Рассказ.

Отец Валерий тоже пострадал от войны. Попал с матушкой под бомбежку. На соседнее здание обрушили бомбу. Слава Богу, никто не пострадал. Но у них в квартире разбило взрывной волной оконные стекла. Отец Валерий как раз стоял в квартире по-домашнему, без обуви, и как был в одних носках, побежал за женой и вытащил её в коридор.

Потом в подвал. И там полтора часа ужаса под взрывы. Подвал ему тогда показался большой каменной могилой.

Когда на улице все успокоилось, они вышли. В соседнее здание будто вгрызся огромный дракон – в самую его середину. И съел её. Теперь вместо одной красивой четырехэтажки было две уродливые. А посредине зияла пустота, словно вспоротый живот с вывороченными внутренностями. На четвертом этаже как-то нелепо и беспомощно развевалась на ветру штора, и у самого края пропасти стояла в разрушенной спальне кровать, будто в каком-то странно увеличенном макете дома, разрезанном пополам, чтобы можно было видеть интерьер.

На втором этаже беспомощно болтался на тросе сорванный со своего места кондиционер. И этот хаос вместо гармонии, это насилие и разрушение вместо порядка и красоты вызывало ощущение сильной тревоги. Казалось, что рушится весь мир и что вот-вот земля загорится под ногами.

Но, слава Богу, они были живы! И эта радость живого бьющегося сердца наполняла их ликованием.

Вот только какая-то слабенькая, но неприятная боль появилась у отца Валерия в ноге, на ступне – возле пятки. Сначала он не придал ей значения…

…Начался Великий пост. Много служб, на которых нужно было долго стоять. Нога всё болела и болела. Отец Валерий сначала думал, что это просто ранка болит, что он просто порезался о стеклышко из окна, разбитого взрывом, что скоро рана заживет. Но не так случилось. Рана всё болела и болела. Батюшка начал ощутимо хромать. Стало мучительно больно наступать на правую ногу, пекло огнем, будто на гвоздь становишься. Первое время он терпел. Наконец стало совсем невмоготу. Он лег на кровать снял носок и попросил матушку:

– Посмотри, что там у меня. Очень болит.
Матушка присела рядом всмотрелась и сказала:
– У тебя там нарыв, немного опухло. Стало твердым. И налилось белым под кожей. Видно, гной скапливается. М-да… Надо что-то делать.

Отца Валерия прошиб холодный пот, и сердце его словно льдом обложили. Дело в том, что он был диабетиком. А врачи ему говорили, что у диабетика одна из самых опасных зон – это ноги. И особенно ступни. Они очень тяжело при сахарном диабете заживают. Поэтому всегда должны быть защищены. В море купаться нельзя. Босиком ходить нельзя и т. д. И отец Валерий берегся. А тут… война. Отметила его своей раной.

Они с матушкой консультировались с врачами, мазали мазями, пили таблетки. Ничего не помогало. Боль только усилилась, и гнойник стал больше.

Особенно было тяжело на Страстную Пятницу и Великую Субботу. Отец Валерий еле обошел с плащаницей храм. Слава Богу, что служили соборно. Несколько священников. Не так заметна была его хромота.

Отпраздновали Пасху. Радость Светлого Христова Воскресения как-то заслонила собою боль. Но вскоре она, удвоенная, вернулась. Он поехал в больницу, предварительно договорившись с врачом.

От машины к больнице было идти далеко. Он еле дохромал до хирургического отделения. Там его встретил врач – очень интеллигентный верующий человек. Он осмотрел ногу отца Валерия и сказал:

– Давайте пройдем в операционную и для начала выкачаем гной из ранки.

Отец Валерий послушно кивнул, встал и обулся. Они прошли в операционную.

Дело в том, что в больницах отец Валерий как-то на удивление расслаблялся. Это были такие остановки в пути для священника, где можно было просто отдохнуть. Он несколько раз, к примеру, засыпал у стоматолога. Вот и сейчас батюшка разулся, лег на операционный стол и почти заснул.

И вдруг страшная огненная боль пронзила его тело, что называется, от ноги и до макушки. Будто молния ударила. Он открыл глаза и приподнялся. Ногами дернуть не мог. Их зажали своими руками две медсестры и крепко держали. А хирург разрезал ранку и выкачивал гной. Было очень больно. Вся манипуляция длилась минут пять. Наконец хирург выпрямился. И его лицо, и сложенные на груди руки, и ладонь, задумчиво почесывающая подбородок, говорили о том, что он сомневается.

Священник предпочел ему не мешать. Через некоторое время врач сказал:

– Отец Валерий, подождите. Мне надо посоветоваться с коллегой.

