Что для нас есть смерть, задумываемся ли мы над ней, как себе её представляем и чего от нее ждем? А ведь неизбежность смерти – это очевидность, которую мы нередко просто игнорируем.

19 ноября Православная Церковь чтит память прп. Варлаама Хутынского. В его житии есть два характерных эпизода, затрагивающих тему смерти, но прежде чем перейти к ним, хотелось бы поделиться некоторыми собственными мыслями и наблюдениями. Однажды, следуя по тротуару из точки А в точку Б, я увидел, как голубь влетел в радиаторную решетку быстро двигающегося автомобиля. Естественно, что столкновения птица не пережила. Казалось бы, банальный случай, которых на дорогах случается тысячи, но в тот момент я не мог переключиться на другие мысли и последующие километров пять своего пути думал о внезапно оборвавшейся жизни живого существа. Дело, конечно, не в голубе – тогда я уже был священником и несколько раз готовил больных людей к смерти, а потом хоронил их, просто почему-то именно описанный случай погрузил меня в мысли о смерти и о шаткости всякой жизни, существующей на этой земле. Попробуйте представить себе сам момент смерти, когда прекращается биение сердца, когда кровь уже не циркулирует в наших сосудах и не снабжает кислород организм, когда останавливается работа мозга, а с ним и все мысли, устремления и цели земного пути, когда был человек и вот его не стало. Сегодняшняя ситуация в стране, наверное, умы многих людей склонила к подобным рассуждениям, но что за ними стоит, какие выводы можно сделать?

Мысль о собственной смерти и о смерти близкого человека – пугает. Но, возможно, это неприятие смерти является свидетельством того, что она противоестественна, что её не должно быть? Если апостол Павел пишет, что «последний же враг истребится – смерть» (1 Кор. 15:26), значит то, что подлежит уничтожению, не должно существовать. В отличие от других религий христианство не призывает мириться со смертью, не пытается её задобрить, не воспринимает её как безусловное благо, дарующее успокоение, а прямо говорит, что её и быть не должно, что смерть – это враг. Проблема только в том, что уничтожить смерть, избавиться от нее можно только с Христом и только самому проходя через смерть. И здесь хотелось бы напомнить слова из Послания апостола Павла к Римлянам, которые читаются на каждом Таинстве Крещения: «Как Христос воскрес из мертвых славою Отца, так и нам ходить в обновленной жизни. Ибо если мы соединены с Ним подобием смерти Его, то должны быть соединены и подобием воскресения» (Рим. 6:4–5).

Как же соединиться с Христом подобием смерти? Некоторые ответы на этот вопрос можно отыскать в житии прп. Варлаама. Митр. Антоний Сурожский обращает внимание на два эпизода из биографии этого подвижника. Первый – когда прп. Варлаам встретил шествие, сопровождавшее осужденного преступника на казнь. Он попросил остановиться и повременить с исполнением наказания, а сам в это время отправился к местному воеводе и умолил того о помиловании злодея, при условии, что подвижник заберет его к себе и постарается перевоспитать. Воевода дал согласие, и прп. Варлаам прожил с этим разбойником в одной келье более тридцати лет. Естественно, что преподобному пришлось натерпеться от него унижений, упреков, оскорблений и прочих, мягко говоря, неблаговидных поступков. Но своей цели прп. Варлаам все-таки достиг, и предстоящая смерть этого бывшего бандита стала для него не ужасом, а торжеством. В другой раз на смертную казнь был осужден невинный человек. Новгородцы, помня дерзновение прп. Варлаама перед воеводой, поспешили к нему, чтобы умолить заступиться за невинного страдальца, но получили отказ. Подвижник сказал им, что в прошлый раз преступник шел в вечную погибель, а этот человек – мученик и готовится перейти к блаженной вечности и он, конечно же, не хочет его обкрадывать и лишать Небесной славы. Давайте задумаемся, понятен ли нам поступок прп. Варлаама? Понимаем ли мы глубину жизни и колоссальную ответственность за то, как мы проходим земной путь? К какой смерти мы готовимся, чем она для нас станет – ликующей радостью или ужасом от бессмысленно потраченного времени, не принесшего никакого существенного плода? Откровение Иоанна Богослова заканчивается словами: «Ей, гряди, Господи Иисусе!» (Откр. 22:20). Можем ли мы искренне повторить этот призыв, зная, что встреча с Христом станет для нас началом вечности, качество которой зависит от уже пройденного земного пути? Апостол Павел восклицает: «Ибо для меня жизнь – Христос, и смерть – приобретение» (Фил. 1:21). Станет ли смерть и для нас приобретением или все-таки разорением? Всё это – важнейшие вопросы, над которыми, возможно, и не хочется задумываться, но отвечать на которые всё равно придется, если не добровольно, то принудительно, если не в этой жизни, то в вечности.

Прп. Варлаам два неприглядных и страшных шествия на казнь превратил в торжество. Пусть это торжество невидимо человеческому глазу, зато оно ясно свидетельствует, что правда земная и правда Божия могут быть не только разными, но и противоположными. «Смерть – час страшный и нестерпимый для одержимых грехами, для имеющих неочищенные покаянием падения, для живущих беспорядочно, бесчинствующих и своенравных, – но сладостный и многожеланный для боголюбивых, благочестивых и добродетельных, благопокорливых и смиренных», – пишет прп. Феодор Студит, как бы подытоживая всё сказанное. На поставленные в этой небольшой заметке вопросы мне не хотелось бы отвечать, пусть каждый из нас подумает над ними сам, чтоб и нести полную ответственность за сформированные ответы и соответствующие им действия. Это может быть страшно, неловко, непривычно, но, преодолев все препятствия и принеся добрый плод жизни, мы дерзаем надеяться не только на помилование, но и на незаслуженную награду, которую Господь даст всем любящим Его.

Протоиерей Владимир Долгих