, ни ханжа. Знаю: чтобы скушать хрюшу, ей надо умереть. Хрюшу, конечно, все равно жалко, и от сбитых на дороге животных я тоже отвожу взгляд, но истерики со слезами у меня это не вызывает. Почему же меня так расстроил этот случай с белкой? Может быть, потому, что я посмотрела в лицо смерти? Смерти внезапной, нелепой и преждевременной. И белка умерла не где-то там абстрактно, а я увидела ее несчастное тельце, она погибла у меня на глазах. Я, можно сказать, имела причастность к ее смерти не теоретически, а практически. Это как разница между рассматривать картинки с едой и есть. И как бы я ни хотела избежать увиденного, оно теперь, увы, навсегда со мной. И даже когда оно сотрется из оперативной памяти, то будет продолжать жить в моем подсознании.


Если у меня почти полдня ушло на сокрушения о белке, трагическую гибель которой я имела неудовольствие созерцать, то как может вместить, не разорвавшись, сердце человека ту боль, о которой и говорить-то страшно? Слушая рассказы очевидцев из Донецка, мое тело иногда мурашками покрывается, а после даже слез нет, только тянет и выворачивает все нутро, а перед глазами пелена мутная. А каково это все увидеть? И с ума не сойти? Да, в сети очень много видео и фото, но это как увидеть тельце сбитого животного. Это страшно, это ужасно, но это только краешек правды. Тем более этот материал часто закомментирован до потери вменяемости и уже изначально призван вызвать у вас определенный спектр эмоций, главной из которых зачастую будет просто ненависть к врагу. Да и некогда бывает порой акцентироваться – есть уже следующая новость. А сама трагедия жизни этого человека и его близких проходит как-то вскользь.


Все очень абстрактно. Абстрактная боль абстрактного человека. Вы его лично не знаете. И для большинства нет принципиального отличия между Горловкой и Алеппо. А для меня есть. И это заставило меня по-другому посмотреть на сводки военных новостей. Что для вас названия всех этих населенных пунктов? Слышали ли вы когда-нибудь прежде об Иловайске, Дебальцево и Марьинке? Я даже возьму на себя смелость предположить, что вы и половины названий этих уже не вспомните. У меня же это немного по-другому. Я бы даже сказала – совсем по-другому.


Один из снарядов упал во двор дома в Донецке, где я снимала квартиру, когда училась в университете. Еще один то ли снаряд, то ли осколок влетел в квартиру соседей подруги. Еще несколько – в дом, где снимали квартиру друзья, а также в здание, где офис компании, в которой я работала... А помните многострадальный канал Северский Донец–Донбасс? На его берегу мы, такие счастливые-счастливые и даже немного светящиеся, делали наши свадебные фотографии. А прошлым летом мама мне в трубку глухим голосом говорила, что вчера, когда проезжали, воды стало еще меньше и уже видно дно... А из Курахово мы всегда отзванивались другой маме, когда ехали в гости в Запорожье. А на выезде из города на заправке покупали хот-доги. Уж больно вкусные были. А однажды решили срезать дорогу и умудрились заблудиться в Марьинке... А в мае 2014 г. я отдыхала в Карловке на ставках со студенческой подругой, с той, соседи которой потом «подарок» получили с доставкой на дом. Уже в июле 2014 г. поселок был практически уничтожен... А в Торезе, под которым разбился MH-17, живут наши друзья, и мы, когда ехали к ним в гости первый раз, переживали, что в потемках не найдем дорогу... Дома у меня до сих пор стоит маленький глиняный подсвечник из Славянска. Там, кстати, керамическая промышленность и неплохие грязевые курорты. Во всяком случае, были... А еще, когда мы после двух лет жизни за границей возвращались на Родину, то впервые после долгой разлуки родной земли мы коснулись не где-нибудь, а в новехоньком Донецком аэропорту. И так, помню, он мне тогда понравился. Улетали-то мы из старого терминала. Новый в то время еще только строился. Кстати, в его строительстве принимал участие мой папа...


Я сознательно не пишу всяких ужасов об оторванных конечностях, детях-сиротах и сотнях изнасилованных женщин. Мысль в другом: показать не шокирующие эпизоды, а живую боль конкретного живого человека. И пусть меня и мою семью Бог миловал от красочных новостных сюжетов, но это все равно очень больно, товарищи. Когда твоя жизнь, твои детские, отроческие и прочие воспоминания, твой мир с треском рвутся на части. Когда непонятно за что и почему так. Когда к тебе в дом по-хозяйски заходят в грязных сапогах и все ломают и крушат. Даже если тебя при этом дома нет.

 

Да, вы скажете, что, к сожалению, война бывает объективно необходима и что не нужно, мол, бабские нюни разводить. Оно-то, конечно, так. Но я против боевого азарта и радости типа «Эх, круто наши ихним вломили». Все-таки одно дело осознавать и принимать необходимость, а другое – испытывать кураж от развития событий. В сознании человека такого рода достижения всегда должны быть неразлучно связаны с горечью трагедии. Так что, когда вы в следующий раз обрадуетесь боевым удачам ваших (уж не знаю, за кого вы там болеете), я очень прошу вас вспомнить, что чья-то жизнь уже никогда не будет такой же, как прежде. И если вы человек верующий – помолитесь об упокоении погибших, а если нет – почтите их минутой молчания. Засим – спасибо. У меня все.

Екатерина Выхованец

Теги

Теги: 

Социальные комментарии Cackle