Он пригласил еще одного хирурга. Невысокого, коренастого, крепкого сложения мужчину. Несколько минут они советовались. Потом этот второй хирург сказал:

– Понимаете, батюшка. У вас в ступне кусочек стекла. Найти мы его не можем. Он прозрачный. И рентген его тоже не покажет. Выход только один: удалить мышечную ткань в районе раны, чтобы уж наверняка.

Отцу Валерию почему-то стало страшно. Так страшно, что он даже привстал на столе и сел, словно бы готовясь бежать, чтобы только не дать проделать эту операцию с ним сейчас.

– И сколько я не буду ходить? – спросил он.

Хирург ответил:
– Сейчас ложитесь к нам в стационар. Завтра под общим наркозом мы делаем вам операцию. Недельку лежите. Потом около двух месяцев походите на костылях.

Отец Валерий похолодел. Он вдруг понял, что всё довольно сложно и тяжело. Он почувствовал, что может лишиться ноги.

Хирург между тем напирал:
– Понимаете, это просто необходимо. Без этого никуда.

Отец Валерий нашел выход:
– Давайте я завтра приеду. Поговорю с женой. Всё подготовлю и приеду.
– Хорошо. Только завтра крайний срок, – согласился коренастый хирург.

Через несколько минут отец Валерий сидел у своего знакомого верующего хирурга в кабинете и высказывал ему свои опасения:
– Понимаете, я диабетик. А вдруг рана не заживет. Что тогда? Что, если будет только хуже?

Хирург сам не знал, что делать. Ситуация была сложной. Наконец он сказал:
– Батюшка, я понимаю, что такое для священника ноги. Вам же служить. Вы же всё время стоите. Давайте сделаем так. Мы рану промыли, почистили, перевязали. Два дня вы ходите. Если на третий день лучше не становится, ложитесь к нам. Хорошо?!

Отец Валерий облегченно кивнул.

Потом он ковылял назад от больницы к машине. И не знал, что делать. Конечно, боялся операции, боялся боли и раны. Боялся того, что в конце концов могут ампутировать ногу. Но больше всего он боялся, что никогда уже не сможет встать за престол и отслужить Литургию. И что он в таком молодом возрасте станет инвалидом, и забота о нем ляжет тяжким грузом на плечи жены. Всё это сильно волновало его. И он так нервничал, что чувствовал, как кровь пульсирует в жилах и приливает к лицу. Так, что оно, казалось, скоро лопнет.

Но еще какая-то мысль настойчиво и пока не совсем выраженно пробивалась к его сознанию. Он сам пока не понимал, но что-то поднималось изнутри. Какое-то воспоминание.

Отец Валерий дошел до машины, сел за руль, завел мотор и поехал. И вдруг вспомнил, что в храме у него была икона преподобного Амфилохия Почаевского с частичкой его мощей. И что отец Амфилохий при жизни был талантливым выдающимся костоправом. И с Божьей помощью вылечил много рук и ног.

Он развернул автомобиль и поехал в храм.

Преподобный Амфилохий как-то радостно и ликующе даже смотрел на него с иконы. Его десница была поднята в торжествующем благословляющем жесте. Что-то родное было в его лике. Отец Валерий испытал чувство какое-то теплое к святому Амфилохию, будто к дедушке родному.

В храме никого не было. Он встал перед образом на колени и помолился своими словами:
– Преподобный отче Амфилохие, прошу тебя. Я хочу очень сильно еще в своей жизни послужить Богу, служить Литургии, другие службы. Помоги мне, исцели мою ногу. Очень прошу тебя.

Перекрестился, поцеловал икону, спел величание святому и поехал домой.

От пережитых в больнице волнений отец Валерий практически рухнул на кровать и тут же уснул.

Утром он проснулся. Что-то было не так. Он еще в просыпающемся своем сознании не понял, что именно было не так. Потом понял. Он исцелился. Выздоровел. Нога всё еще болела, но это болели заживающие раны от разрезов хирургического скальпеля. А вот той – внутренней огненной воспаленной боли – её как раз не было. Она исчезла. И нога стала легкой и какой-то светлой. И весь он словно бы наполнился светлой сияющей благодатью Божией, исцелившей его.

Отец Валерий схватился с постели. У него в книжном шкафу, на полочке стояла маленькая картонная иконка преподобного Амфилохия, привезенная из Почаева. Священник сделал перед нею земной поклон, согнувшись в радостном благодарении низко-низко, ощущая чудо исцеления, происшедшее с ним.

Преподобный Амфилохий, как и вчера, торжественно и как-то тепло, по-отечески смотрел на него.

«Надо служить. Надо просто своей жизнью служить Богу, – отчего-то подумалось отцу Валерию, – и тогда всё будет хорошо…»

Он помолился и вместе с матушкой поехал на Литургию.

Протоиерей Андрей Чиженко